Лев Жаков - Во имя Зоны

— Капельницу! — скомандовал Протасов. — Раствор глюкозы!

Ботаник бросился выполнять, не чувствуя ног. У него подгибались колени, но страх перед генералом был так силен, что он сделал все быстро и четко, как смог. Все пропало! Боже правый, с ними покончено! Цыган умрет, и с ним последняя надежда на побег! Генерал сам поставил Цыгану капельницу.

— Подождем, когда придет в себя, — сказал он и вышел.

Ботаник без сил опустился в кресло, сложив руки на коленях, уставился на распростертое под простыней тело. Дыхание было слабым, грудная клетка едва приподнималась. Конечно, такой рывок… Глюкоза поддержит наемника, но операцию он точно не перенесет — от болевого шока погибали и более крепкие сталкеры, Ботаник слышал их крики, видел их смерть… Он судорожно сцепил пальцы. А чтобы артефакт прижился, нужно быть в сознании, это следует из опытов генерала. Что делать? Как быть?.. Охранник пошевелился на стуле, поправил ремень автомата.

— Чего расселся? Иди в сортире убери, — велел он.

Ботаник поднялся как робот, не понимая, что и зачем делает, в голове у него было пусто. Вымыв туалет, вернулся и стал бездумно перекладывать инструменты. Сердце у него трепыхалось, как раненая птица. Боже, что же дальше? Ботаник никогда не верил в Бога, но сейчас вдруг подумал о Нем. Теперь его могла спасти только какая-то высшая сила, надеяться было больше не на что. Неужели он умрет? Он так боится смерти!

Веки у Цыгана задрожали, он приоткрыл глаза и тут же зажмурился от яркого света — над столом висели сразу четыре лампы.

— Где я? — прохрипел он.

— На столе. — Нервы не выдержали, и Ботаник всхлипнул.

— Не разговаривать! — прикрикнул охранник.

Цыган разлепил веки и попробовал оглядеться. Ремни охватывали лоб, перехлестывали грудь, талию, ноги и руки в двух местах. Чувство беспомощности и гнева охватило его.

— Черт подери, Протасов опять опередил нас! — пробормотал он.

— Я сказал, заткнитесь! — рявкнул охранник, приподнимаясь на стуле.

— Что ты мне сделаешь, урод? — скривившись, плюнул Цыган.

Охранник встал, подошел к столу, занес приклад над лицом Цыгана. Тот с ненавистью смотрел на военстала, понимая, что совершенно беспомощен перед ним, но отказываясь брать это в расчет. Это была ярость отчаяния, когда отступать некуда, но сдаваться нельзя. В лабораторию быстро вошел генерал.

— Это еще что такое? — крикнул он. — А ну пошел вон! Охранник вздрогнул.

— Товарищ генерал, он тут выступать начал…

— Вон! — прошипел Протасов, отталкивая военстала. Тот щелкнул каблуками и, обойдя стол с другой стороны, так как генерал загородил ему путь, вернулся на место.

— Выйди! — приказал Протасов.

— Но, товарищ генерал… Генерал бросил на охранника яростный взгляд, и того как ветром сдуло.

— Очнулся, значит, — процедил Протасов, наклоняясь над пленником. — Сейчас ты поймешь, кто сильнее. Я разгадал секрет Собирателя и готов сделать Идеального Сталкера. Мой лучший инструмент для сбора артефактов. Им будешь ты. Он несколько секунд разглядывал распростертого Цыгана.

— Скальпель!

Ботаник с трудом нащупал инструмент и подал его, стараясь унять дрожь в руках. Перед глазами плыло, но он все равно осторожно осмотрелся. Чем бы ударить генерала по голове? С какой стороны зайти, чтобы он не заметил? Что, что тут самое тяжелое и небольшое, такое, чтобы Ботаник сумел поднять? Контейнер с артефактами! Как раз стоит на столе, раскрытый. Нет, если он возьмет контейнер, генерал заметит. Тогда что? Капельницу? Заметит! Да что же, что?! Уже не думая об осторожности, Ботаник завертел головой. На раковине бутылка с жидким мылом — не годится. Кюветой с инструментами? Глупо, глупо! О, автоклав! Он как раз за спиной генерала… Ботаник боком двинулся вдоль стола, не спуская глаз с рук Протасова. Генерал размял кисти, взял скальпель и занес его над животом Цыгана.

— Выброс! Товарищ генерал, выброс начинается! — В коридоре зазвучали торопливые шаги, голоса. Дверь приоткрылась, заглянул военстал — не охранник, другой. Протасов уронил скальпель в лоток для использованных инструментов.

— Как не вовремя! — буркнул он и быстро вышел. Из коридора донесся его голос: — Все в укрытие! Подготовить бункер! Каталку сюда! Включить аппаратуру, подготовить физраствор!

Ботаник, разинув рот, замер с автоклавом в руках, ошеломленный внезапной сменой событий. Цыган задергался в ремнях:

— Быстро освободи меня! Ботаник, очнись! Лаборант захлопнул рот, поставил автоклав, грохнув его об стол, и вздрогнул от этого звука. Путаясь в собственных пальцах, он начал расстегивать кожаные ремни.

— Сначала голову и руки! — командовал Цыган. Раствор глюкозы подействовал на него наилучшим образом.

Как только Ботаник освободил его правую руку, он сам начал расстегивать ремень на груди. Затем сел и занялся левой ногой, пока бедняга лаборант, дрожа от ужаса, трудился над правой.

— Сейчас кто-нибудь войдет и увидит… они убьют нас… — как в горячке, шептал он; по высокому лбу катились капли пота, колени подгибались.

— Они по-любому убьют нас, — возразил Цыган, спрыгивая со стола. Его еще покачивало, но голова не кружилась. Он схватил скальпель из лотка для грязных инструментов и сгреб с салфетки остальные, приготовленные для операции. — Бежим!

— Вы голый… — простонал Ботаник, оседая кулем на пол. Цыган быстро огляделся.

— Вон штаны! — показал лаборант на лежащие у клетки тряпки. — И ботинки!

Рамир сунул ему инструменты и начал натягивать камуфляж. Было слышно, какая суета поднялась в лагере.

— Все снаружи, нас сразу же заметят, — стонал Ботаник, с трудом поднимаясь. Цыган забрал у него скальпели и крючки и потащил его в туалет.

— Где твое окно?

На севере тучи окрасились в темно-красный цвет, багровые сумерки быстро расползались по всему небу, придавая ему зловещий вид. «Наверное, такое небо в аду», — подумал Цыган, быстро оглядевшись и выбравшись наружу. Впереди за стеной облетевшего кустарника высилась изба с целыми окнами. Дверь приоткрыта, на крыльце никого. Левее раскинулся палаточный лагерь, от палатки к палатке перебегали военсталы, на ходу натягивая куртки, и пленников не замечали. Больше вокруг никого не было.

— Выброс! — прошептал Ботаник, неловко вылезая следом. — Ведь нас накроет! — Он подобрался к Цыгану, дрожа всем телом. — Ну что там? — Судорога сдавила горло, и парень чуть не закашлялся. В крови у него бушевало столько адреналина, сколько, кажется, никогда не было, из-за этого он едва стоял на ногах и совсем плохо видел.

Рамир прижался спиной к холодному боку модуля, сделал по стенке пару шагов и выглянул из-за угла, готовый, если что, отпрянуть; в руке он сжимал скальпель, на плече висела сумка с ноутбуком.