Эдуард Байков - Рой: Битва бессмертных

— Да. — Николай улыбнулся. — Диггер. — И особенно глянул на Меркурьева.

Ну, мог бы и не смотреть. Алексей уже и так все понял.

— Ага… — протянул он. — Ладно. Ну, тогда что, отметим встречу?

— Да, да, — подхватил Нахимов, — непременно! Видите вот эту машину?

Алексей покосился влево и узрел армейский «Урал» с цельнометаллическим кузовом-кунгом. Выкрашенный в защитный цвет фургон ощетинился антеннами, в том числе и спутниковой тарелкой на крыше.

Проводник кивнул: вижу.

— Это так называемая КШМ, — начал пояснять и так всем очевидное профессор. — Командно-штабная машина, представляющая командный пункт. Мобильный. И, кстати, отапливаемый. Хотя сейчас тепло, даже жарковато с утра. — Он махнул рукой: — Идемте туда, там уютно, посидим, поговорим, вспомним былое… Я тотчас же распоряжусь. Товарищ полковник!

Тут оба наших мутанта, не сговариваясь, слегка озадачились: надо же, целый полковник во главе отряда! Круто. Впрочем, оказалось — не полковник, а подполковник, и никто иной, как бывший капитан спецназа ВВ Слободчиков. Как потом выяснилось, Слободчикова и Ракитина после возвращения из Зоны за проявленные мужество и героизм представили к наградам: вэвэшник и эмчеэсовец удостоились звания Героя России. И еще Слободчикову сразу дали подполковника.

Обнялись, поулыбались друг другу — все получилось вполне по-взрослому. Новоиспеченный подполковник был спокойно-сдержан, чувства свои обозначил краткой улыбкой. Но и с ним, командиром отряда, Нахимов разговаривал привычно-властно, даже не замечая этого, так выходило у него само собой. А военных, судя по всему, тоже строго-настрого проинструктировали относительно ученого, и тем осталось только взять под козырек: есть!

— Идемте. — Нахимов махнул рукой.

Пошли. Рядом вмиг возник Роман, вопросительно взглянул на процессщо. Алексей счел за лучшее пояснить:

— Встреча старых друзей. Мы все были там еще, на складе МЧС. Посидим немного, помянем павших…

— Ага. — Роман кивнул, но Валера без большого труда уловил его недоверие. Ностальгия? Боевое братство?.. Чушь! Практик и скептик Роман не верил в силу человеческих чувств.

В целом он ошибался. Чувства — очень прочная материя. Но в данном случае в своей подозрительности Меркурьев был скорее прав, чем нет…

Все это промчалось в мозгу Подольского. Да, Алексей может почуять что-то, нюх у него на зависть — звериный… Но шут с ним! В конце концов, на всякий чих не наздравствуешься.

Нахимов энергично распоряжался — и забегали, подстегиваемые приказами, какие-то люди, зазвучали зычные командные голоса… А вот и Игорь Рябинин собственной персоной! Вроде бы спокойный, без истерик, без депрессий, только опять же странный какой-то… он сутулился, поводил плечами, как будто ему холодно, смотрел исподлобья. Алексей было ринулся ему навстречу:

— Игорь! Привет!.. — И услышал в ответ сдержанное:

— Здравствуйте.

Алексей несколько оторопел:

— Игорь, да ты что? Не узнал меня что ли? Я это, Алексей Меркурьев, ну? Помнишь?

— Как же. Прекрасно помню. Алексей Меркурьев. Здравствуйте.

— Ё-моё, — сказал Меркурьев, чувствуя себя в этот миг не мутантом-суперменом, а прежним журналистом, немного уже и самим собой позабытым… — Игорь! С каких это пор мы с тобой на «вы»?!

Рябинин так же исподлобья посмотрел на Алексея.

— Да, — сказал он. — Хорошо. Согласен. Будем на «ты».

Подольский рефлекторно, без всякой цели, «просветил» мысли Рябинина — и, как ни странно, ничего необычного не обнаружил. Все ровно, гладко, безмятежно, никаких волнений, завихрений, никаких темных уголков. Как после лечения транквилизаторами — мелькнуло у Валерия, но думать об этом было некогда.

Появился еще один знакомец: Сачков. Бывший охранник за эти дни сделался еще солиднее, даже вроде бы чуть раздался вширь, хотя и прежде симптомов недоедания не проявлял. А раздуло его, видимо, от осознания близости к профессору Нахимову, который, в свою очередь, был лицом, приближенным ко двору… Аборигенов Геннадий Юрьевич приветствовал важно, покровительственно — это вызвало у Алексея и Валерия беззлобную усмешку. Но улыбались они Сачкову по совсем иной причине: просто приятно было его видеть — жив, здоров, вот и в весе прибавил… ну и слава богу.

— Очень рад, — искренне сказал Алексей.

— Взаимно, взаимно… — снисходительно протянул Сачков, решил, что излияний довольно, обернулся и жестом подозвал невысокого юношу, скромно стоявшего в сторонке: — Вот, познакомьтесь. Племянник мой, Иван.

— А, Ваня! Гегемон подземного царства… Здорово! Рад с тобой познакомиться.

— Я тоже, — сказал Ваня почтительно, но без подобострастия. — Много о вас слышал.

— Ну, а теперь и видишь, — пошутил Меркурьев и подумал, что вот Роману еще пища для размышлений: Ваня-то боевым соратником не был, так какого черта он делает здесь, на встрече?..

— Ребята, ребята, — вмешался Нахимов, — идемте!.. Товарищ полковник! — Он продолжал упорно завышать звание Слободчикова. — Мы, как боевые товарищи, отметим встречу… полагаю, вы присоединитесь? Это ненадолго, не волнуйтесь.

Последние фразы ученый произнес нарочито громко — так, что не только Роман, но и весь двор, полный военнослужащих, это расслышал. Безмолвно улыбающийся Слободчиков в камуфляже без знаков различия, судя по его лицу, отвык волноваться лет двадцать тому назад, поэтому на слова профессора лишь кивнул.

Внутри КШМ для восьмерых было, пожалуй, тесновато, но ничего — худо-бедно разместились. Алексей с равнодушным любопытством оглядел убранство мобильного штаба: жидкокристаллический компьютерный монитор, трубки телефонов, переключатели и циферблаты каких-то приборов — наряду с современными, на основе микроэлектроники, еще и архаичные, электромеханические — так надежнее, сообразил он… Засмотрелся и не увидел, как в руках Нахимова оказалась бутылка коньяку.

— Давайте, други мои, — произнес ученый, стягивая обертку с пробки. — Дань натурализму, так сказать. Ну, и на самом деле отметить надо! Так ведь? — Он молодецки улыбнулся.

Нашлись и одноразовые стаканчики. Бутылку легко разлили на семь порций, пластмассовые сосуды беззвучно сомкнулись, разошлись и опрокинулись над шестью крепкими мужскими глотками и одной юношеской. Игорь пить не стал.

Сразу было видно, что Ваня к спиртному не очень-то привычен: он постарался залихватски тяпнуть свой коньяк, но чуть не захлебнулся, кое-как сглотнул терпко-обжигающее питье, надул щеки, покраснел… Взрослые мужики постарались этого не заметить.

Алексей между тем с интересом отнесся к процедуре: он спиртного вообще не принимал, с тех пор как началась заваруха. Последним, кажется, было пиво на кухне… да, двое из этой компании — Ракитин и Рябинин — здесь, Светка где-то на материке, а Зверев… Эх, Мишка, Мишка! Что тут скажешь…