Эдгар Берроуз - Пираты Венеры

Я сел в кресло рядом с ним и увидел разбросанные по столу рисунки воздушных кораблей, сделанные мною для Иро Шана.

— Все рисунки принес мне Иро Шан, который описал их, как мог. Он был очень возбужден и пылал энтузиазмом. Должен признаться, что часть своего энтузиазма ему удалось передать мне. Я очень заинтересовался и хотел бы знать больше об этих кораблях, плавающих по воздуху и не падающих.

Около часа я объяснял ему и отвечал не вопросы. В основном речь шла о практических возможностях авиации — дальности полетов, достижения больших скоростей, а также способов применения самолетов в мирное время и на войне. Корган кантум Мохар был действительно глубоко заинтересован. Его вопросы обнаруживали четкий ум исследователя, а также солдата, человека действия.

— Можешь ли ты построить один из таких кораблей? — спросил он в конце нашей беседы.

Я ответил, что могу, но для этого потребуются достаточно длительное время и эксперименты. Нужны также материалы для постройки надежного самолета.

— В твоем распоряжении двести или триста лет, — ответил он с улыбкой, — и ресурсы расы ученых. Материалы, которых у нас сейчас нет, мы можем создать — для науки нет ничего невозможного.

Мне представили мастерские рядом с Таг Кум By Клукантум — воротами Физиков, в конце проспекта Физиков. Я выбрал это место, потому что за воротами простиралась обширная плоская равнина. Она была бы отличной взлетной полосой. Да и собранный воздушный корабль можно было легко вывезти за пределы города, не нарушая движения транспорта.

По рекомендации Санджонга, проявившего глубокий интерес к новому начинанию — аэронавтике, как и к новой науке астрономии, я разделил свое время на две части.

Я работал гораздо больше, чем обычные четыре часа в день. Но мне нравилась работа, особенно построение воздушного корабля. Мной все крепче овладевала мечта исследовать Венеру на своем собственном воздушном корабле.

Необходимости отдыхать и развлекаться народ Гавату придает особое значение. Поэтому Иро Шан постоянно отрывал меня от чертежной доски или совещаний с группой помощников, которых предоставил в мое распоряжение Мохар, чтобы пригласить посетить то или иное место.

Театры, выставочные залы, интересные лекции, концерты, различные спортивные соревнования в закрытых залах и на большом стадионе — всего этого в городе было в изобилии. Многие из состязаний оказались чрезвычайно опасны, и смерть или увечья сопровождали их. На большом стадионе по крайней мере один раз в месяц люди сражаются с дикими зверями или друг с другом насмерть, а раз в год проводится большая военная игра. Иро Шан, Тара Лo, Налте и я присутствовали на большой игре настоящего года. Для нас с Налте все было совершенно ново. Стоя на стадионе, мы не знали, чего ожидать.

— Возможно, мы станем свидетелями таких чудес науки, на которые способны только люди Гавату, — предположил я.

— Не имею ни малейшего представления о том, что нас ждет, — ответила Налте. — Никто ничего не хочет рассказывать. Они говорят: «Подожди — сама увидишь. Ты будешь восхищена, как никогда раньше».

— Эта игра, без сомнения, основана на использовании новейших научных способов ведения военных действий, — попробовал угадать я.

— Ну, — заметила она, — скоро узнаем. Игра вот-вот начнется.

Большой стадион, рассчитанный на двести тысяч человек, был заполнен до отказа. Наряды и украшения женщин и благородные костюмы мужчин создавали замечательную картину. Высокая культура жителей Гавату позволяла им в полной мере наслаждаться красотой и искусством. Но даже великолепное предстоящее зрелище не могло сравниться с поразительной красотой людей.

Внезапно раздались приветственные крики.

— Идут! Идут! Воины идут!

На поле с двух сторон вышли по сто мужчин. Они были обнажены и различались только по зигзагам: у одной группы они были белыми, у другой — красными. Вооружение воинов состояло из изящных коротких мечей и щитов. На некоторое время они замерли, чего-то ожидая. На поле выехали две небольшие автомашины. В каждой сидели водитель и молодая женщина, вернее, выглядевшая молодой — ей могло быть сколько угодно лет — от восемнадцати до трехсот. Ведь люди на Амторе не стареют после наступления зрелости; по крайней мере внешне они не меняются.

Одна из машин была красной, другая белой. Красная машина подъехала к группе воинов, которая носила красные зигзаги, а белая — к белым.

Затем обе группы обошли поле стадиона по часовой стрелке. Зрители громко приветствовали их криками поддержки и восхваления. Воины прошли по кругу и снова заняли места на противоположных сторонах поля.

Вскоре прозвучал сигнал трубы. Красные и белые приблизились друг к другу. Теперь их строй изменился. Они разделились на авангард, арьергард и фланги. Машины остановились позади, прямо перед арьергардом. На подножках, шедших кругом машин встали по нескольку воинов.

Я наклонился к Иро Шану.

— Расскажи, в чем смысл игры, чтобы лучше понять ее и получить больше удовольствия.

— Все очень просто, — ответил Иро Шан. — Они будут сражаются пятнадцать вир (что равно шестидесяти минутам земного времени), и побеждают те, кто большее количество раз захватит королеву противника.

Признаюсь честно, я никак не ожидал того, что последовало. Красные перестроились клином, острием обращенным к белым и бросились в атаку. В последовавшей схватке трое воинов были убиты, более дюжины ранено, но белые сумели защитить свою королеву.

Если королева подвергалась серьезной опасности, ее машина разворачивалась и отъезжала, а арьергард отражал атаки противника. Схватка перемещалась взад и вперед по полю. Иногда казалось, что белые вот-вот захватят королеву красных, но тут же над их собственной королевой нависала опасность. Было много отдельных поединков, которые демонстрировали великолепное мастерство фехтования.

Все так не гармонировало с тем, что я видел в Гавату раньше, что я никак не мог подыскать происходящему объяснения. Высочайшая культура и цивилизация, которую только может вообразить человек, внезапно превратились в варварство. Это было необъяснимо. И самым странным для меня было наслаждение, с которым люди наблюдали кровавое зрелище.

Должен признать, что оно действительно захватывало. Но я был доволен, когда оно кончилось. За всю игру королеву взяли в плен только один раз: уже в самом конце игры красная королева попала в руки белых, но только после того, как пали последние ее защитники.

Из принимавших участие в игре двухсот человек все оказались ранены, пятьдесят убито, и, как я узнал потом, еще десять человек скончались позже от ран.