Александр Горобец - В лабиринте Ведьм

Макс оживился.

— Ой Кир, не спрашивай, — чтобы окончательно закрыть вопрос с Борзой, он достал из рюкзака бутыль коньяка и полез за стаканами.

— Я — за рулём, — предвидя пьянку попытался остановить его Китяж, — хотя… До вечера ещё далеко… Наливай.

— Вот, это — другой разговор, — Макс разлил по половине кружки и продолжил, — Мероприятие — улёт. Юрец — Хитрец, сейчас на жеребьёвке. Первый день — открытие фестиваля. Большая игра. Командой «синих», руководят Киевляне. «Красных» — Москвичи. Всего запланирована одна игра.

— Не густо, — Кирилл поднял кружку, — Давай Макс. За встречу!

— Давай, дружище, — Звонко чокнувшись, ЭМ сделал два больших глотка. Кирилл пил коньяк не спеша, маленькими глотками. Пил его из тёплой кружки и вскоре, божественный аромат распространился по всему шатру, — Что там у нас дальше?

— Игра простая, — Макс поморщился и закусил хлебом с салом, — Одни нападают, другие защищаются. Играем — ровно. Пополам.

— Бред, — покачал головой Кирилл, — Все знают, что штурмующих должно быть в три раза больше, чем обороняющихся… Иначе, всех, кто крикнет «УРА» размолотят в тряпки, едва они подойдут на выстрел…

Макс лишь пожал плечами.

— Посмотрим, что скажет Хитрец. Дальше. Второй день — такая же игра. Только наоборот. Это первые полдня. Вторая половина — задания тактическим группам. Вот это уже, должно быть, интересно…

— Сколько всего игровых дней?

— C открытием и закрытием — пять. Итак, третий день — игра на проход. Плей-офф. Проводится на тридцати двух участках. Команды по пять человек…

— Тип спорт, — Робот перевернулся на другой бок, — Но, ни хрена не спорт… Сплошной «индастриал». Благо, площадки почистили.

— Рома, — тихо сказал Макс, — Можно, я расскажу? — Робот ничего не ответил и ЭМ продолжил, — Итак, игры — на вылет. Игровое время — двадцать минут. Проигравшие команды вылетают из основного турнира. Видел, сцену собирают? — Кирилл действительно видел, как вдалеке от основного палаточного городка собирают большую сцену и утвердительно кивнул, — Организаторы пригласили кучу всяких рок-звёзд. Наших и говорят, даже зарубежных. Те, кто проиграл, смогут повеселиться у сцены или продолжить игры, но уже вне «зачёткой» сетки. Для них есть отдельная площадка. В этот день нам предстоит три игры.

— Дурная какая-то схема, — пожал плечами Китяж, — Никогда так тактику не играли…

— Может быть, — загадочно посмотрел на него ЭМ, — Ты погоди. Самое интересное впереди. В третий день нам предстоит сыграть три игры. Если, конечно, в первой не вылетим.

— Только и знаешь, что каркать, — опять недовольно пробурчал Робот.

— Ромыч, тебе кто сегодня на пипку наступил? — решил подколоть его Тяжин, — Ты, когда ещё Крымским воздухом подышишь? А? Дышал ты когда-нибудь воздухом Крымским?

— Я Кавказским дышал…

— Ну, — пожал плечами Китяж, — Кавказским и я дышал. Правда, не помню ни беса. Но, это — не то, Ромка. Этот воздух, — Кирилл глубоко втянул носом и закатил глаза, делая вид, будто он в восторге, хотя в шатре стоял духан коньяка вперемешку с казармой.

— Короче, лирики, — перебил их Макс, — Вы дышать сюда приехали? Четвёртый день. Четвертьфиналы и полуфиналы. Игры — по полтора часа. Нападающиё и обороняющиеся определяются простым жеребьем. Под эти игры выделены две площадки. Честно говоря, площадка одна — главный корпус первого или второго блока станции. Это тоже определяется жеребьёвкой. Если МТГ выиграла в четвертьфинале на первом блоке, то полуфинал она играет на втором. Таким образом, команды дошедшие до финала будут знать всю станцию на зубок, так как играли они везде.

— А где же тогда играется финал? — удивлённо спросил Китяж, — неужели, по всей станции?

— Именно, дружище! — ЭМ щёлкнул пальцами, — В этом вся фишка. И это — чертовски интересно! Против финалистов будут играть те, кто дошёл до одной восьмой. ВСЕ!!!

— Как — Китяж встряхнул головой от удивления.

— А — ТАК, — передразнил ЭМ и разложил перед Китяжем свеженькую карту КрАЭС, — Смотри. Две группы финалистов стартуют с противоположных концов станции. По всей территории, на предполагаемых местах проходов, разбросаны шестнадцать команд. С кем-то из них финалисты встретятся, с кем-то — нет. Задача финалистов — пройти до зала управления… вот он, — ЭМ показал на карте, — и зажечь фальшфейер зелёного огня. Он будет лежать там же. С этого момента пошёл отсчёт времени, за которое вторым финалистам нужно дойти до зала управления и отбить его. Через полчаса, всем оставшимся в игре командам даётся указание выбить финалистов из зала. Финалистам нужно удерживать зал двадцать минут…

— Да уж, — опять подал голос Робот, — покруче, чем в БК.

— А если оба финалиста будут выбиты? — Кирилл прикидывал все возможные варианты событий.

— Тогда, — пожал плечами ЭМ, — … тогда Гран-При остаётся у организаторов. А это, ни много ни мало, двадцать штук.

— Бредовее сценарки я не видел.

— А куш, в двадцать кусков? Ты видел такое? — Ромка, наконец встал.

— Нет… — согласился Китяж и посмотрел на вход.

На входе, широко улыбаясь стоял Юрец-Хитрец.

— «Воины» в первой группе, парни. Мы — во второй…

— А как тебе наша группа? — Робот заметно оживился от «весточки с фронта».

— Фуфло, — Юрка был явно на кураже, — Пройдём, как нож сквозь снег.

— Это-то меня и настораживает, — резюмировал Китяж.

— Опа! — только теперь Хитрец понял, что это за гость у них сидит, — Ты всё-таки приехал, морда собачья?

— От чучела слышу, — любезно ответил Китяж, а в «дверях» уже появились остальные члены команды.

В Щёлкино, Кирилл добирался на такси. Слишком он «нагрузился». Пили много. Чуть живые, ЭМ с Котом погрузили буянившее тело в такси и отправили его спать.

Спалось ему плохо. Снилась война, стрельба, кровь. А под утро, тупое шило «нехорошего предчувствия» засело в сердце и даже, когда он проснулся, занозой продолжало напоминать ему о своём присутствии.

Приехав к палаточному городку, он обнаружил, что его «Бумер» окружён палатками и уехать на нём не представится возможности. Во всяком случае, до окончания этого «Большого фестиваля».

Добираться до шатра «НКВД» оказалось делом увлекательным. Чем ближе он подходил к КрАЭС, тем больше было народу. Все люди подкованные и грамотные. Кирилл не заметил никого, кто бы пытался пострелять в жилой зоне. Либо с заглушкой в стволе, либо без баллона, но почти у каждого в руках был маркер. У кого-то крутой, навороченный «Кокер», а у кого-то попроще — «Типманн», с электро-ручкой. Попадались даже такие уникумы, которые были с пластиковыми помповыми «огрызками».

«По истине — удивительные люди!» — изумлялся Китяж, глядя на таких индивидуумов.