Юрий Иванович - Нирвана

По крайней мере, такое сложилось мнение у замерших во время своей беседы Гарольда и Малыша. Причём пилот первым толкнул десантника в бок:

- Мне показалось, или они и в самом деле обменялись условными знаками?

- Показалось, - буркнул Гарольд прищуриваясь. - Показалось и тут же навсегда забылось.

- Ну ладно, я уже и не помню о чём речь шла, - улыбнулся Малыш. - Ну а ты тоже склерозом страдаешь?

- Я - нет. И принял во внимание. По ходу постараюсь разобраться в этих непонятках.

- Может тебе помочь?

- В каком смысле? - Гарри стал хмуриться, после такой настойчивости нового товарища.

- Да просто постараюсь узнать про этого старикана: кто он такой, чего здесь делает. А то и познакомиться словно невзначай. Вдруг он всего лишь старый учитель Клеопатры?

Капитан Стенеси немного задумался, а потом согласно кивнул:

- Попробуй. В любом случае хуже не станет.

Заместитель командира Дивизиона по комплектации, майор Хайнек чувствовал себя крайне озабоченным. После внимательного изучения личных дел вновь прибывших он чуть за голову не схватился: сразу восемь всемирно известных героя в одной группе! И как раз в тот момент, когда именно Хайтек прибыл на Нирвану в должности куратора группы. Создавалось впечатление, что это кто-то из недругов в штабе или императорского окружения подложил Хайнеку натуральную свинью. Попробуй поработай с такой знаменитой молодёжью, да ещё имеющей такие же воинские звания. И то ещё майор Парадорский казался вполне адекватным и толерантным. А вот что делать с такой как капитан Ланьо? Да и остальные наверняка не сахар.

Но больше всего обеспокоенности принесла сопроводительная записка, оформленная в виде директивной депеши непосредственно куратору группы от самого маркиза Винселио Грока. Можно сказать, третьего человека после правящего императора в иерархии влияния во всей Оилтонской империи. Ведь не секрет, что семидесяти шестилетнего маркиза сам Павел Ремминг считает, чуть ли не членом семьи и при семейных советах слово Винселио Грока имеет часто решающее значение.

И вот в депеше маркиз выдал некое двоякое распоряжение. С одной стороны он настаивал на том, чтобы молодым героям ни в чём не делали поблажек, но с другой стороны несколько противоречиво приказывал бдеть за стажёрами как за детьми родными. Особенно опекать и ограждать от неприятностей - девушек. Так как они, дескать, будущие матери, слабый пол, светлое будущее родного государства и вообще красавицы в любом смысле этого слова. И если с них хоть волосок упадёт с головы, то и голова самого куратора может закатиться куда-нибудь очень далеко на периферию. А о своей карьере в Дивизионе он тогда сразу может забыть как о детском сне.

Такие вот пироги с мармеладом! И думай, как тут выкрутиться: вроде и гонять героев надо как последних салаг, но и соломку стелить во всех местах, где те споткнуться могут. Абсурдней ситуации в жизни Минри Хайнека ещё не встречалось.

Мало того, к этому всему ещё и примешивалось странное чувство, совершенно личного свойства. Ещё только заметив Клеопатру Ланьо после выгрузки из транспорта, Хайнек сразу прикипел к ней взглядом, да так и не смог потом оторваться. В этом случае наслоилось сразу несколько личностных эмоций, в которых достаточно опытный воин пытался разобраться. Ну, во-первых, молодая капитан сразу и окончательно являлась средоточием, конгломератом всех внешних признаков идеальной женщины. Именно о такой, Минри всегда мечтал, именно такую всегда разыскивал, именно такой был готов при первой же встрече предложить руку и сердце. Причём желание иметь именно такую спутницу жизни, только усилилось многократно после жёсткой отповеди при личном общении во время расселения стажёров.

Во-вторых: Хайнек отчётливо понимал, верил в свою интуицию, что когда-то видел уже Клеопатру. Видел, любил и уже когда-то обожествлял. Так сказать любовное дэжавю. Если бы верил в повторное возрождение душ, то сейчас бы с уверенностью заявлял что любил, обожал и лелеял Клеопатру в своей прежней жизни.

Ну и в-третьих: впервые в своей жизни, ветеран тридцати двух лет от роду, испытал такое неприятное чувство как ревность. Причём ревность жуткую, почти непереносимую, весьма слабо контролируемую. И это было страшней всего. Вся его уверенность улетучилась, всё его самообладание испарилось, когда он понял: Клеопатра не просто находится в состоянии некоего флирта с молодым героем-майором, а и в самом деле ведёт себя с тем как законная и жутко любимая супруга. Причём ещё и однозначно любящая своего мужчину. То есть шансов на какое-то сближение с ней в будущем у офицера-ветерана не было. Вернее, почти не было. Ведь чего только в жизни не случается… В том числе и трагического… Порой даже прославленные герои гибнут…

Хотя перипетии воинской карьеры, что Парадорского с Ланьо, что их друзей поражали в любом случае. Судя по секретности сопроводительных документов, знать обо всех биографических деталях, было дозволено только одному человеку на планете Нирвана, а именно Минри Хайнеку. И по ним выходило, что первый подвиг Тантоитан совершил ещё в интернате. За него его не наградили, а только сделали амнистию за иной обман: подлог документов и неслыханное изменение своей даты рождения. То есть в данный момент хвату-майору было не двадцать два официальных года, как большинству его друзей, а только двадцать один. А подобное в голове ветерана, только в тридцати двум годам получившего аналогичное звание, такой карьерный рост выглядел абсурдным. Судя по историческим ссылкам подобной взлёта не было даже у наследных принцев Оилтонской империи. Но вчитываясь в строки свершений этого парня становилось ясно: все внеочередные звания, все награды заслужены достойно и получены справедливо.

Так что было бы наивно надеяться, что такое удалец где-нибудь споткнётся и сам сломает себе голову. А послать такого парня в место стопроцентной гибели, Хайнеку не позволила бы его воинская совесть. Пусть бы он даже погибал от неразделённой любви к Клеопатре, пойти на служебное преступление он бы не смог при всей потере самоконтроля. В этом он был уверен. Да ещё вдобавок эта депеша от Винселио Грока. В ней непосредственная ответственность именно куратора группы, пояснялась четко и без обтекаемых трактовок.

И как тут быть? Идеал любимой женщины впервые появился в пределах досягаемости, но от этого стал ещё более химиричен и недосягаем.

Теперь следовало только выполнять свой долг и просто ждать.

Уже отправляясь в обход перед самым отбоем, майор Хайтек вспомнил и ещё об одном нюансе отношений между близкими людьми. Ведь по статистике не менее шестидесяти процентов супружеских пар расходятся. Причём треть разводов этой группы приходится на период шестого года совместной жизни, а ещё четверть на девятый год.