Алексей Фомичев - Меньшее зло

Минимальный срок службы наемника — десять лет. После чего тот имел право вернуться домой, на свою планету, или выбрать любой мир по своему усмотрению.

Таких ветеранов было немного и мало кто из них действительно стремился попасть домой. Что делать человеку, успевшему побывать в нескольких разных мирах, видевшему настоящие чудеса техники и цивилизации, дома? Где еще нет ни электричества, ни самолетов, ни телевидения, ничего вообще нет! Вот и возвращались ветераны после короткого отпуска обратно. Либо продлевали контракт, либо оседали в колониях. И становились обычными подданными анклава.

От размышлений Ядлинга отвлек звонок коммутатора.

– Связь, — произнес он, и активированный звуком голоса динамик, вставленный в ухо, заговорил:

– Господин капитан. Это сержант Терри. Мы нашли всех шестерых беглецов.

– Уже? Отлично, сержант. Где они?

– Троих везут в лагерь. Еще двое добрались до окраины Мессидины и устроили пальбу. Мы вынуждены были открыть огонь на поражение. Шестой сорвался с обрыва и нанизал себя на сук. Это было на берегу реки, так что его успели слегка обглодать речные обитатели.

Капитан нахмурился. Стрельба — это плохо. Это даже отвратительно. Новички сыграли не по правилам и получили свое. Куда умнее поступила та троица, что подняла руки.

– Сержант, как вели себя беглецы?

– Спокойно. Только...

– Что только?

– Какие-то напряженные, — подбирал слова сержант. — Сидят молча, зыркают по сторонам и смотрят на моих парней, словно хотят вцепиться в глотку.

– Глаз с них не спускайте и постарайтесь довезти живыми. Им скоро на дело, пусть поберегут злость для других.

– Есть, господин капитан.

Ядлинг отключил коммутатор и хмыкнул. Ну вот, очередная партия беглецов доставлена обратно в лагерь. Традиция соблюдена. Правда, на этот раз с большой потерей. Но и такое бывает...

Одна необъяснимая и довольно странная черта выходцев с колониальных миров — их склонность к побегам из тренировочных лагерей. Что заставляет людей, добровольно пришедших на службу, рисковать здоровьем и жизнью, совершая побег? Позднее отрезвление? Страх перед неведомыми противниками и межпространственными и межпланетными перелетами? Или что-то еще?.. Как бы там ни было, но такая проблема была. И ее пришлось решать на месте.

Вместо того чтобы намертво перекрыть лагерь, Ядлинг, внимательно изучив опыт других центров, сделал хитрый ход. Он оставил несколько лазеек для потенциальных беглецов и взял их под контроль.

Волонтеры, решившие уйти в побег, рано или поздно начинали искать пути ухода. И неизменно натыкались на эти места. Искать что-то другое или изобретать более замысловатый путь им и в голову не приходило. Да и времени не было. Выбрав момент, аборигены «незамеченными» покидали лагерь и бежали. Недалеко. От силы километров на пять — семь. После чего поисковые группы, своевременно оповещенные и подготовленные, ловили незадачливых беглецов.

Позволяя совершать побеги, Ядлинг достигал сразу нескольких целей. Во-первых, выявлял людей, склонных к бунту, подстрекательству, плохо дисциплинированных, способных на открытый мятеж. Во-вторых, отбирал наиболее смелых, решительных, даже безрассудных, чтобы комплектовать ими передовые части подразделений или разведгруппы. В-третьих, снимал напряжение личного состава, давая выход агрессии.

Пойманных беглецов чисто символически наказывали (в основном штрафовали), но тут же возвращали деньги под любым предлогом и неофициально хвалили. За храбрость и находчивость. Этот простенький психологический трюк срабатывал всегда, что объяснялось спецификой психологии средневековых жителей.

До сегодняшнего дня все эти «побеги» были частью игры, в которую с удовольствием играла та и другая стороны. Но сегодня беглецы пустили в ход прихваченное с собой оружие, что само по себе — нонсенс. А значит, ими двигало нечто большее, чем желание просто покинуть лагерь. Что? Надо попробовать выяснить у остальных. И пресечь вредную и опасную привычку в зародыше.

– Кухтер, — вызвал капитан помощника. — Пригласите ко мне лейтенанта Гравило.

– Есть, господин капитан, — тотчас отозвался невидимый собеседник.

Между прочим, тоже наемник-абориген. Полгода назад во время стычки на Кафти он получил столь тяжелые травмы, что даже современная медицина не смогла полностью вернуть ему здоровье. Кухтер выслужил чин капрала и занял место помощника Ядлинга в лагере. Неплохая награда за увечье — пожизненная пенсия, зарплата и льготы ветерана. Большинство наемников получают пулю или осколок, а в конце — либо почетную кремацию, либо менее почетное гниение где-нибудь в лесу, на болоте или в степи.

Капитан вновь открыл файл со списком последнего набора наемников, проставил напротив каждой фамилии галочку и внизу написал «зачислить в штат». Это значит, что наемник, до этого числившийся в кандидатах, приносил присягу Равитану и попадал в единый информационный бюллетень вооруженных сил. С него снимали личные показатели — снимок сетчатки глаза, отпечатки указательных пальцев рук и рентгеновский снимок черепа.

Только после этого он считался полноценным солдатом. До того целый месяц он — кандидат. Это время давалось, чтобы понять, годен человек для армии или нет. Редко, но бывало, что волонтер не подходил для службы. Тогда его направляли рабочим в промышленный сектор.

Кстати, подавляющая часть аборигенов материков Солтар, Прева и Гемвил по своим совокупным характеристикам не подходили для армии. Хотя физические данные у них были превосходные. И только один из ста, а то и из двухсот вставал в строй.

Ядлинг встал из-за стола, поправил ремень с кобурой на поясе и пошел к выходу. Он хотел лично сообщить зачисляемым на службу наемникам о прохождении отбора и о том, что им скоро предстоит на деле доказать, что они стоят обещанных денег.

Наручники на руках, кандалы на ногах, стволы автоматов смотрят в лицо. Приятная обстановка полета. Сидим на обитой чем-то мягким скамейке, зажатые в угол, и смотрим на тех, к кому угодили в плен.

Напротив четыре бравых вояки в униформе равитанской армии. Темно-зеленый с черными, коричневыми и бурыми разводами камуфляж, бронежилеты такой же расцветки, ботинки с высоким берцем и толстой подошвой, на локтях и коленях защитные накладки, на головах комбинированные шлемы с встроенным увеличителем изображения и системой связи. В руках уже знакомые стволы — штурмовые карабины «талем», копия анкиварского «скина» — самая распространенная «игрушка» в пехоте колониальных частей. Оружие пороховое, гильзовое. Простое, как палка, и надежное, как колесо. Под стволом на цевье двухзарядный гранатомет. Второй выстрел досылается передергиванием ствола гранатомета.