Кирилл Мошков - Увидеть Хозяина

– Здесь опасно, уважаемые, просим отойти в сторону, полиция принимает меры безопасности…

И, едва мы отступили – я придерживал Ени за локоть, потому что она явно потеряла ориентацию еще почище меня и испуганно оглядывалась – возле нас затормозил полицейский фургон, и те же двое полицейских умело втолкнули нас в его распахнувшуюся боковину, втолкнули так, что мы не потеряли равновесия, не упали, но и не успели оказать ровным счетом никакого сопротивления.

– Здравствуйте, – сказали нам внутри фургона.

Здесь не было обычной начинки полицейского "воронка". Здесь вдоль стальных стен сидели люди в темной униформе, и один из них направлял на меня нечто, до смешного похожее на комнатную антенну телевизора моих времен (много позже я узнал, что это был психосканер, устройство, позволяющее в полевых условиях определять – правда, только на очень близком расстоянии и на очень высоких значениях напряжения поля – наличие сильного психократического потенциала), и кивнул другому, который протянул ко мне нечто, до смешного похожее на толстый, дурацкий игрушечный пистолет моих времен. Вот только это была не игрушка. Что это было – я понял сразу. Это был тазер, ровно такой, как нам показывали на военной кафедре в универе: полицейское устройство, которое выбрасывает два электрода и оглушает человека электроразрядом. Только у этого тазера не было кабелей, ведущих к электродам: он передавал разряд напрямую через воздух. Я еще не знал только, что на линке этот предмет называется просто "разрядник". Как во сне, не успев ни подумать ни о чем, ни даже испугаться, я увидел, что к моей груди странно медленно протягиваются дымные полосы ионизируемого воздуха. Помню единственную, совершенно идиотическую мысль: ну почему я не застегнул куртку, и разряды сейчас ударят туда, где на мне один только свитер?

Самого удара я не помню. Наверное, это было не очень больно, потому что у меня не сохранилось воспоминаний о боли. Я просто упал на блестящий стальной рубчатый пол, увидев на долю секунды высокие, застегнутые на широкие полосы липучек "велкро" черные башмаки стрелявшего, и, видимо, потерял сознание.

Еще в универе, в Москве, у нас был преподаватель по историческому материализму, Васильцов, молодой мужик, который был помешан на самообороне. Студентов, не служивших в армии, он попросту не замечал, а со служившими строил отношения в зависимости от того, в каких войсках им довелось побывать: десантники и единственный на курсе морпех были у него главными фаворитами. Говорили, что у него первый дан по каратэ, полученный в школе каратэ ЦСКА еще в те времена, когда занятия этим видом боевых искусств в стране были официально запрещены; говорили, что он с 17 лет мастер спорта по самбо, что служил в спецназе, блестяще владеет холодным оружием… И вот, как раз когда я вернулся из армии и попал на тот поток, где семинары вел этот самый Васильцов, он пропал. Пару дней спустя в нижнем холле, у лестницы, появился некролог и фотография в траурной рамке… Какие-то пьяные подростки в подъезде ударили его по голове стальной трубой в открывающуюся дверь лифта – просто так, развлечься, оглушить. Он умер на месте. Не помогло ни каратэ, ни самбо, ни спецназ…

Вот так произошло и со мной. Только я не умер.

Не знаю, сколько именно я был без сознания. Подозреваю, что мне еще кололи что-то, чтобы я подольше не приходил в себя. Потом уже, сопоставляя и сравнивая, я пришел к выводу, что очнулся часов через шесть после того, как в полицейском фургоне мне в грудь выстрелили из разрядника.

Я был сокрушительно плотно привязан, точнее – пристегнут или даже прикован (я не мог видеть подробностей) к какому-то ложу. Я не мог пошевелить ничем, включая пальцы ног, которые тоже были чем-то сжаты. Я мог только открыть глаза, мог также немного шевелить подбородком, потому что я должен был иметь возможность говорить.

– Ваше имя, – услышал я в ту же секунду, как открыл глаза. Несколько секунд я осознавал свое положение. Потом инстинкты сделали свое дело: я судорожно задергался, пытаясь освободиться. Разумеется, безуспешно. Что-то мягкое касалось меня со всех сторон, но прижимало с огромной, неколебимой силой.

– Не дергайтесь, вы сделаете себе больно, – услышал я. Я видел над собой серый невыразительный потолок. Больше я ничего не видел. Судя по характеру освещения, в потолке по периметру помещения были светопанели, такие же, как в Космопорте или в терминалах Лисского космодрома, но я их видеть не мог: помещение было очень обширно, в поле моего зрения не было стен.

Зато я видел два выпуклых глазка в потолке прямо надо мной, примерно над уровнем моего живота: за мной наблюдали по видео.

– Ваше имя, – услышал я через пару секунд, когда взял себя в руки и перестал дергаться, чувствуя, как ужас подступает к горлу и холодный пот заливает лицо.

Я кашлянул, прочищая горло.

– Что-что? – удивленно спросили меня. – Это ваше имя?

– Нет, – ответил я отвратительно сиплым голосом и тут же закашлялся, пытаясь очистить голосовые связки. Кашлять было невыносимо трудно, потому что невидимые путы давили и на грудную клетку, не давая вдохнуть как следует. Содрогаясь от кашля, я краем глаза увидел то, что держало мою голову: это был толстый черный… то ли пластик, то ли ткань, то ли что-то еще, охватывавшее мой лоб подобно повязке, но не позволяющее повернуть голову ни на сантиметр. Такое же давление я ощущал и на шее, хотя только с боков – механическая асфиксия в планы тех, кто спрашивал сейчас мое имя, явно не входила, во всяком случае – сразу.

– Меня зовут Майк Джервис, – выговорил я наконец, отдышавшись.

– Вы находитесь в специальной лаборатории Управления Службы Имперской Безопасности по Телему, господин Джервис, – услышал я. Да, голос доносился явно через динамики, это был не живой голос, хотя звукопоглощающие свойства этого помещения, невзирая на его огромные размеры, были столь совершенны, что я только сейчас осознал, откуда слышится речь. Итак, на меня не только смотрели по видео – со мной и разговаривали не напрямую, а по трансляции. Боятся моей психократической мощи? Служба Имперской Безопасности? Что им надо от меня?

– Что от меня нужно Службе, да еще в такой грубой форме? – спросил я вслух.

– Господин Джервис, – укоризненно сказали мне, – не надо юлить. Нам известно, что вы – мощнейший из существующих психократов. Мы сейчас смотрим на результаты инструментальных измерений и не верим своим глазам: аппаратура показывает, что вы обладаете ментальным щитом мощностью в пять тысяч вуалей. Такого не бывает в природе, и вы это прекрасно знаете. Нам также известно, что за вами в Лиссе была установлена слежка неких сил, которые враждебны существующему порядку в Империи Галактика, да и во всем обитаемом мире. Вчера мы очень внимательно просмотрели и изучили ваше двойное выступление в скандальной телепрограмме "Неясно Видящие", где вы, прикрываясь ничего не значащими словами, устроили на аудиторию этой программы мощнейшую из известных в истории психоатак, сообщив нескольким десяткам тысяч человек, что именно затеяли эти враждебные силы против человечеств Галактики. Затем мы зафиксировали прямую слежку, которая шла за вами от телецентра Римайн-Билдинг до коммуны. Наши агенты проследили, как следившие за вами сменились и как один из них устанавливал камеры слежения в коммуне на Конкорью. Одну из этих камер вы, судя по оперативным съемкам, лично размонтировали на раме окна комнаты вашей подруги, госпожи Саун Элегерра. Госпожа Элегерра подтвердила нам, что вы размонтировали и остальные камеры, дав затем несовершеннолетнему Соломону Розенбергу задание продать их на толкучке у Семи Святых. Наш агент приобрел у несовершеннолетнего Розенберга эти камеры, и они подвергнуты нашими специалистами самому тщательному анализу. Подтверждено, что они принадлежат к партии, купленной год назад в Гагаринске у оптовой компании «Шаликашвили и Геворкян – Средства Наблюдения и Контроля». Партию приобретало тамошнее отделение Церкви Сатаны якобы для оборудования своего медитационного центра, а Лисское отделение Общества Единого Сущего затем купило всю эту партию после того, как Церкви Сатаны региональными властями Сибири было вынесено предупреждение, повлекшее отмену ранее выданного разрешения на строительство медитационного центра…