Николай Берг - Ночная смена. Лагерь живых.

- Бодберршешииие.

- Резюме. Необходимость получение информации.

- Ххррння!

Незнакомые офицеры и ухом не ведут, словно всю жизнь сидели в яме с морфом и слушали его речи. А вот мне

как-то неуютно.

- Доктора на выход! Скорее, времени мало! - орет кто-то сверху.

С облегчением, но стараясь не показать этого обращаюсь к Старшому:

- Разрешение?

Старшой кивает. Встаю и замечаю, что Мутабор напрягся и зашипел.

- Спокойствие! Доктор надобность Мутабор конец атака. Группа надобность доктор медикаменты начало. Беженцы

нужда помощь медицина. Спокойствие! - Николаич и впрямь производит человека, знающего, что говорит. Так же спокойно

он продолжает:

- Следователи доктор надобность?

- Что? А, нет, пока не нужен. - отвечает один из офицеров.

Мутабор шипит.

- Да, конечно... надобность доктор пока нет... отрицание. Хотя... Доктор боль вызывание умение?

- Подтверждение.

- Пример?

- Невралгия тройничный нерв вызывание. Эээ... Веточки выход череп. Отсутствие проблемы.

Мутабор хмыкает. Черт его знает, что он своим хмыком выразил. Но вроде как-то расслабился.

- Надобность вызова невралгии - вызов по рации.

Николаич кивает мне, ступай дескать, разберутся.

Киваю в ответ и дергаю к беженцам. На бегу отмечаю, что хоть и пропала большая часть нашей техники - а толпа

вроде еще больше стала. Костры палят. Поспеваю одновременно с транспортом - пустые маталыги урча выкатываются из-за

домиков.

Работы прорва, как и ожидал - большая часть беженцев ознобилась, вымотана до последнего предела, часть ранена

и практически у всех явные признаки обезвоживания - складка кожи, взятая пальцами не сразу меняет форму. Секунду -

две расправляется. Так, навскидку - еще не страшно. Вторая степень обезвоживания. Слизистые сухие, у некоторых -

судороги, что хуже. Но не вижу ни одного ребенка, а они вроде ж были.

Транспорт тут же набивается людьми, кто покрепче подсаживаются на броню.

Колонна укатывает, а спасенных-то как не убавилось. Откуда-то ребята таскают в разномастных ведрах и кастрюлях

воду, стараются хоть немного подогреть на костре, но она выпивается куда быстрее.. Одна радость, что беженцы так

вымотались, что большая часть из них сидит апатично. Какие-то они сонные. Но оживляются при виде воды. Ненадолго

правда. Часть плачет. Но тоже как-то тихо, обессилено.

Наконец кроме догорающих костерков и загаженного наста не остается ничего. Отправлены последние и о своем

начальнике я думаю без злорадства - там у него завал.

Подходит осунувшаяся серая Надежда. Через силу улыбается.

- И где ж это вас носило?

- Ох, не спрашивайте, Надежда Николаевна. Что у вас там произошло?

- Гордыня и самонадеянность... Один из смертных грехов. Давайте присядем, а? Ноги не держат. А вы и вправду с

морфом ручным заявились? И языка взяли?

Извечное женское любопытство как-то подбадривает ее. Даже глаза заблестели.

- Ну, по правде это меня взяли. Морф ничерта не ручной, сам себе на уме. Ум кстати сохранился частью. Языка

вроде как сейчас допрашивают. Но это потом расскажу. Что с вами случилось-то?

- Мы за вами вернулись. Тут нас полкан и припахал. Пока вас искали - началось. Хочешь - не хочешь, а пришлось

присоединиться. Ребята хотели слинять под шумок, но я отговорила - думала же, что вы там где-то, да и раненые вполне

могли появиться - стрелять-то по нам стреляли.

Правда недолго - там этот бешеный майор из своей пушки раздолбал все, да и из крупняков добавили. Что ему

подозрительным показалось, то и снес, так что стрелять по нам перестали очень скоро.

- А чего автоматчики палили? Я пальбу слышал.

- Да сдуру и для куража. Целей для них не было. Стенку - забор то есть повалили добротно, въехали на

территорию завода. Покойный полкан не дурак был - там, откуда мы вперлись - пустырь, по следам похоже что-то вроде

обкаточного полигона. Бронетехники стоит - чертова куча, рядами. Но это по краям поля. Да, доехали до корпусов -

цеха что ли. Народ внутри как услышал стрельбу, так и завопил. Наша маталыга когда подъехала поближе - там уже из

одного цеха люди валом валили через распахнутые ворота. Полкан, герой этакий, ворота второго цеха сам открыл. Без

ансамбля... Вот оттуда и выскочило несколько десятков шустриков - и людей и зомбак вперемешку. И с ходу - прямо в

толпу, там же и солдатики и спасенные - все в куче были. Мы и охнуть не успели, а начались хлопки - и дымки такие.

Это кто-то умный подрывные заряды подорвал. Снесло ворота и куски стен, двери там разные. Все нараспашку! Ворота у

соседнего цеха прямо на толпу положило - это у меня и сейчас перед глазами стоит. Кто уж оттуда выбегал - я не

видела. Хорошо, из наших никто далеко от машины отойти не успел. Лопоухого этого считай за уши на броню втянули. Рев

и вой - ну да их и тут слышали. И побежали. Кто как мог. Наперегонки с шустерами. Кто сообразил - те откатывались

назад, откуда мы пришли, а у кого ума не хватило - пошли врассыпную.

- А технику-то как потеряли?

- Так очень просто. Мы ж герои-победители. И люки открытые и водилы повылезали. Там же такое творилось. Еще

хуже б было, но опомнились - поле все-таки помогло сильно.

- Много живых положили?

- Много. Слишком много. Но человек триста - четыреста вывели. А потом разругались - один танк прямо с

разворота уехал и часть другой брони тоже. Правда вроде как кого-то из беженцев и они взяли. Ну а нас майор в кучу

собрал, подождали, может еще кто выбраться сможет, постреляли тех зомби, которые из пролома лезли - и сюда подались.

- А что за майор-то?

- Танкист. Вы его не видели - он за водилу был в том танке, на который диверсанты напали. Думаете у срочника

хватило бы сообразительности снести диверсантов с брони в дом вкатившись? Он же их группу одним махом ополовинил.

- Ну, это я понимаю, если б танк захватили - плохо бы вышло.

- Куда хуже! При небольшом везении они бы раздолбали второй танк - а потом разнесли бы всю группу на клочки

без большой напряги. Против танка не прыгнешь. И почти им удалось. Экипаж-то они втихую сняли, никто не заметил

ничего,только на майоре зубы поломали.

- А вы это уже рассказали?

- Да, спрашивали. Боюсь не решатся наши лезть. Там и просто фугасы могут быть, не только отсечка ворот. Хотя

мне показалось, что и дальше люди кричали - не во всех цехах мертвяки. Но их не кормили три дня, сколько продержатся

- сказать трудно.

- А паренек этот. Санинструктор?

- Он рядом с полканом был. Все время. И у ворот наверное тоже.

- Жаль, если погиб. Толковый парень был.

- Да всех жаль. Ладно, пора идти сумки пополнить - у Николаича заначка была. Так что у вас-то было? Это

правда, что морф говорить может? Действительно говорит?