Роберт Фреза - Вихрь с окраин Империи

– Отличное приземление. Мне самому не терпится прибыть на планету и приступить к выполнению поручений компании. Быть может, завтра?

– Трудно сказать, хотя я уверен, что несколько опрометчивое решение подполковника Верещагина казнить вашего предшественника за измену оставило дела корпорации в некотором беспорядке, – отозвался адмирал, которому претила бесцеремонность собеседника. – Разумеется, я позволю вам спуститься на планету, как только обстоятельства будут этому благоприятствовать.

Когда Антон Верещагин символически переломил хребет африканерскому мятежу, казнив предшественника Мацудаиры за помощь повстанцам, кое-кто на Земле воспринял этот шаг с немалым удовлетворением. Во всяком случае, Хории прекрасно понимал двигавшие Верещагиным импульсы.

Мацудаира смотрел на адмирала с плохо скрываемой ненавистью.

«Полное отсутствие хороших манер», – подумал Хории.

Суми что-то буркнул себе под нос.

Стоя возле взлетной посадочной полосы, майор Рауль Санмартин наблюдал, как вновь прибывшие солдаты Хории выбираются из челноков и становятся в строй. Головные подразделения состояли из высоких и крепких маньчжуров в новеньких мундирах. Мысленно Санмартин сравнил их с поношенной формой взвода почетного караула, отобранного им в 3-й роте.

Командир 3-й роты, капитан Ханс Кольдеве, был заместителем Санмартина, когда он командовал этой ротой.

– Эти китайские верзилы выглядят впечатляюще, – шепнул Кольдеве.

Санмартин кивнул.

– Насколько я понимаю, на орбите ожидают спуска первоклассный японский штурмовой батальон и батальон императорской гвардии.

– Тогда жди неприятностей, – вздохнул Кольдеве. Войска непосредственно из Японии всегда означали неприятности.

Подобные войска никогда не расходовали на отправку в отдаленные колонии, если не предполагалось серьезных осложнений. Солдаты Верещагина служили в колониях уже почти двадцать шесть лет личного времени, на Земле же прошло верных полстолетия. Его офицеры не испытывали иллюзий относительно своего будущего, Рауль Санмартин – тем более.

Прежде чем Верещагин принял бразды правления на планете, здесь безраздельно властвовала «ЮСС». Расстрел планетарного директора «ЮСС» более, чем какое-либо другое действие, убедил африканеров, что Верещагин означает перемены к лучшему. Но теперь «ЮСС» вернулась в лице этих солдат, и Санмартин не сомневался, что миру скоро придет конец.

– Пора? – шепотом спросил Кольдеве.

Санмартин кивнул.

Кольдеве сделал быстрый жест за спиной, и волынки заревели «Свистящего свина» – любимую застольную песню батальона.

Музыка – если считать, что ансамбль волынок в состоянии сыграть хоть какую-то мелодию, – застала маньчжуров врасплох.

– Эк их перекосило, – довольно заметил Кольдеве.

Челноки с маньчжурами прибывали раздражающе медленно, и Санмартин украдкой взглянул на часы. Кольдеве шепнул уголком рта:

– Что, пообещал сегодня пообедать дома?

Санмартин глуповато усмехнулся. Его жена Ханна, спикер зейд-африканской Ассамблеи, приходила в настоящую ярость, если он опаздывал. Пять лет назад Санмартин пропустил один из их редких совместных обедов, когда какОй-то мальчишка с африканерской фермы всадил ему в бедро две пули, и с тех пор Ханна не знала покоя.

Верещагин наблюдал, как комната постепенно наполнялась людьми. Матти Харьяло и подполковник Уве Эбиль прибыли со своими офицерами, а президент Альберт Бейерс привел восьмерых «друзей закадычных», которые представляли все мало-мальски значимые кланы жителей планеты. Последней прибыла Ева Мур – своего рода мост между двумя мирами. Три года назад Мур вышла в отставку в чине подполковника, когда Верещагин отправил на землю ее 15-й резервный батальон, и вступила в должность администратора больницы Претории, которой ныне и управляла железной рукой на благо своим пациентам.

Бейерс официально открыл собрание.

– Насколько мы понимаем, Антон, – заговорил он по-английски с характерным акцентом, – прибыла новая имперская оперативная группа. Что нам это сулит?

– Вот именно. В кого они будут стрелять? – насмешливо осведомился Христос Клаассен, глаза оппозиционной партии Реформированных националистов. В его устах этот вопрос прозвучал особенно уместно. Банкир и бывший член полусекретного союза арфиканеров, Клаассен играл ведущую роль в провалившемся африканерском мятеже. Хотя он и не имел отношения к ядерным взрывам, уничтожившим космодром, два ковбойских города и три имперских военных корабля на орбите, его имя фигурировало в декларации независимости, а положение лидера оппозиции делало его еще более уязвимым.

Бейерс улыбнулся и похлопал Клаассена по запястью. Хотя во время выборов они забросали друг друга таким количеством грязи, что из нее запросто можно было бы построить немаленький дом, в личной жизни они оставались ближайшими друзьями. Только природный здравый смысл Клаассена удерживал демагогов из его партии от бескомпромиссной радикальной позиции.

– В кого они будут стрелять? Увидим, – вполне серьезно отозвался Верещагин. Он кивнул Матти Харьяло, и тот доложил:

– Мы тут немного поболтали с офицерами оперативной группы и убедились, что экспедиция очень большая – самая большая, какую я когда-либо знал. У них маньчжурский полк из трех батальонов, батальон императорской гвардии, японский штурмовой батальон, Бог знает сколько артиллерии и авиации, а также фрегат и три корвета. Новый командующий – вице-адмирал Сабуру Хории, и он снаряжен не хуже, чем для охоты на медведя. – Харьяло использовал выражение, которое подхватил на одной из колониальных планет. – С ними также около двух рот «черноногих», – добавил он, скривив губы. – Неплохо бы подкупить какую-нибудь из них, чтобы одна перестреляла другую.

«Черноногие» – имперская служба безопасности – были открыто презираемы и военными и штатскими за жестокость и продажность.

Принслоо Адриан Смит, мэр Претории, задал очевидный вопрос:

– Зачем им столько солдат, Матти? – Тощий светловолосый Смит постоянно носил один и тот же мятый костюм. Бывший журналист не утратил привычки задавать смущающие всех вопросы.

– Понятия не имею, – признался Харьяло. – Может быть, окрасить все здешние скалы в белый цвет. Могу найти и другие ответы, но они мне не слишком нравятся.

Майор Петр Коломейцев, командир 1-й роты, посмотрел на Верещагина, и тот ответил кивком. Светлые глаза Полярника блеснули.

– Думаю, все присутствующие здесь под подозрением. Либо имперское правительство не поверило нашему рапорту о подавлении мятежа, либо они хотят установить более жесткий контроль над планетой и ее обитателями. «ЮСС» присущи подобные желания.