Константин Мзареулов - Битва с Непознаваемой

На поверхности он подплыл к моторному паруснику, схватился за вбитую в борт скобу, с удовольствием стянул аквамаску и сделал глубокий вдох. Над бортом появились головы Чаклыбина и матросов.

— Девчонка поднялась? — спросил Андрей, карабкаясь вверх по скобам.

— Уже переоделась. Говорит, аспиранту вздумалось еще капусты собрать.

— Именно так.

Перевалившись через борт, Андрей протянул Всеволоду мешок с водорослями, скинул ласты, расстегнул шов гидрокостюма. Было жарко — день в самом разгаре, пусть даже Альганг успел миновать почти полпути от зенита до горизонта.

За кормой висел громоздкий «Хонкедикта». Антигравы удерживали сто с лишним тонн примерно в метре от поверхности моря.

— Отбуксируем на берег, а там уже переставим на палубу, — сказал Чаклыбин. — Очень уж здоровый, повозиться придется. Ну ты не переживай, подумаешь — нашел не то, что искал…

— Ты лучше подумай, как ты будешь два таких здоровых размещать, — захохотал Андрей.

Вода в сотне метров от корабля забурлила, расступаясь под натиском всплывающей массы. Антигравы с натугой выталкивали машину, полвека пролежавшую на дне. «Бревно», которому нечего было делать на этой планете, но которое здесь каким-то образом оказалось.

«Рин-Веспап» — самый мощный танк прошлого века. Возвращенная легенда 9-й Галактической войны.

В процессе аврала на видеофон прилетела текстовуха: «Корабль в системе. Где ты?» Подивившись, как быстро Виктория обернулась, Андрей впопыхах послал на тот же адрес название бухты. Они как раз вытаскивали на берег ужасно неуклюжего «Хонкедикта», которого требовалось еще перевернуть в обычное — днищем вниз и башней вверх — положение. Времени на нежности не оставалось, поэтому Андрей лишь мельком глянул на ответ с борта — там что-то говорилось о посадке на космодроме через два часа.

Он даже не следил, как долго продолжалась суматоха: все силы и внимание поглотила суматошная битва за вытягивание громадных танков. Каким-то чудом они поставили на пляж две облепленные грязью глыбы спрессованной смерти и поливали гидрантами, смывая наслоения ила. Под струями воды открывались строгие изящные формы, некогда наводившие ужас на противников. Сейчас обе машины были мертвы, и жидкая грязь толчками, как последние капли крови, выливалась через пробоины и неплотно задраенные люки.

Потом они поплескались в море и вернулись на корабль, где матросы закончили кашеварить. Все сидели за общим столом, энергично поглощая рыбное рагу с водорослями. Это было невероятно вкусно, хотя после такого напряженного дня даже сухарики с горчицей показались бы запредельными деликатесами.

Чрезмерно стройная Жюльена сошла с дистанции первой, а чархиане продолжали работать ложками, когда сдались Андрей и Всеволод. Люди в блаженной истоме устроились на холодке в тени, допивая белое полусухое.

— Мы, конечно, молодцы, — задумчиво произнесла дипломница, любившая поспорить и убедить собеседников в собственной правоте. — Но так ли уж нужны кому-то реликты полувековой давности?

— Они будут стоять в музеях и мелькать на экранах, напоминая людям и остальным о давних событиях. — Андрей надеялся, что обтекаемые фразы помогут избежать ожесточенной перепалки. — В этом задача историка — выяснить, что же происходило в прошлом, и поведать об этом Вселенной.

— Мы все-таки нашли то, чего не может быть, — добавил Чаклыбин. — Теперь будем думать, как объяснить этот феномен. Очень интересная интеллектуальная задача.

— Кому нужны ваши догадки! — Жюльена с досадой поставила на стол обиженно звякнувший бокал. — Мелкий эпизод бездарно проигранной войны!

Чаклыбин удивленно возразил:

— Девятая Галактическая — самая успешная из войн, которые вело человечество.

— По сравнению с победами в Седьмой и даже Восьмой наша армия выглядела крайне беспомощно, — презрительно бросила дипломница. — Мы всего лишь напугали несколько диких племен и весьма бледно показали себя при столкновениях с серьезными противниками. Мы не стали на сторону цивилизованных держав в борьбе против кровавого диктатора. Наоборот, мы ударили в спину его врагам, обезопасив тыл агрессора. И даже в битве за Облако Артемиды наша великая победа не так уж очевидна.

— Слишком много пафоса, — усмехнулся писатель. — Зато мы не проиграли ни одного сражения, понесли минимальные потери, а в итоге нам достались три скопления, не говоря о двух облаках с колоссальными ресурсами.

— Это цинично! Неужели наши солдаты погибали ради такого ничтожного результата? Десять миллиардов разумных существ были убиты, десятки планет сгорели, сколько звезд взорвано!

Она была неправа, но не хотела признавать поражения исключительно из упрямства. Андрей напомнил:

— Все войны ведутся ради материальной выгоды. Лишь в редких случаях — чтобы спасти собственное племя.

Надменно глянув на него, девица заявила с высокомерными нотками в голосе:

— А вот наука ломов считает главным результатом той войны установление долгого мира и начало галактизации.

— Если бы Енисейский не наложил лапу на ресурсы тех облаков, галактизация бы нас прикончила… — Чаклыбин разлил вино и продолжил: — А главный итог войны заключается в поражении Кьелтарогга. Вот если бы Кордо победил…

Писатель замолчал со вздохом. Победоносно усмехаясь, Жюльена сказала пренебрежительно:

— Бросьте, он не мог победить. Кордо Ваглайч — простой понятный образ. Маньяк-психопат, возжелавший власти над Галактикой. Комический персонаж. Ввел в армии архаичный язык…

— Вы неправы. — Чаклыбин опять вздохнул. — В особые моменты история выводит на передний план чудовищных спасителей — таких, как Рамзес Джангархан, Виктория Базальт, Порфирий Енисейский. Таким же избранником истории был Кордо Ваглайч. Вокруг него создана целая гора сплетен, домыслов, анекдотов и просто лжи. Настоящий Кордо ничуть не похож на того недалекого психопата, которого мы видим в кино и про которого читаем в книгах. Кордо — не Юлий Цезарь, не Атилла, не Наполеон, не Боливар, не Гитлер, не Чарманов и уж подавно не Джангархан. Совсем другое существо, очень несчастливое в личной жизни. Исключительно яркая личность, многогранный талант — гениальный политик, обладавший энциклопедическими знаниями и потрясающей интуицией, великолепный оратор, интересный писатель-беллетрист, блестящий знаток истории. Пропаганда победителей создала отвратительный образ монстра-параноика, но мне кажется, что Кордо был всего лишь горячим патриотом своей расы, хорошим политическим менеджером и талантливым военачальником. Его сумел понять только Порфирий — поэтому с такой непреклонной настойчивостью рвался в Мрагвенду.