Артем Тихомиров - Плесень [СИ]

Сергей так и не выпустил из рук револьверный гранатомет, который намеревался положить в ящик. Замерев, он зачарованно смотрел на динамик, говорящий голосом Ады Сальниковой. Остальных тоже словно застигло какое-то волшебство. Солдаты стояли с напряженными лицами, побледневшие, растерянные. Все они были старше и опытнее Сергея, но сообщение председателя ОК явно испугало их.

С тихим шипение панель из армированного пластика распахнулась, и в ангар бодрым шагом вошел сержант Збигнев. На его лице была маска, в руке он держал еще четыре.

— Надевайте! Быстро! Распоряжение сверху! — пролаял рейдер с нарисованными на броне шевронами. — Все слышали?

— Эпидемия? — спросил кто-то из-за спины Сергея. Дробовик выпал из его руки и прогрохотал на металлическом полу. Звук получился резким, пугающим.

— Угроза, рядовой! — Збигнев ткнул в его сторону указательным пальцем. — Только угроза! Довожу до сведения каждого! Никакой болтовни с гражданскими, а если будут спрашивать и зажимать в углу, ссылайтесь на приказ. Это значит, никаких комментариев, никаких версий. Делайте вид, что все под контролем. В Бастионе усилены патрули. Комендантский час. Гражданские должны знать, что ведется работа по устранению угрозы. Ваша задача делать вид, что все на мази.

— А на самом деле? — спросил Сергей.

Все пятеро теперь были в масках, и голоса стали приглушенными.

Сержант упер руки в бока.

— Инструктаж через сорок минут в Красном зале. Чтобы все были.

— Мы едем? На Остров Ломоносова?

— Я же сказал, — прорычал Збигнев. — Вы все узнаете…

— А без протокола, сержант.

— Без протокола?.. Хм. Ладно. Но я вам ничего не говорил, парни. В общем, дело труба. Горан приволок в убежище какой-то вонючий вирус, который его и угрохал. Вторым заразился дезинсектор, кажется, Кир Водянов.

— Во! Попал мужик!

— Заткнись, Ложкин! Так вот. Врачи делают все возможное, но, похоже, вакцины пока нет. Что делать, ни один умник не в курсе. Может быть, протащит, а может, нет. Насчет рейда в Пермь… скорее, да, чем нет. Опять болтают про белую плесень. На стол Лопатину ложатся донесения о слухах. Гражданские запали на эту идею. Белая плесень типа нас спасет. Откуда, черт бы их побрал, они разнюхали про вирус? Ладно, все это хрень. Просто выполняйте приказ, парни. И… — Збигнев, собравшись уйти, сделал два шага к выходу, остановился и повернулся к рейдерам. — У кого есть родные, поговорите с ними. Кто его знает — вдруг уже через неделю не с кем будет?

Из-за маски нельзя было понять, шутит сержант или нет, но прозвучало зловеще. Збигнев махнул рукой и вышел из ангара.

Сергей и другие остались в царстве оружия, очевидно бесполезного перед новой угрозой.

— Твою мать, у меня сестра на пятом месяце, — спустя почти пять минут молчаливой и нервозной работы рейдер. Он стоял рядом с Сергеем и пялился на огнемет, словно впервые в жизни видел. — Это что ж… Так это не плесень?

— Сказали — вирус! — Сергей от злости сжал зубы. Черт, он знал, что первым делом начнут говорить именно об этом. Популяции грозит опасность — популяция заботится о потомстве.

— Вирус? Не споры, не мицелии, а вирус?

Сергей посмотрел на солдата, которого раньше уж никак бы не назвал склонным к панике.

— Тебе лекцию прочитать?

Подал голос раньше упорно молчавший солдат, носивший бородку. Теперь она исчезал за маской.

— В старые времена, до Метеорита от эпидемий вирусов вымирали миллионы. Бывало, они распространялись на всю планету и переходили в статус пандемии. Косило всех без разбора. Последняя большая пандемия случилось за тридцать лет до Метеорита. Прошлась по всей экваториальной области, опоясав Землю. Убила три миллиарда человек.

— Три миллиарда? — спросил паникер.

— Так написано, — пожал плечами рейдер с бородкой.

— Умник хренов!

— Ты хотел знать.

— Три миллиарда… да столько народа не бывает.

— Больше бывало, — сказал Сергей. — И, кстати, перестань ныть. У меня вот жена сегодня утром узнала, что беременна. — Рейдер отвернулся, вложил винтовку в ящик и взял другую из кучи, чтобы почистить. — Я твое нытье слушать не собираюсь!

Сказано было достаточно угрожающе. Паникер не стал спорить и отвернулся.

Сергей нервничал не меньше всех других. Сейчас он был близок к тому, чтобы впервые в жизни нарушить приказ.

Все просто — уйти из ангара и отправиться к Лике. Чем она была занята и где, Сергей не знал. Но будет ли страшным проступком, если он просто поговорит с ней, не откладывая до вечера? А может, шанса встретиться с глазу на глаз не будет совсем? В связи с чрезвычайкой на СБ наверняка навалится работы больше, чем на все другие структуры Бастиона. Сергей раздумывал над возможностью слинять не больше полминуты. Наконец, просто решил подождать. Спешка не поможет, а вот обдумать слова сержанта очень даже не помешает.

Сергей посмотрел на часы. До инструктажа в Красном зале еще полчаса. Лика наверняка будет там. Хорошо. Но еще лучше — им, наконец, объявят, что решили с экспедицией к Острову Ломоносова. Сергей с самого начала не скрывал, что стремился попасть в ее состав.

Солдаты не разговаривали, сосредоточившись на монотонной однообразной работе.

Сообщение Ады Сальниковой пошло по второму кругу.

Сергей старался не слушать, но то и дело выхватывал из текста уже знакомые слова.

Кир Водянов умер примерно через сутки после того, как пообщался с умирающим рейдером. Клиническая картина была аналогичной. Температура в терминальном состоянии поднялась до сорока двух градусов, покраснение кожи на всем теле достигло крайней стадии — лопались сосуды и капилляры, человек буквально сочился кровью, словно губка.

Кожа дезинсектора превратилась в настоящее кровяно-гнойное месиво. Язвы успели покрыть его от макушки до пят, причиняя невыносимые муки. Резкое обострение наступило за семь часов до смерти. Самые сильные обезболивающие не помогали. Кир кричал не переставая до самого конца. Он разваливался на глазах. Мясо отслаивалось от костей, будто его только что вытащили из печи-гриль. Даже бывалые врачи не выдерживали и падали в обморок. В своей смерти Водянов переплюнул и Горана Витича, скончавшегося раньше.

В официальных отчетах, разумеется, не было "красочных" подробностей. Вскрытие произвели немедленно, взяли все необходимые анализы и пробы и тело сожгли. Когда Кир Водянов отправлялся в печь конвертера, легкую ломоту и жжение в груди почувствовал один из рейдеров, сидящих в изоляторе. Он находился в одиночном боксе под наблюдением камер и сканеров. Внезапно потеряв сознание, солдат СБ вскоре обнаружил, что его куда-то везут. Прежде, чем начать блевать кровью и войти в состояние спутанности сознания, он почувствовал, как ему вводят какие-то препараты. Над головой мелькали шлемы наглухо задраенных костюмов высшей защиты. Голосов не было — медики общались через внутреннюю сеть. Оттого силуэты мало на что способных спасителей казались призрачными.