Иар Эльтеррус - Серый смерч

– Обязательно!

Некоторое время помолчав, Нилхат опустила голову и глухим, срывающимся голосом заговорила:

– То, что я вам делала, Владыка, запрещено законом. Этот закон действует по всему Архру, в любой стране. Если кто-нибудь, неважно при каких обстоятельствах, добровольно или нет, нарушит его, то нарушивший должен быть отведен к магу для лишения пола. И он становится рабом.

Хранитель тупо смотрел в угол. Он же уже слышал это… Меч рассказывал… Перед тем, как он расправился с садисткой… Теперь многое увиденное в этом мире становилось на свои места. Он понял причину многих вещей, на которые раньше смотрел, как на случайности. В душе начала разгораться холодная ярость.

Йаарх повернулся к несчастной рабыне и, ласково обняв потянувшуюся к нему девушку, сказал:

– В моем мире нет таких зверских законов. И мужчины, и женщины любят друг друга, как им хочется.

Широко открытые глаза Нилхат наполнились слезами и она, сотрясаясь в рыданиях, уткнулась в его плечо. Хранитель долго гладил бедняжку по голове, прежде чем она успокоилась. Потом все же решился спросить:

– Как же это с тобой случилось, маленькая?

Девушка подняла на него заплаканные глаза и рассказала. Ее рассказ оказался прост и жуток для непривычного человека.

Нилхат была дочерью вельможи и училась в привилегированной школе с полным пансионом, но отец попал в опалу и его казнили. Как только в школе узнали об этом, дочь казненного изнасиловали всем классом. В том числе – и запретным образом. Потом недели три издевались, прежде чем отвести к магу. Позже Нилхат продали работорговцу, и на торгах ее купил королевский мажордом.

Закончив рассказ, девушка тихо спросила:

– Что я им сделала, Владыка? Почему они были так жестоки?..

– Успокойся, маленькая, успокойся, – гладил ее по голове Йаарх, сам едва удерживаясь от слез.

– Вы добрый, господин… – прошептало несчастное существо сквозь слезы.

Хранитель продолжал гладить бедняжку. В душе его вздымалась и бурлила привычная уже холодная ярость. Йаарх не знал, что ему делать. Нельзя же так поступать с людьми! Кто и когда выдумал этот людоедский закон? Необходимо выяснить. Да и рабства не должно быть. Отсюда следует, что задача Йаарха – уничтожить его, не считаясь со средствами, даже если придется ради этого полностью разрушить привычный уклад Архра.

– Владыка… – услышал он дрожащий голос девушки. – Не могли бы вы…

– Что, маленькая? – улыбнулся ей Йаарх через силу, но глаза его от гнева перестали быть глазами человека, они пылали серебром, в них расплавленным металлом плескалась ярость.

Нилхат, увидев это, до смерти перепугалась и едва смогла пролепетать:

– Мажордом… там… за дверью… Если вам не понравились… мои услуги… меня… опять… высекут…

Хранитель ничего не ответил рабыне, только положил руку ей на плечо и несильно сжал. Встав с кровати, он окинул взглядом спальню, пытаясь понять, где его одежда.

«Глянь в шкафу, – посоветовал довольный его гневом Меч. – Вон та дверца в стене».

Вещи и в самом деле оказались там, Йаарх быстро оделся. Почувствовав, что у него пересохло в горле, вернулся к столику, выпил вина и не удержался, чтобы еще раз не погладить скорчившуюся на кровати всхлипывающую девушку. Коротко приказав ждать его здесь, он вышел за дверь.

Первое, что он увидел в коридоре, был склонившийся в поклоне благообразный старик в синем балахоне с шитым золотом поясом. Серебряные глаза Владыки остановились на нем, и слугу схватили за грудки.

Старик осмелился поднять глаза на Хранителя и тут же, до смерти перепугавшись дикой ярости, пылающей в этих жутких, нечеловеческих глазах, уперся взглядом в пол. Сжавшись в комок, он услыхал пробирающий морозом по коже голос:

– Ты мажордом?

– Да, Владыка…

– Девушка была великолепна, – в голосе Серого Убийцы перекатывались камни, – оставишь ее только для моего личного пользования. Другим не давать. Понял?

– Все понял, Владыка! Будет так, как вы сказали, – мелко и часто закланялся старый слуга, весь дрожа.

– А теперь слушай меня… – прошипел Йаарх, наклонившись к самому уху мажордома и оскалив в кривой ухмылке зубы. – Прикажешь еще кого высечь – самого будут сечь, пока не сдохнешь. Пшел вон!

Отшвырнув ничего не понимающего слугу, он зашагал прочь. А управитель в ужасе смотрел ему вслед и думал, что король, конечно, не сахар, но по сравнению с этим среброглазым чудовищем… И зачем только Его величество?.. Старик сразу одернул себя – нельзя даже и думать о подобном, не его это дело, он всего лишь слуга и должен выполнять свою работу. Не ему вмешиваться в дела правителей народов. Вздохнув, мажордом укоризненно покачал головой и отправился искать старшую камер-фрейлину.

Йаарх в ярости несся по коридорам. Он не знал дороги, просто бежал, не понимая ничего и не обращая внимания на окружающее. Воздух казался жидким огнем, обжигающим легкие, и он задыхался, постоянно сглатывая комки в горле. Хранитель проносился по коридорам с такой скоростью, что слуги едва успевали отскакивать в сторону, удивленно глядя ему вслед, а близнецы изо всех сил старались не отстать от него.

«А теперь – стой!» – ударом кнута прозвучал приказ Меча.

«Да пошел ты!..» – прохрипел в ответ Хранитель, но тело вдруг перестало ему повиноваться.

Он так резко остановился, что хралы чуть не налетели на него. Пытаясь освободиться, Йаарх бешено рвался, но не мог сдвинуться с места, будто Меч сковал его по рукам и ногам.

«Прекрати, сволочь!» – взвыл он.

«Слушай меня, и внимательно!» – рявкнул в ответ Меч.

«Отпусти!» – ничуть не любезнее отозвался Йаарх.

«Нет, ты будешь меня слушать!» – тон Совмещающего Разности стал еще непреклоннее.

«Ну, чего ты от меня хочешь?!» – чуть ли не в голос заорал Хранитель.

«Хватит! Запрячь свою ярость вглубь и используй по мере надобности. Тебя ждут дела поважнее, чем судьба одной девчонки!»

«Ничего нет важнее, чем прекратить мучения невинных…» – устало буркнул Йаарх.

«Есть!»

«Я должен запретить и подобные законы, и рабство!»

Меч наконец отпустил его и Хранитель обхватил руками голову, протяжно застонав сквозь зубы. Телохранители забеспокоились, и Махр спросил что-то, но Йаарх не обратил внимания.

«Отменишь – и получишь кровавую баню, – пояснил Совмещающий Разности. – Ты обязан понимать, что происходит в случае изменения основ того, чем люди жили долгие поколения. Вспомни шок после падения „коммунистического“ режима в Советском Союзе!»

«Это далеко не одно и то же! – возмутился Хранитель, перед его глазами стояла несчастная рабыня. – Я хочу только уничтожить нечеловеческие законы!»