Эдуард Байков - Рой: Битва бессмертных

Дюжие руки подхватили Игоря и без церемоний вбросили в кузов «Урала».

— Ну, мужики, — повернулся Николай к бээсникам, — мы с вами не Ромео и Джульетты, сантименты напоследок разводить не будем… Удачи вам! Может, когда еще и свидимся.

— А то! — рассмеялся Штепа. — Даже не сомневайся, майор.

Командир спасательного отряда залез в головной бэтээр, включил рацию, настроился на нужную частоту:

— Центр! Вызываю Центр! На связи Эвакуатор. Как слышите? Прием…

Вскоре рация ожила:

— Говорит Центр. Слышу вас отлично, Эвакуатор. Доложите обстановку.

— У нас все по плану. «Груз» упакован. Готовы к возвращению. Но были кое-какие проблемы. Можете обеспечить поддержку с воздуха?

На какое-то время рация замолкла. Майор ждал, барабаня пальцами по приборной панели. И вновь раздался далекий голос:

— Эвакуатор, высылаем вертушку. Расчетное время прибытия — пятнадцать минут. Как поняли?..

— Понял вас, Центр. Мы немедленно выдвигаемся. Маршрут прежний…

— Ясно. К встрече готовы. Конец связи.

Майор надел шлемофон и зычным голосом скомандовал:

— Все по машинам! Вперед, гвардия!..

Взревели моторы, и отряд двинулся в путь. Двадцатидвухтонный бронетранспортер впереди, затем караван грузовиков с людьми и замыкающей — «Рысь», хищно ощетинившаяся стволами орудий и пулеметов.

Колонне удалось успешно миновать половину пути, когда появилась обещанная поддержка с воздуха. Над Проспектом в самом его начале завис военный вертолет «Черная акула». Винтокрылая боевая машина была готова по мановению руки пилота-стрелка рассеять и испепелить все вражеское внизу. Но на сей раз этого не потребовалось: на ближних подступах виднелись лишь искромсанные тела недавно убитых врагов. Их было до неприличия много. И никого живого в округе — за исключением покидающих Зону людей.

Спустя четверть часа отряд благополучно достиг первого блокпоста заграждения. Там их приняли в свои дезинфекционные объятия служащие войск РХБЗ. Всех, включая и спасителей-спецназовцев, определили в карантин.

За колонной следили не только с Большой земли.

Стоявший на крыше девятиэтажки человек в спортивной майке и потертых джинсах мог легко различить даже выражения лиц сидевших в машинах людей. Сам же он за дальностью дистанции оставался невидимым.

Это был Алексей Меркурьев.

Он изменился. С лица исчезла прежняя интеллигентская мягкость, оно как-то заострилось, рот был плотно сжат, глаза — как два пистолетных дула. А силы в себе он ощущал неимоверные. Когда он был обычным человеком, журналистом со специализацией по всяким необычным феноменам, он ни за что бы не поверил, расскажи ему кто-то, что такое может быть. Но теперь…

Теперь у Меркурьева появилась, кроме прочих, и такая способность — многократно увеличивать изображение объектов, приближая его безо всякой оптики. Как и видеть в темноте.

Он, конечно же, узнал знакомые лица в кабинах грузовиков: майор Ракитин, капитаны Слободчиков и Рылеев, те, кто остался в живых после памятной бойни. Их увозили отсюда — и это было правильно. Значит, и его Светлана с маман в придачу тоже покинет столь негостеприимное место. Если так, то теперь он будет спокоен.

В ту же секунду острая боль кольнула исстрадавшееся от разлуки сердце. Как бы он хотел снова увидеть ее, обнять, перехватить улыбку на устах и в ответ тоже расплыться в улыбке, пусть и выглядя при этом глупым мальчуганом…

«Моя девочка!» — прошептали губы. Он крепко зажмурился, а когда открыл глаза, машин уже и след простыл. Лишь вдали слышался рокот вертолета.

Алексей снова расфокусировал взгляд, вернув его в привычное состояние. Хорошая способность! Была и еще одна — не при дамах будь сказано. Теперь он испражнялся совсем не так, как раньше, — очень редко и мало.

Если не на раз, так на два Меркурьев догадался, в чем тут, собственно, дело. Населяющие его нановиты превосходно справлялись с функцией глубокой очистки потребляемой воды и пищи. Все ненужное и даже вредное для организма удалялось целиком, надежно отделенное от полезного. А клетки желудка и кишечника вкупе с разными энзимами, подгоняемые и усиленные нановитами, подвергали полной утилизации все, что отправлялось в рот. Такое ощущение, что и жевать-то теперь необязательно — все равно все переработается до мельчайшей молекулы. Потому пищи да и воды отныне ему было нужно совсем мало. Экономия, мать ее ети! Всем бы так — уже давно при коммунизме бы жили! В обществе счастливых и всем довольных граждан.

Но до счастья ныне — как до Луны… или даже до Юпитера. Скоро самих землян сожрут твари размером с ту же самую молекулу…

Ладно!

Он перешагнул бортик крыши, спрыгнул вниз… и приземлился на ближайшем балконе. Перелез через перила, снова прыгнул — и вот он уже этажом ниже, на другом балконе. Еще прыжок и еще… В таком ускоренном темпе он спустился вниз — за какие-то полминуты. Впрочем Меркурьев чувствовал в себе силы поболе — мог запросто спрыгнуть сразу на несколько этажей вниз.

Нет, не человек он уже — в привычном понимании. Так что лучше не встречаться с прошлым и с дорогими ему людьми. Он для них чужак. И для Светы тоже…

Но отчего же сердце нет-нет да заноет?..

Еще не рассвело, а Валера Подольский уже был на ногах — осматривал разложенный в комнате боекомплект их группы. Цинки и коробки с патронами, снаряженные магазины, гранаты отдельно, стволы — собранные, смазанные, начищенные… Он сдвинулся к краю длинного стола, где покоились «калаши» и «абаканы». Взял в руки «драгуновку», поднес ее к лицу и любовно погладил. СВУ тоже неплоха, а «Винторез» хорош на близких дистанциях. Но СВД — королева! А он — ее король…

Будет еще для нее работа — снайпер это нутром чувствовал.

Валера выглянул в коридор, свистнул находящемуся неотлучно при нем ординарцу Штепе:

— Общий сбор!

Когда в комнате собрались семеро немаленьких мужиков, облаченных в камуфляж и разгрузки, командир обвел всех внимательным взглядом и заговорил:

— Вы думаете, мы остались здесь потому, что там нас никто не ждет? А если ждут, то — чтобы опять закрыть?.. Если вы так думаете, то в целом правы. Но мы здесь не только из-за этой херни — на нас еще кой-какой должок висит. Нам забашляли — провиантом, боеприпасами, оружием, а главное, нас оставили в покое. Но есть еще долг священный — выручать из беды боевых товарищей, братьев по оружию. Мы спецназ! — Он помолчал, давая бойцам прочувствовать серьезность момента, затем продолжил: — Каждый из нас в прошлом спецназер — офицер или боец, армеец или внутряк. Но, как я уже говорил однажды: не бывает спецназовца в прошлом. Это — в крови. И наша первейшая обязанность — найти Леху с Мишей, а если не удастся разыскать живых, так их следы или… останки. Ну а главная задача — остаться в живых и по мере сил и возможности отстреливать этих гадов. Кто знает, возможно, мы — единственные люди в Зоне. Может быть, и последние…