Тимур Свиридов - Миры Непримиримых II - Дар Дерзкий

За "треуголками" обнаружились машинки поменьше, тоже все сплошь сужающихся кверху форм. Одни были полностью закрыты и сложно было понять, то ли атмосферная леталка, то ли рудокопный агрегат. Корнвэлл все еще восторгался про тридцать пять тысяч лет, но у Дара это не вызывало глубоких чувств. Во-первых еще неизвестно их летосчисление, а во вторых он так и не увидел у реццов ничего заслуживающего внимания. Если не считать Звездобоя, царапающего небо над ними, все остальное было не Бог весть что…

Следом стояли или лежали опрокинутые сотни и сотни машин, с противоречивыми деталями, мешающими опознать их предназначение. Типа катера, что одновременно имел типичный волнорез на носу, но при этом сбоку были атмосферные крылья, или комбайна с какими-то резаками внизу, но заканчивающегося наверху штопороподобным кружевом. Наверняка еще и не все части были на месте, если вспомнить отвалившиеся куски "мрамора" на пушке. Дар старательно обходил все эти механизмы, рассматривал с интересом, стараясь ничего даже случайно не коснуться рукой. Корнвэлл крутил головой как заведенный. Дар с удовольствием думал, что вся эта разнообразная древняя рухлядь записывается устройствами в их шляпах. Будет после над чем поломать голову..

Манола продолжал общаться с сопровождающими. Кивал на их манер – головой вбок. Корнвэлл, вполуха слышавший их беседу, передавал Дару:

– Вот эти, толстые обрубки без колес – они называют их "петля звезды", они только для полетов. А рядом, вот эти тонкие, с тремя крыльями – это "капли росы", они могут ходить сами.

– А вон те, что ближе к началу? – спросил Дар, указывая на "треуголки".

Корн качнул плечами, подошел к реццам, заговорил с ними. Через пару минут вернулся.

– Сказали что это "планцеры". То что у них главное – отсюда не видно.

– Главное? В смысле?

– Функционал. Сказали, что это под брюхом…

– А что там?

Корнвэлл снова качнул плечами, теряя интерес. И немудрено. Слишком много тут было всяких всячин.

У подобия танков Дар приостановился, цокая языком и пристально разглядывая плавные обводы корпусов боевых машин. Почему он решил что это именно танки, сам бы не смог ответить. Видимо из-за округлых сглаженных форм. Ну еще из-за башен: правда вместо одной тут было целых три. Вот чего не было – так это стволов. Только треугольные выемки с наворотами. Никаких внешних видимых стрелялок. Танков было множество – танки как капля, острием вперед, на которых вообще ничего не было снаружи, танки как овальные плюхи, с массой надстроек и подобием внешних пультов, танки-катамараны, с батареями трубок в посередье… Затем его внимание привлекла странная машина, что слегка напоминала движущуюся установку, в том смысле что нижняя половина была отделена, скорее всего для движения по поверхности. Это, скажем, можно назвать "полутанк"… И сразу за ним заметил какой-то здоровенный велосипед. То-есть два колеса и перекладина, только там где сидят люди – толстая вроде металлическая сигара, и два открытых сиденья по бокам от нее.

– Смотри, велосипед! – обрадовался Корнвэлл, тоже замечая устройство.

Манола его услышал, повернулся. Его брови взлетели наверх. Дар усмехнулся, предчувствуя, как ксенологи будут на такой чудесной основе строить доказательства, как будет проводить параллели развития людей и реццов, основываясь на механике и строении велосипедов…. Манола запищал что-то реццам, те начали отвечать, богато жестикулируя. Корнвэлл пошел к "велосипеду".

К нему тут же подбежал рецц, с криком, который уже часто повторялся сегодня. Дар его начал запоминать. По звуку это было среднее между "зыть" или "шись". Хотя может быть это были разные слова?

Корнвэлл отдернул руки, но тут же задал реццу несколько вопросов. Тот успокоился, начал отвечать.

У Дара возникло сомнение, гражданский это агрегат, или все же военный. Сидушки тут были наружные, так что если военный, это предполагало наличие какой-то неслабой системы защитных полей, интересно каких?

– Это – называется "орцацорр", – переводил Корнвэлл. – Система "оказывания".

– Оказывания? – переспросил Дар. – То есть? Оказывания чего?

– Откуда мне знать?

– Спроси его: выстрел оказывается где надо или он сам оказывается где надо?

Корнвэлл снова заговорил с мохнатышем, но тот не стал отвечать.

– Не знаю, молчит рецц, – огорчился Корнвэлл. – Большая тайна видно. А красивая машинка.

Он детально поводил шляпой со всех сторон возле "велосипеда".

– Какая еще тайна, – усмехнулся Дар, – Они просто сами не знают. Даю руку на отсечение – эти парни знают только названия агрегатов.

– Думаешь?

– А то. Скажи лучше что такое "зыть"? – он постарался изобразить голосом писк рецца.

– "Нельзя", – ответил Корн, – и одновременно "опускать глаза"….

– Ничего себе, – удивился Дар.

– Ну да, у них все так. За каждым звуком два, а то и три смысла стоит. Только Манола, кажется, может понимать почти все…

Они отошли от двухколесных "орцацорров". Дар увлеченно осматривал то один, то другой механизм. То что тут собраны только военные машинки, у него больше не вызывало никаких сомнений. И то что их пустили все это осмотреть, говорило главным образом не за их доверие людям, а совсем наоборот. Малыши начали их серьезно опасаться, припугивали этой старой рухлядью.

Но было другое чувство. От всего этого дышало явственной, тяжелой, пробирающей до костей древностью. Ничего тут не было поддельным, или случайным. Словно сам дух Истории сочился с этих странных форм и сочленений древней техники. Дар почувствовал как у него, несмотря на жару, холодок прошел по позвоночнику. Все это когда-то действовало, ездило, стреляло… В неизмеримой дали времени существа также бились друг с другом. За эти планеты, источники энергии или редкие артефакты. Они все еще были здесь – эти планеты и звезды, и "секторы ответственности" стали бессмысленны, когда исчезли расы, боровшиеся тут за свое влияние… Зато остались эти железки, созданные умом тех, ушедших, боровшихся… И пришли новые расы, снова прокладывающие на своих новых картах новые "секторы ответственности"… Дара пронизало насквозь ощущением бессмысленности – даже не борьбы, войны или противостояния – ощущением быссмысленности самой жизни. Глупо рождавшейся жизни, охраняющей собственные ареалы от конкурентов, и все же умирающей, высыхающей сама собой. Миллионолетная история стояла тут, и вопрошала: Зачем?! Зачем вам эти страшные железки все более сложно уничтожения другой жизни? Что оставили вы после себя? Зачем вы были?

Дар тряхнул головой. Эти – для того и были, чтобы оставить эти железки ему, Дару. Их надо взять и бережно передать кому следует в КВС. Он вспомнил про "скрытых". Для начала надо выжить! А потом уж люди сами решат, что они оставят после себя галактике!