Алексей Фомичев - За гранью восприятия

– Где?

– На правом боку. Тут еще царапина. – В ее голосе прорезались ревнивые нотки. – Кто тебя так?

– Это… – протянул я, вспоминая, где получил царапину. – На борьбе. Ногтем зацепили.

– Да? – Недоверчивости в голосе поубавилось, но тон был строгим. – Вы что там, на тренировках, рвете друг друга на куски?

– Вроде того. И не только на куски.

Наташка промолчала, продолжила исследование моего тела. Теперь ноготок скользил по ягодицам и ногам.

Дикторша в телевизоре зачитывала какую-то бумажку, я прибавил звук и услышал очередное заявление правительства о недопущении эскалации войны на Северном Кавказе. Опять лапшу на уши вешают.

– А здесь? На бедре? – с настойчивостью следователя допытывалась Наташа, выясняя причины возникновения тех или иных микротравм на мне.

– На бедре? – переспросил я. – Это, милая моя, твоя работа. Не далее как полчаса назад. Видишь, свежая.

Наташка сконфуженно замолчала.

– Вот-вот. В порыве страсти пустили свои коготки в ход.

Она смущенно чмокнула меня в шею, прошептала:

– Больно?

– Ну-у… если вы готовы повторить все сначала, то так и быть – прощу ваше покушение.

Я повернулся к ней, обхватил руками хрупкие плечи и притянул к себе. Девчонка послушно подставила губы для нового поцелуя, но когда я уложил ее рядом, взмолилась.

– Не надо. Артур! У меня после вчерашнего и сегодняшнего там все болит! Знаешь, как печет?!

Легкий румянец на щеках ей очень шел. Я чмокнул ее и улыбнулся.

– Ладно, бедная моя. Оставим вас ненадолго в покое. Выздоравливайте.

Я вернулся в исходное положение, а Наташа продолжила исследование моего тела при помощи своих пальцев. Легкий массаж в исполнении нежных рук погружал меня в приятную полудрему. Класс! В девочке пропадает массажист.

«Хорошо начинается пятница. И вообще… все хорошо. Весна, солнышко, птицы поют. Настроение какое-то игривое. Замечательное… – текли ленивые мысли. – Вот она – спокойная жизнь. Без напрягов, проблем, резких движений. Все идет хорошо…»

Может, виной всему благодушное настроение, что охватило меня сегодня с утра, или просто стих напал, но сейчас я видел все в светлых тонах, а жизнь казалась легкой и прекрасной.

И правда, чего в ней плохого? Тренировки идут своим ходом. В академии вообще все классно – диплом почти готов, никаких проблем с ним нет. И поводов для волнений нет.

– Артур. Мы в субботу собираемся за город, – отвлек меня от размышлений голосок Наташки. – К Генке на дачу. Шашлыки пожарим, посидим на природе. Ты как?

Ах да! Есть-таки одна проблема. Вот рядом сидит, скрестив стройные ноги, водит пальчиками по спине и воркует. Прелесть моя белокурая. Всем хороша девица, одно плохо – слишком уж увлечена своими друзьями. Все свободное время готова проводить с ними. И меня норовит приобщить к этому. Чтобы вместе с ними гулял.

Уже пару раз мы легонько спорили по этому поводу, но девчонка никак не угомонится. И сейчас хочет утащить меня с собой. Но тут уж фиг вам, миледи. Шастать по дачам у меня нет ни времени, ни желания…

– Хорошая идея. Но я, наверное, не смогу.

– Почему?

– Занят буду.

Наташка нахмурила брови, недовольно посмотрела на меня, буркнула:

– Ты всегда занят. Никуда с нами не ездишь.

– Прости, малышка, так выходит. Дела. – Я обнял ее и привлек к себе. – Сама понимаешь, надо деньги зарабатывать.

Она не ответила на мою улыбку, так же недовольно сказала:

– Тебе что, скучно с нами? Или неинтересно?

– Что ты, милая! Ничуть. Просто… есть дела, которые я должен сделать в любом случае. От моего желания здесь ничего не зависит.

Я вновь поцеловал ее, прижал к себе и погладил по голове.

– Вредина ты, Артур, – прошептала она, в свою очередь обнимая меня. – И скрытный. Никогда ничего мне не рассказываешь. Не доверяешь?

Пошел обычный женский наезд. Милая крошка, желая закрепить временный успех после моих извинений, захотела кое-что выяснить. Делала она это не впервой, но, как и всегда, я пресекал такие попытки сразу и быстро. И сейчас, не успела она охнуть, я схватил ее в охапку и начал страстно целовать. Последующие пять минут прошли в борьбе, причем одна сторона желала совратить вторую, а та, не очень-то и возражая, все же препятствовала, помня о «переборе» с ласками.

В результате слабый пол «победил», но ни о каких вопросах больше не заикался. Потом Наташа ушла в ванную, а я убавил звук телевизора и протянул руку к трубке телефона, чтобы позвонить парням.

Одна из причин, по которым я не мог ехать с компанией, был намечавшийся на завтра визит в столицу. В гости к Марку с Толиком. Из Питера должны приехать Сергей и Антон. Мы хотели поговорить, обсудить кое-какие планы на будущее, да и просто посидеть за столом, попить пивка…

Вообще-то созвониться мы должны были вчера, но я не смог найти парней. Уехали куда-то. Телефон никто не брал, а автоответчик голосом Марка предлагал оставить сообщение после сигнала.

Я сделал два звонка – Толику и Марку, но опять никто не ответил. На рыбалку, что ли, укатили? Или работа внеплановая?

«Ладно, – мелькнула мысль. – Вечером позвоню. И в Питер заодно. Может, они Серегу и Антона предупредили?..»

Послушав длинные губки в трубке, я отложил телефон и лег на спину. Прищурил глаза – солнце уже влезло на небосклон и оттуда поливало землю весенними лучами. В этом году апрель выдался теплым, почти по-летнему знойным. В такую погоду хорошо лежать где-нибудь на берегу реки, загорать, смотреть на воду и ни о чем не думать.

От раздумий меня отвлекло легкое шлепанье тапочек по полу. Наташа вышла из ванной, неся с собой фен. У нее впереди ответственный процесс – сушка волос. Дело долгое и нудное. С моей точки зрения.

Она заметила мой взгляд в зеркале, показала язычок и отвела взгляд.

«Ага, хмурим брови! Недовольны отказом. Ничего, перетерпит. Надо приучить ее к мысли, что я встречаюсь с ней, а не со всей компанией. Да и потом… Если быть откровенным, при всем моем железобетонном терпении как-то не по себе, видеть этих веселящихся ребятишек и вспоминать, что не так давно и другая компания, не менее веселая и задорная, так же гуляла и отдыхала, пока не попала под пресс Ворот. И что от нее осталось? Двое погибли, четверо живут под гнетом былого, а пятый до сих пор не придет в себя…»

– Ты о чем задумался?

В зеркале Наташкины глаза блестели сильнее обычного, а щеки пылали прямо-таки нереально ярким цветом. Пышная шевелюра, почти высушенная феном, легла на плечи словно платок, скрыв половину лица.

Сидела она, закинув ногу на ногу, от чего подол короткого халатика съехал почти до самой талии, представив моему взору соблазнительную картину.

Наташка проследила за моим взглядом, поправила халат и возмущенно фыркнула.