Алексей Колентьев - Жизненное пространство

Образ опытного бродяги дополнял надвинутый на глаза капюшон, тоже самопалом пришитый к костюму не просто для красоты: говорят, тут часто идут радиоактивные дожди, потому без панамки на улицу не выйдешь. Линялый островерхий клобук надвинут на самые глаза, виден был только острый нос и безбородое лицо. Из того, что удалось разглядеть, выходило, что парень явно молодой. Щетины не видать, кожа бледная, хотя темно уже…

Автомат незнакомец подчеркнуто держал на ремне так, что оружие свешивалось до земли. Мимоходом я отметил, что это потертый укороченный «калаш», АКСУ, если точнее. Такие сейчас выдают патрульным ментам да гаишникам. Так себе машинка, но кто я такой, чтобы осуждать чужой выбор? В голове мечутся всякие нехорошие мысли, но ничего дельного придумать вот так, с ходу, не получается… Это вполне может быть ловушкой. Кой черт — положение и так пиковое, не время осторожничать! Ладно, цыганочка с выходом: аккуратно, так, чтобы видно не было, зажимаю в руке кругляш гранаты — если пули тебя не берут, то уж подорву-то верняк… Или нет?!

Я закинул карабин на плечо и вышел к незнакомцу.

— Хорошо, парень. Давай попробуем поговорить. Ты кто?

«Парню» явно не понравился мой резкий провоцирующий тон, но он справился с собой. Ой как нужен им, видимо, этот чертов контейнер! Похоже, я налез на какую-то местную шишку и, будь его воля, парень бы меня просто спалил взглядом. Хотя скорее уж заморозил: трава в том месте, где он стоял, покрылась инеем, а ведь август месяц. Хоть лето и не ахти какое теплое.

— Мне ваш контейнер не нужен, я шел в Зону, Ник-Ник обещал провести. Показать, что и как, а дальше я уж как-нибудь сам. Я уже взрослый, короче, разберусь.

— Боишься? — Парень тоже решил поддеть меня.

— Только дурак ничего и никого не боится. Разумный человек всегда опасается. Кредо у меня такое.

Обороты нужно бы сбавить, но злой кураж, подстегиваемый переизбытком адреналина в крови, не давал мне остановиться. Отвечал я резко, показывая, что в случае чего выступлю максимально жестко. Незнакомец это почувствовал, поэтому сдал назад, показывая, что не хочет обострения.

— Верно мыслишь. — Тон у него стал мягче, но не намного. — Отдай торговцу футляр и скажи ему или тому, кто придет на встречу, что Рэд Шахов подтверждает обещание Ник-Ника. Даю слово: ты попадешь в Зону, получишь, что причитается, по договору, а остальное будет зависеть от того, зачем ты к нам пришел и что ты с собой принес. Прощай… Или, скорее, до встречи. Что-то говорит мне, что мы еще увидимся, земляк…

И пропал. Просто взял и пропал, как не бывало этого самого Рэда. Я нашел на земле брошенный в начале стычки КПК и отстучал: «Попович, готовь точку перехода. Я согласен. Контейнер принесу с собой, сверх обещанного Ник-Ником ничего не надо. Тут был парень, просил передать тебе, что Рэд Шахов подтверждает гарантии Ник-Ника».

Посредник ответил почти сразу, словно ждал наготове: «Сам приходил? За периметр?! Хорошо. Координаты я сейчас тебе скину — встречать будет человек, кличут Серый. До встречи».

Пискнул КПК, на карте появилась метка координат перехода, и я отправился на встречу с Серым. Не знаю почему, но я поверил этому странному парню, которого не берут пули, читающему мысли и умеющему растворяться в воздухе.

Преследовавшие меня граждане скорее всего мой настоящий след уже не нашли и, учитывая наступившие сумерки, понесли потери. В самом деле, ну не зря же я старался, «сюрприз» к дереву прикручивал и все такое? Они могли вообще оставить это сомнительное удовольствие, каким является ночная погоня за одним человеком по пересеченной местности, и заночевать, так сказать, на пленэре. Песни у костра, страшные байки на ночь. Опять же, если от моего сюрприза образовались пострадавшие, им нужно оказать помощь. Наступательная граната, которую я использовал в качестве начинки для растяжки, имеет небольшой радиус поражения, и летальный исход от такой игрушки маловероятен, а вот всякие неприятные увечия и раны — это всегда пожалуйста. Но наверняка бандиты решили вопрос с нетранспортабельными ранеными радикально. Они могли их просто добить, прикопать в сторонке и побежать дальше. Раз уж этот контейнер им так жизненно нужен, рядовых исполнителей щадить не станут. Но, похоже, в содержимом тубуса очень нуждается и странная компания честных торговцев и пулеустойчивых телепатов, под чьи гарантии можно получить любой кредит. Общество, в котором мне предстоит вращаться, пока выглядит весьма колоритно.

Будь у меня время, я обязательно заглянул бы к парням на огонек и малость поуменьшил их популяцию. Заодно и выяснилось бы, сколько народу за мной идет. Будет весело, но в данный момент контрпродуктивно: во-первых, их может оказаться слишком много, а я не настолько сильно доверяю своему нынешнему оружию, чтобы с ходу ввязываться в долговременный и серьезный бой. К подобным операциям нужно серьезно готовиться, а самодеятельность не мой профиль. К тому же меня ждут через два часа в условленном месте, а прогулка по ночному лесу и без того серьезно замедляет темп продвижения. Нет, повеселиться, я так понял, возможность еще представится, а вот обещанные сроки следует держать — это закон, который я уважаю с детства. Пойду к Серому, благо уже не так далеко.

Вот и опушка леса: дальше вниз крутой откос, поросший короткой травкой, напоминающей газон в парке. Потом, метров через тридцать, — забор сетчатого ограждения, увитый поверху спиралью Бруно. Проволока и ячейки сетки изрядно проржавели, на них бусинками скопилась влага, похоже, недавно тут шел дождь. Почему же лес в двух десятках метров позади меня стоит сухой как минимум недели две? Начинаются странности, а ведь говорили мне, что место это с причудами… Ага, приметный столбик, метрах в двадцати от забора, а на нем надписи на украинском и английском языках, предупреждающие, что дальше запретная зона радиоактивного заражения и вокруг-де все заминировано. Эх, блин, докатились: «моятвоя не понимай», самостийность!.. Минное поле — это не шибко страшно, дело обычное. Минзаг скорее всего советский еще, а что-то посерьезнее и более современное уже бы меня обнаружило и рвануло. Тут опять работает заблуждение чисто киношного плана: мины ставят не только за предупреждающим знаком, а иногда и далеко перед ним. Не так интенсивно и не так много, но ставят, поэтому из леса я и не вышел — столбик с объявой был виден издалека. В моем бинокле с просветленной оптикой и встроенным дальномером он был как на ладони. Оптику я прихватил на память о прошлой жизни, вместе с механической бритвой «Спутник». Слава человеку, придумавшему глубокие карманы.

Потянув носом воздух и еще раз осмотревшись, я вынул наладонник, отряхнул экран от карманного мусора и включил. КПК пискнул, экран осветился белым. Одним пальцем левой руки давлю на кнопки: «Я возле места встречи, напротив меня в сорока метрах ограда, ориентир — столб с объявой о минном поле. Нахожусь с ним на одной линии. Ведите».