Алексей Колентьев - Жизненное пространство

— Выходили вместе или порознь?

— Порознь: пиндосы вышли на пять часов раньше, стерегут тебя скорее всего напротив второго аванпоста «Обелиска». Там какие-то постройки: трехэтажное здание с галереей. С нее простреливается единственный подход к опушке Ржавого леса. В другом месте не пройдешь — аномалии и радиоактивные плеши образуют статичный лабиринт. Выброс меняет только его внутреннюю структуру. Сам лабиринт стоит на месте и тянется километра на два — два с половиной… — Парень нервно сглотнул и попросил:

— Слышь, о себе не прошу. Передай жене мой ПДА, там номер счета, пара контактов полезных. Она у меня одна осталась. Я все честно рассказал. Дай слово, что не закрысишь «бабки», и я расскажу еще кое-что… — Предложение было ожидаемым, я провел уже не один такой допрос и точно мог сказать по поведению пленного, чего он добивается. Этот хотел отпущения грехов.

— Сам понимаешь: я ведь могу и не дойти. Тогда сгину сам, и твоя жена останется ни с чем. Гарантий, кроме моего слова, никаких.

— Мне достаточно. Так как?

— Слово. Если выберусь — все передам из рук в руки. Лично или через надежного человека.

— Верю. Теперь слушай: пиндосы не знают, что это здание с сюрпризом. Сектанты часто навещают его первый этаж. Там у них схрон. Но какой-то странный: вход в него вроде как заминирован, кругом датчики. Но если специально не искать, то фиг найдешь. Кинь гайку, заставь «сторожок» сработать, и через полчаса придет тревожная группа «братьев». Пока они с американцами будут играть в царя горы, у тебя будет шанс уйти тихо, без стрельбы. Тайник обозначен у меня на карте. Пароль — 89н76990.

— Мое обещание в силе. Выберусь — найду способ передать данные твоей супруге. Прощай. Ты хороший воин, мне было трудно и интересно биться с тобой.

— Прощай. И… спасибо.

Труп я не бросил в аномалию, а выкопал глубокую и добротную могилу на вершине того же холма, положив парню с собой его винтовку. Соорудил плетеный крест из толстых веток ивы. Скрепленный проволокой, он еще долго не поддастся непогоде и времени. Приладив РД за спиной и взяв автомат поудобнее, я быстрым шагом отправился к зданию, о котором рассказал покойный наемник.

Лабиринт, о котором говорил снайпер, называли «бегловкой». В честь какого-то местного корифея от науки, погибшего при невыясненных обстоятельствах на Янтаре. Покойный ученый первым открыл эту аномалию и вывел ее примерную структуру. Он же доказал неизменность ее внешних границ и склонность к внутренним трансформациям после каждого Выброса.

Карта с ПДА наемника была довольно подробной, были обозначены и аванпосты сектантов (в этом районе их было три: два уже известных мне и один чуть ли не на границе Ржавого леса, составленный из трех бытовок и одной сторожевой вышки из металлического профиля). Тайник «братьев» находился в полуподвальном помещении искомого здания. Скорее всего, это была какая-то промышленная постройка, заброшенная после событий на станции. Галерея уходила в никуда и просто обрывалась, упираясь недостроенным краем в лесную опушку. Вот по ней-то или прямо под ней можно было проникнуть в Ржавый лес, минуя «бегловку» и посты сектантов.

Временной разрыв у нас с группой амеровских рейнджеров был приблизительно часов в пять-восемь. С поправкой на их свежие силы и знание местности, скорее всего, они успеют подойти к комплексу раньше, чем я их увижу. Успеют осмотреться и закрепиться внутри. Дно оврага и склоны под галереей, естественно, заминируют. Я бы поставил простые сигналки, чтобы обозначить место прорыва. Совершенно незачем насыщать место вблизи НП осколочными минами: они знают, что я иду один и налегке. Достаточно будет меня выследить и попытаться взять живьем.

Вообще, цивилизация и пристрастие ко всему навороченному и дорогому реально портили жизнь «джедаям», [67] Ироничное прозвище американских рейнджеров в среде российского военного сообщества. где бы они ни несли «свет демократии»: что в Афгане, что в Ираке. Без своих электронных примочек, тыркаясь, словно слепые котята, амеры вызывали откровенную жалость. Даже у некоторых своих противников. Вот и сейчас, я думаю, поставят кучу датчиков, развернут периметр, посадят часового за монитор. Другой будет ходить вокруг, а остальные завалятся спать. Рассчитывать на конкретно такой расклад я не стал, противника нужно уважать, но сомнения по поводу бдительности наемников все же оставались. Были и там крепкие парни, способные сидеть по маковку в дерьме и жрать всякую дрянь ради одного-единственного выстрела или красивого фейерверка на чужой военной базе.

В любом случае, моя миссия сводилась к незаметному проникновению в полуподвальный этаж постройки и меткому броску какого либо предмета в сторону схрона сектантов.

Времени до Выброса оставалось все меньше. Тошнота и резкие приступы мигрени становились чаще и болезненнее. Как ни странно, выручала очищенная «моллюском» вода. Боль почти сразу отступала, но воды оставалось совсем немного, еще глотков десять, не больше.

Небо было застлано тяжелыми свинцовыми облаками, то и дело моросил дождик, от чего дозиметр начинал чуть сильнее потрескивать. В местной воде и почве было полно всякой радиоактивной гадости, и она, согласно законам природы, совершала полный круг из земли в небо и с неба на землю. Комбез довольно неплохо защищал от этих мелких неприятностей, прокладка из местного абсорбента надежно нейтрализовывала вредные осадки, не давая им проникать непосредственно к телу. По сути этот материал являлся своеобразным трансмутом и производился здесь, в Зоне, кланом «Алхимиков». Засев далеко на болотах, эти отчаянные ребята проводили опаснейшие эксперименты по выведению новых видов артефактов. Что они искали на самом деле, можно было узнать только с помощью огромного штата аналитиков. Ясно было, что и «паутинка», и этот абсорбент «ржавая губка» являются побочным продуктом, как впрочем и многое другое из товаров «Алхимиков», появляющееся на рынке.

Участки лесопосадок становились все чаще, уже можно было разглядеть темную полосу опушки Ржавого леса. А чуть правее, километрах в двух, виднелась зловещая махина Радара. Я был почти у цели.

Стоп! Тонкая нить в траве. Осторожно опускаю занесенную для шага ногу и опускаюсь на корточки. «Сигналка», и довольно свежая: поставлена около восьми с половиной часов назад. Трогать ее не будем. Обойдем стороной. Импортные охотники за головами могли поставить какой-нибудь хитрый «сторожок», который даст хозяину знать, что мину кто-то снял. Пойдем дальше. А вот и следы. Не четкие, правда, но можно сразу сказать, что настоящие: парни ступали след в след, от чего кайма отпечатков стала многослойной. Наемники были прилично нагружены: каждый пер килограммов по сотне на брата. Но шли они бодро, скорее всего, сидят уже внутри здания. По следам выходило, что по мою душу вышло семь человек. Но снайпер говорил о пяти. Соврал? Нет, не похоже. Тут же хлопнул себя по лбу: во дурень! Забыл про первое амеровское правило: подставь местного. На самом деле, тактика неплохая, перенятая «джедаями» еще у английских морпехов времен колониальных завоеваний XIX века. Тогда британцы включали в состав поисково-разведывательных групп по нескольку человек из местных жителей. В группу из пяти человек было логично взять двоих местных и распределить их между своими бойцами. Так гораздо легче контролировать малознакомых аборигенов, да и потеря туземца не снизит существенно общую боеспособность группы. Кроме того, повышается качество поиска: местные хорошо знают обстановку, владеют туземными наречиями и если натолкнутся на кого-нибудь из своих, смогут поддержать разговор, чтобы выиграть время для принятия решения.