Дмитрий Братусь - Пояс черны

На глаза Джуты навернулись слезы.

— И что с ними было дальше? — с надеждой спросила она.

— В Алларии никто и не собирался их спасать. Второй экспедиции даже не планировалось. Их признали погибшими и присвоили звания героев посмертно, а информацию об их находках засекретили. Гая Сириуса это разозлило. Он ушел из отряда космонавтов и занялся научной деятельностью. С тех пор, за ним, как за неблагонадежным, присматривала служба государственной безопасности. Его философские изыскания противоречили тогдашней алларийской идеологии. С ГБ А даже пыталась его устранить, но каким-то чудом ему удалось сбежать в Катонию. Там он зарабатывал неплохие деньги и мог считаться успешным гражданином, но меркантильность катонийцев его раздражала не меньше чем лживая алларийская идейность. И если в Алларии его считали опасным врагом, то в Катонии над ним просто посмеивались как над сумасшедшим. Однако, постепенно, вокруг него стали собираться люди, также как и он недовольные катонийской системой ценностей. Это были ученые, чьи фундаментальные исследования закрывали, в силу их экономической нецелесообразности, это были те, кто занимался искусством, не элитарным и не массовым, а настоящим — тем, которое никогда не приносит прибыли. Среди тех, кто разделял идеи Сириуса, были и успешные бизнесмены, о которых я упоминал. Все они называли Сириуса учителем. Он часто рассказывал своим друзьям об экспедиции на Фокос. Многие мечтали отправиться туда и найти тех первопроходцев, которые, как они верили, были еще живы. Потом возникло движение переселенцев, целью которого было создание нового государства на Фокосе, а точнее в его недрах, которые стали называться ими «Землей обетованной». Когда стало известно о надвигающейся катастрофе, у переселенцев не осталось иного выбора, кроме как спешно осуществить свои планы. Они понимали, что их движение исчезнет вместе с Катонией. Они могли бы уехать в другие страны, ассимилироваться там и жить спокойной цивилизованной жизнью, но переселенцы не сделали этого. Они выкупили у государства все то, что осталось от катонийской космической программы, закрытой в силу все той же экономической нецелесообразности. Ракетоносители, пусковые установки запасы топлива и даже замороженная орбитальная станция, — все это продали им за бесценок. Катонии нужны были деньги. Воспитанные ее меркантильной политикой так называемые союзники Катонии не спешили принимать беженцев бесплатно. Они растащили К атонию по кусочкам, а ее гражданам предоставили выстроенные на скорую руку лагеря беженцев. А переселенцы отправились искать Землю обетованную, в условия еще более суровые. Через шесть месяцев после того, как Титан покинула последняя ракета, переселенцы высадились на Фокосе. Там они нашли и посадочный модуль, и алларийский монумент, а через несколько лет обнаружили и могилу командира экипажа первопроходцев. Он прожил на Земле обетованной шестнадцать лет. Его напарника, правда, так и не нашли. Сейчас на месте той могилы воздвигнут памятник первопроходцам.

— Удивительная история… — сквозь слезы, проговорила Джута. Ей больше нечего было добавить. То, что рассказал Лей, сильно отличалось от того, что она знала прежде. Джута была уверена, что этой ночью мысли долго не дадут ей заснуть.

Дальше Лей и Джута плыли молча.

В глубоком раздумье Джута и не заметила как лодка причалила у пристани, на которой стоял Зэн. Увидев его, Джута не смогла сдержать эмоций, которые по отношению к едва знакомому ей человеку, возможно, были и неуместны. Она выпрыгнула из лодки и счастливая повисла у Зэна на шее.

— Как я рада тебя видеть! — прошептала Джута ему на ухо, прижавшись щекой к его щеке.

— Вот мы и снова встретились, — сказал Зэн, плохо скрывая грусть. Он попытался улыбнуться, но это была уже не та улыбка, что покорила сердце Джуты. Скорее он улыбнулся из вежливости, чтобы показать, что его грусть не связана с ее появлением.

— Что с тобой? Ты не рад меня видеть?

— Нет, что ты, очень рад. — Зэн снова попытался улыбнуться, но у него опять не получилось.

— Зэн, как ты смотришь на то, чтобы Джута побыла твоей гостьей? — спросил Лей, хитро прищурив глаз.

— Я не против, — ответил Зэн.

— Тогда я зайду завтра. Проводи девушку в дом.

— Пойдем, — сказал Зэн, вежливым жестом пригласив Джуту следовать за ним.

Поселение пришельцев представляло собой множество деревянных домиков расположенных как на земле, так и на деревьях. Разделенные ручьями островки были соединены бамбуковыми мостиками. Если бы Джута была на каблуках, ей пришлось бы разуться из-за того, что каблуки постоянно застревали бы между жердей. Похоже, местные женщины не носили обувь на шпильках. Верхний ярус города полностью состоял из подвесных мостиков и прикрепленных к деревьям площадок. Дома как верхнего, так и нижнего ярусов как бы опоясывали деревья, и, судя по размеру выступающих частей, половина их внутренних помещений находилась в стволе. Улицы города были освещены теми самыми зеленоватыми кристаллами, укрепленными в уличных фонарях.

Город вроде бы ни чем не отличался от первобытных поселений жителей титанианской Океании, но, как и лодка, на которой Джута приплыла сюда, это место было гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд. Кое-где на деревьях располагались небольшие устройства со множеством лампочек — это, определенно, были беспроводные маршрутизаторы. Не каждая галеонская компания могла позволить себе оборудовать офис полностью беспроводной сетью, но здесь, похоже, ей пользовался каждый житель. В ручьях, у самой поверхности, плавали какие-то странные существа. Вначале Джуте показалось, что это речные жуки или черепахи, но приглядевшись, она поняла, что это роботы, назначение которых ей было неизвестно. На соседнем мостике робот менял изношенные жерди. Он аккуратно брал жердь тонкими щупальцами, разрезал веревки, которыми она была примотана, затем распиливал ее на три части и клал в контейнер, после чего на ее место не менее аккуратно клал новую жердь и приматывал ее к остову. Он делал это монотонно, точно и бесшумно, как никогда не смог бы делать человек. Первобытный на вид город, при детальном рассмотрении, оказался полон таких высокотехнологичных устройств, которые и на Галеоне были диковинкой.

Судя по количеству домов, здесь должно было быть много жителей, но улицы были пусты.

— А где все? — спросила Джута. — Здесь всегда так безлюдно?

— Ночь на дворе. Все спят. Начало белых суток. Когда на поверхности день — здесь ночь.

Зэну явно не хотелось разговаривать, и Джута больше не стала тревожить его вопросами. Дальше они шли молча.

Зэн привел Джуту к дому на окраине нижнего яруса квартала. Это был дом, построенный в старом катонийском сельском стиле. Перед его фасадом был пруд, в котором, поблескивая золотыми спинами, плавали окуни. Изогнутый мостик через пруд вел ко входной двери. Окон в доме не было. Бумажные стены на бамбуковом каркасе хорошо пропускали внутрь уличный свет, но снаружи, тем не менее, было не видно, что происходит внутри. Когда Зэн подходил к двери, камера над ней распознала его лицо и открыла замок.