Роберт Фреза - Вихрь с окраин Империи

Удары с вертолета: вывели из строя одну из установок Пихкалы, когда, наконец-то придя к согласию, полковник Суми и полковник Уно приказали двум отделениям 16-го маньчжурского пехотного взвода выдвинуться к северной опушке и постараться обойти Пихкалу с фланга. Но их тут же осыпали перекрестным огнем два пулемета в северо-восточном и юго-восточном углах поляны.

Со своего наблюдательного пункта над полем битвы полковник Суми пересчитал пулеметы, обстреливающие маньчжурскую роту, и, приняв вполне понятное и предсказуемое решение, обратился по радио к своим старшим офицерам:

– Говорит полковник Суми. Внимание! 4-я рота определит источник огня и местонахождение противника. 2-я и 3-я роты высадятся на площадке Гифу-Беппу и предпримут марш-бросок с целью окружить врага. Любое сопротивление должно быть подавлено. Конец связи.

Зона высадки Гифу-Беппу находилась на расстоянии добрых четырех километров – двум ротам потребуется по меньшей мере два или три часа похода по изрытому оврагами лесу, чтобы «окружить» людей Пихкалы. Хотя сам Верещагин не Стал бы использовать маневр Суми, он ожидал чего-нибудь подобного, так как именно такую тактику предписывали учебные пособия.

Поэтому когда Суми еще отдавал свои приказы, лейтенант Пер Киритинитис переводил часть 7-го взвода в район площадки Гифу-Беппу.

– Это Киритинитис, – докладывал он, с трудом пробиваясь сквозь помехи. – Иван, мы здесь вместе с двумя «кадиллаками». Они порядком набрали воды, но в общем в хорошей форме. Маньчжуры собираются приземляться – минометы готовы?

Сиверский с трудом удерживался, сидя в люке маленькой бронемашины, снабженной 105-миллиметровым минометом и пробиравшейся по узкой лесной тропе.

– Говорит Сиверский. Мы поспеем вовремя. Я веду отделение 6-го взвода тебе в подкрепление.

С этого момента бойцы из 8-го минометного взвода Сиверского начали расчищать сектор огня перед машинами с четырьмя орудиями.

Пока Киритинитис наблюдал из-за папоротников за высадкой, отделение 6-го взвода занимало боевую позицию. Впереди на поляне распускались, словно цветы, клубы красного, зеленого, желтого и фиолетового дыма, сопровождая приближение маньчжуров к лесным опушкам со всех сторон площадки.

– Говорит Киритинитис. 6-й взвод занял позицию. Вторая очередь идет на посадку. Маньчжуры бросают цветные дымовые шашки – не понимаю зачем.

– Пугают на всякий случай, чтобы мы не мешали вертолетам держать строй, – отозвался Сиверский. – Должно быть, они считают нас шайкой дикарей. Можешь приступить.

Когда самые проворные маньчжуры оказались на расстоянии не более шестидесяти метров от опушки, Киритинитис быстро щелкнул радиопередатчиком на запястье и шепнул:

– Это Киритинитис. Огонь по моему сигналу. Они устанавливают в центре зоны артиллерийский радар. Займись этим, Тойво. Бейте из гранатометов по вертолетам, которые ведут наблюдение, – 1-е отделение 7-го взвода с юго-востока, 2-е отделение 7-го взвода с юго-запада, 2-е отделение 6-го с северо-востока. «Кадиллаки» пусть займутся транспортными самолетами. Каждый уничтожает живую силу противника в своем секторе. Готовы?

7-й взвод, 2-е отделение 6-го взвода, минометчики и «кадиллаки» сообщили о своей готовности, и Киритинитис произнес про себя старую солдатскую молитву: «Призови нас к себе, Господи, но не сейчас!» Как только вторая группа из восьми самолетов зашла на посадку, Киритинитис отдал приказ:

– 7-й взвод, огонь!

Три ракеты «земля – воздух» сбили три из четырех наблюдающих вертолетов. Четвертый, открыв огонь, уложил трех стрелков и команду минометчиков, но еще две ракеты разнесли его на куски.

В нескольких метрах от Киритинитиса взревел миномет, паля по радару, пока пулеметные очереди сеяли смерть среди маньчжурских взводов. В течение сорока секунд шестнадцать 105-миллимеровых снарядов, выпущенных минометами 2-й роты, угодили в самую гущу маньчжуров.

Вторая волна транспортных самолетов, на борту которых находилась большая часть солдат, делала бешеные попытки набрать высоту. С холма на расстоянии двух километров пара «кадиллаков» дала по ним залп. Четыре самолета рухнули наземь, пятый полетел над самыми верхушками деревьев, оставляя за собой хвост дыма, остальные поспешили скрыться.

Маньчжурские офицеры вразнобой отдавали противоречащие друг другу приказы, но смертоносная ловушка неумолимо захлопывалась. В клубах разноцветного дыма внезапно открылась пятидесятиметровая брешь, в которой виднелись убитые и раненые маньчжуры.

Заметив эту брешь, Киритинитис обратился к Сиверскому:

– Говорит Киритинитис. Я могу выдвинуть отделение в самую гущу маньчжуров и добить их.

– Давай, но не больше пяти минут! – согласился Сиверский.

За шесть километров от засады ротный сержант Родейл тщетно пытался связаться с ними сквозь усилившиеся помехи, чтобы передать сообщение от Верещагина.

– Ничего не получается! – в отчаянии бросил Родейл Харьяло. – Отправляю машину.

– Передашь, чтобы немедленно убирал всех! – велел Харьяло, понимая, что к тому времени, как Родейл доберется до Сиверского, будет уже слишком поздно. Адмирал Хории почуял неладное, и военные корабли в любую минуту могут оказаться у них над головой. – Отключив передатчик, он посмотрел на Верещагина. – Вот когда приходится платить за скверные привычки.

– В самом деле, – мрачно кивнул Верещагин.

Как только смолкли минометы 2-й роты, Киритинитис направил 1-е отделение в брешь в рядах маньчжуров. Мастерски воспользовавшись «мертвым пространством», солдаты прорвались в самый центр периметра, образованного группой противника, и открыли ураганный огонь. Через несколько секунд зенитный миномет сбил «Воробья» с командиром маньчжурского батальона. И только когда 1-е отделение поспешно ретировалось, оставшиеся в живых маньчжуры по краям периметра начали палить друг в друга.

Однако через десять минут с неба обрушилась расплата. Сердито жужжащие вертолеты нанесли удар по вершине холма, где укрылись в засаде «кадиллаки», а еще выше над землей появились военные корабли. Два корвета рассеяли строй 7-го взвода на краю леса, методично расстреливая каждую огневую точку. С расстояния пятидесяти километров дальнобойная артиллерия йоханнесбургских казарм ударила по минометным позициям, установленным военными кораблями, и уничтожила два экипажа минометов Сиверского.

Большая часть 7-го взвода погибла в моментально вспыхнувшем лесу. Оставшихся в живых увел Киритинитис.

А-на юге 9-й штурмовой батальон подполковника Окуды двигался в северном направлении, чтобы перекрыть фермерские дороги и воспрепятствовать отступлению 2-й роты, пока разведывательные «Воробьи» и. беспилотные «Колибри» прочесывали весь район сверху. Когда маньчжурские солдаты в зоне высадки Гифу-Тиба наконец заставили замолчать последние из дистанционно управляемых пулеметов Пихкалы, Суми направил туда оставшиеся транспорты, и 4-я маньчжурская рота с опозданием, но все-таки осуществила высадку.