Никита Костылев - Агломерат

— Наиль! Марат! Вылезайте!

— Где мы? — Я растолкал Артема и вылез из-под брезента. Солнце клонилось к горизонту. — Куда теперь?

— Мы километрах в тридцати от Казани, — почему-то зашептал рыбак. — Дальше нельзя, там лодки охраны ходят. Могут расстрелять за просто так. Это причал заброшенный, вы сейчас на берег выйдете, там трасса есть. По ней ехать недолго.

— Спасибо, Алмаз. — Я выбрался из лодки и перепрыгнул на разваливающийся деревянный причал. Мы перетащили наши вещи на берег, и я попрощался с рыбаком. — Ты нам помог, я тебе век благодарен буду.

— А кто в городе, отец? — спросил Тёма, поправляя камуфляж. — Белые или красные?

— Какие белые? — не понял Алмаз.

— Ну, которым ты нас сдал. — Напарник вытащил из сумки автомат и направил его на нашего проводника. — Нас убивать сейчас кто приедет? Белые или красные?

— Ты что говоришь! — закричал рыбак. — Какой убивать! Я не говорил ничего!

— Врешь! — засмеялся Артем и передернул затвор. — Я на тот свет один не пойду, тебя заберу, за твою подлость!

— О чем ты говоришь? — Я подскочил к напарнику и попытался выхватить у него оружие.

— Отойди! — направил на меня ствол Артем. — Ты ничего не понимаешь! Он нас сдал! Я слышал! Он говорил по рации! Говорил, где мы останемся!

— Я молчал всю дорогу! — взмолился Алмаз. — У меня и рации-то нет! Я вам помогал, а ты меня убивать хочешь!

— Ладно, — вдруг легко согласился напарник. — У тебя весла есть?

— Что?

— Я спрашиваю: у тебя весла есть?

— Д-да… — неуверенно проговорил рыбак.

— Вот и отлично, — осклабился Тёма. — Это прямо замечательно.

Он передал мне АКМ, потом достал из сумки «Гюрзу» и прострелил мотор лодки. Потом уткнул пистолет буквально в лоб полуживому от страха татарину:

— Пользуйся веслами, для здоровья полезно.

— Зачем?

— Затем, чтобы ты никому не сказал. — Артем опустил пистолет. — Например, своим друзьям на кордоне. Нужно бы тебя пристрелить, но я слишком добрый, тем более сказать о нас ты не успеешь.

— Я никому про вас не скажу, только не убивай!

— Артем, пойдем. — Я взвалил рюкзаки на плечи. — Мы должны идти.

— Сейчас. — Тёма бросил что-то Алмазу в лодку и сказал: — Компенсация. Можешь проклинать нас. Не помогай людям, зла не будет.

— Не убивай, — как заклинание проговорил тот.

— Не убью. — Артем подхватил свою сумку и стал пробираться по высокой траве за мной.

Когда он поравнялся со мной, я зло бросил:

— Он нам помог.

— Он себе помог, — выговорил Тёма. — Ты ничего не понимаешь, а мне не впервой границу переходить, меня уже один раз так подставили. Перевезли, доброй дороги пожелали. Потом таможенникам сдали. А ведь я им много заплатил, ничего плохого не сделал.

— А этот?

— Откуда тебе знать, может, он сейчас золотишко, которое ты ему дал, в карман засунет, а потом побежит сдавать контрабандистов. Или ты думаешь, что он поверил про твою байку с возвращением на родину? Награда за информацию о контрабандистах — около десяти процентов того, что снимут с трупа. Где-то пять, где-то пятнадцать, цена везде колеблется по-разному. Я знаю, так что давай ты будешь тут своим знанием татарского блистать, а я — делать все, чтобы нас не поймали. Я вообще себя корю за то, что отпустил его, нужно было избавиться. И не было бы проблем, а тут… Плохо ты на меня влияешь, чистильщик Ермолаев.

— Что сейчас будем делать? — спросил я.

А сам подумал, что теперь-то рыбак нас обязательно сдаст. Но напарнику ничего не сказал.

— Что делать, что делать? Искать дорогу, если твой Брильянт не соврал.

— Алмаз.

— Без разницы, — рыкнул Тёма.

Но Алмаз не соврал: через минуту мы вышли на трассу, которая вела в сторону Казани. Я пнул пустую банку от колы, лежащую на пыльной обочине, и спросил:

— Ну что, спец? Пойдем? Или ноша стала тяжела?

— Нет, — помотал головой напарник, — идти — дело долгое. Тут километров тридцать, не меньше. А у нас поезд в десять. Нужна машина.

— И где мы ее достанем? — Я развел руками и огляделся вокруг. — Где? Пешком тридцать километров мы бы осилили, если бы не твой баул. Он килограммов сто весит, судя по тому, как ты его несешь. С ним мы точно не пройдем.

— С ним не пройдем, а без него не пойдем, — срифмовал чистильщик. — Постой-ка, я тут очень даже милый холмик срисовал.

Аккуратно положив свой груз, он быстро побежал в сторону — как оказалось, до ближайшего холма. Поднявшись на возвышенность, осмотрел окрестности, потом так же стремительно спустился и рванул ко мне. Прискакав, гаркнул:

— Фортуна, Киса! К нам едет ревизор!

— Это два разных произведения, — с видом зануды поправил я.

— Неважно, — махнул рукой Артем. — Главное, что двигается, причем медленно. Что именно, не знаю, но тормозить нужно, это наш шанс.

— А не свернет?

— Если только по полям, — задумчиво постучал пальцами по подбородку Тема. — Надо торопиться. Так они не остановятся, придется захватывать.

— Ты по-другому не можешь? Без криминала? — крикнул я в спину убегающему чистильщику. — Куда ты?

— Дуй за мной! — крикнул Тёма. — Быстрее! Времени мало!

Я рванул за напарником. В высокой траве обнаружилось поваленное дерево. Схватившись за ветки, мы медленно, но верно выволокли его к дороге. Я остановился и пропыхтел:

— Откуда знал?

— Этой ночью штормовое предупреждение было, вот и повалило, я его с холма приметил. Давай навались! — натужным голосом прошипел Тёма, вытаскивая дерево на проезжую часть. — Будем надеяться, что этот тупой метод прокатит.

Оставив дерево так, чтобы оно закрыло две трети проезжей части, мы спрятались в канаве, ожидая машину. Между делом я сказал:

— А потом говорят, что чистильщики — бандиты.

— Еще раз на чистильщиков залаешь, отправлю к Алмазу мотор чинить. Ты — один из нас, запомни это. Ты что предлагаешь? Поднять большой палец? Посередине заброшенной трассы? Давай! Расстреляют за милую душу и дальше поедут. Откуда тебе знать, кто там едет? Ты, как маленький, одних добрых дядек и тетенек видишь.

— А мы с самого начала ведем себя как самые натуральные гуки. Завалили быка в клубе, потом татарина-рыбака чуть не убили, сейчас устроили засаду. Все это плохо кончится.

— Если бы не я, наш путь закончился бы еще в клубе, — повернулся ко мне Артем. — А рыбаку мы заплатили и водителю заплатим. Не лезь не в свое дело, мы будем делать так, как я скажу. Тем более я знаю столько случаев, когда вот так убивали беженцев: идет семья по дороге, никого не трогает, а потом очередь с проезжающей машины и… Тихо, едут.

Мы вжались еще сильнее в землю, внимательно вслушиваясь в далекий звук мотора. Он усиливался с каждой секундой. Судя по нему, нашим транспортом должна стать бензопила: скрежет и кряхтенье всех частей машины донеслись метров за тридцать до нас, а мы спрятались позади поваленного дерева. Потом машина остановилась, послышался мат и скрип открываемой двери. Когда Артем стал подниматься, держа в руке автомат, я придержал его и прошептал: