Райдо Витич - Код Альфа

– Значит из соседнего прибыла? – прищурился Казаков. – Если ты решил капитана и туда кинуть – я против.

– Да перестань ты, не до сантиментов. Сейчас отправим графа восвояси – посмотрим изменения структур времени и пространства в действии. Если суть лишь в нем, все должно нормализоваться и надобности в отправке новой группы в другую параллель не будет.

– А если все сошлось на двоих, не думал? Что то замешано на Локлей, что то на этой фурии.

Шульгин покосился на статиста – именно этот вердикт тот и выдал.

– Посмотрим.

– Пока ты смотришь, девчонка по краю ходит.

– Это ее работа, как наша стоять на страже равновесия миров и мира. Ты хочешь такую жизнь здесь? – кивнул на дисплей, на котором выдавались данные с линз Русановой.

Казаков помялся, прошелся по кабинету и спросил:

– Ребята беспокоятся, Федорович требует ответов. Что я ему скажу?

– Придумай.

– Мои люди не дураки, сами уже догадываются.

– Потерпи. Уверен, дело идет к концу. Твой боец – молодец, пищи к размышлению много дала. С этим уже можно кашу варить, какие – то выводы делать.

– Не проще было с этой потолковать?

– Толковали. Молчит, а приборы горят. Так что за сутки общения мы узнали минимум, и ясно было – узнаем столько же, хоть месяц потрать. А так она в обществе и все ее данные считываются, анализируются. Уже много интересного выявлено. Потерпи.

– Я то потерплю – ребятам достается.

– Знаю – Чижова затерроризировала? К сведению, там, – ткнул пальцем в сторону дисплеев. – Русанову прототип Чижова третирует. Любопытно, да?

Казаков неопределенно плечами пожал: может и любопытно. Тебе. Меня больше мои люди волнуют. Подкинул ты им бомбу в исследовательских целях.

– Если хоть один из моих пострадает, – предостерег.

– Никто не пострадает – она на четком контроле, – заверил Шульгин.

– Уважаемый… эээ… – замялся граф. Пеши же насупился от напряжения мозга, в попытке угадать, что тому надо. Сван повис на плече друга, изучая Локлей и, тем смущая еще больше. Теофил вовсе потерялся, забыл некоторые слова, смолк от мысли, что зря старается. И то, правда, как ангелу объяснить кто такой демон? Судя по тому, что граф здесь видел, что слышал, в обители Богов дьявольские проявления отрицаются, демоны и нечисть вовсе не признаются. Не верят в них Боги. Может оттого, что себя сильнее и умнее считают, то ли в силу благородства своего низость принять и понять не могут, потому как неведома она им. И подумать: свету рая мрак ада не страшен, потому и отвергнут. И выходит Локлей равен демону, раз его признал и поверил?

Граф вздохнул: возможно, он низкий человек и чести находиться рядом с Богами не достоин, и если бы не ангел его, вовсе бы с этим чудесным миром не познакомился. Но тут дилемма и возникает: оставить все как есть – пусть Боги сами разбираются, или встать на защиту пусть не их, а всего лишь своего ангела? Первый путь низок, второй глуп. Молчать когда знаешь, что из себя лже Станислава представляет – все святое попрать. Влезть самому – добровольно в руки Дьявола отдаться.

Как Теофил с демоном бороться один будет? Ни подручных средств у него, ни знающего советника в этом вопросе нет. Сунется и погибнет. А с другой стороны – лучше уж так, чем ждать и молча наблюдать, как губит демон ангелов и Богов.

– Ты чего хочешь то? – выгнул бровь Сван.

– Кол, – решился.

– Кого?! – воскликнули друзья.

– Осину. Распятье, – каркнул. Мужчины переглянулись:

– Охоту на упырей решил устроить? Повсеместная графская забава? – хохотнул Сван.

– В вашем стане демоны, – выдавил граф. И еще много что сказал бы, но язык не слушался, под взглядами патрульных неповоротливым стал.

– И много их? – через паузу озаботился Иштван.

– Один, – буркнул Теофил и, развернувшись, пошагал прочь, учуяв в вопросе обидную насмешку.

Мужчины посмотрели друг на друга:

– У него с головой как?

– Меня спрашиваешь? – удивился Пеши.

– А кого? Я только из лап эскулапов вырвался, не в курсе, что у вас тут происходит.

– Уже в курсе.

– Ага? Тогда, что я пропустил?

Иштван плечами пожал: кто бы мне на те же вопросы ответил?

Теофил одно понял – бесполезно с кем то говорить, объяснять. Не верят, не хотят верить. Но опасность от этого не уменьшается – увеличивается, и ангел не возвращается, а лик демона все явственнее проступает. Ждать нечего больше, разве что, погибели для всех.

И решил: сам разберется. И пусть сам погибнет, но Станиславу и друзей ее Богов спасет.

Он зашел в свою комнату и начал готовиться к схватке, вообразив себя рыцарем, которому предстоит победить дракона, чтобы освободить прекрасную принцессу. Точь в точь по сюжету величавых баллад его времени. Благая миссия, великий подвиг, да только ощущение фальшивости впечатление портит. Никогда граф не задумывался, отчего Рануальф легко и просто преодолел путь, сразил чудовище, почти играя и тут же получил в награду руку красавицы. Ему казалось – история правдива и только так и бывает. Но сейчас усомнился во всем разом. Стоял, оглядывал комнату, выискивая хоть что то годное как оружие и, думал: как это славный рыцарь Рануальф покрошил обычным мечем огнедышащего дракона со стальной чешуей? С чего тому красавицу стеречь и отчего та на шею рыцаря коего первый раз в жизни видит, кинулась? Навыдумывали барды, черти их дери!

Уж не аллегория все это? Может дракон – нечисть, меч – вера, а красавица – ангел украденный демоном? Вот тогда еще что то складывается.

Граф не найдя лучшего оружия выломал ножку у табурета и повертев крестовину с торчащими винтами, решительно направился в комнату лже Стаси. Пнул дверь в зобу обуявших чувств, ввалился в помещение выставив импровизированную дубинку и уставился на спокойно лежащую на постели женщину:

– Твой час пришел! – возвестил хрипло. – В последний раз предлагаю вернуть ангела по добру!

Женщина села, слегка поморщившись от неприязни:

«Ты еще глупее, чем я думала».

Ее слова и спокойствие лишали графа веры в правильности избранного пути и он мешкал.

«Это ты для меня принес?» – усмехнулась, кивнув на ножку, выставленную Локлей как меч.

– Ты меня не собьешь. Ты демон и место твое в аду. Хитростью ты пробралась в рай, но силой веры будешь водворена в обитель отца твоего, Дьявола! – рыкнул Теофил и рванул на женщину, заставив себя идти до конца.

Доля секунды и мужчину будто сдуло. Он вылетел из комнаты, открывая спиной дверь, впечатался в стену и осел на пол.

«Отдохни, дурачок», – послышалось явное и насмешливое. Демон куражился, демон смеялся над никчемным человечком. И граф разозлился. Вскочил и устремился в атаку вновь. На этот раз он достиг цели и даже задел ведьму «оружием», и вновь отлетел. Руку сжало как клещами, начало выворачивать ножку табурета.