Валидуда Анатольевич - Время Обречённых

Промелькнувшая мысль про Испанский Экспедиционный Корпус отозвалась глухим раздражением. Корпус только назывался "испанским". Это было сводное соединение британской армии, с сентября 1937-го воевавшее за республиканцев. Французы тоже воевали, но их войска, как и русские, и итальянские назывались добровольческими. Из настоящих добровольцев состояли лишь интербригады, где марксистов, интернационал-социалистов и прочих левых было полным-полно со всей Европы, а некоторые полки и батальоны состояли из американцев. И кого только не было: красноэмигранты из России, австрийские, германские, итальянские, французские, югославские и венгерские коммунисты. Гражданской войну в Испании в последние полтора года можно назвать с большой натяжкой, по сути своей это нейтральное поле битвы двух непримиримых лагерей. И не важно, что, например, в Великобритании не господствует коммунизм, важно, что корень у марксистов и британских лордов один. А деление на правых, левых и центристов – попросту обычная условность из западноевропейских правил политических игр. Кроме того, испанская война до невозможности странная, в ней участвуют войска крупнейших европейских стран, но при этом эти страны не находятся в состоянии войны, не разрывают дипломатических отношений, ведут между собой торговлю. Как будто Испания – полигон для будущей и, если можно так выразить, более серьёзной войны.

Нахлынувшие мысли об Испании Кажан отбросил через пару секунд, сейчас было не до них.

– Нестор Иванович, – протянул Авестьянов начальнику штаба красную кожаную папку, – передайте.

Из рук наштакора папка перекочевала к Кажану.

– Вы, Константин Константинович, изучите пока что. Это ваша дивизия. На бумаге. То, что пока есть и то, чем это всё должно стать.

Кажан открыл папку и погрузился в чтение.

Авестьянов и Колохватов не стали ему мешать разговорами, оба задумались о своём. Григорий хотел было вернуться к разбору приказов, но решил повременить до убытия начдива.

Докуривая папиросу, Авестьянов задумался о новых штатах. С начала июня лёгкие и средние бронеходные полки переформировываются в просто бронеходные. Если до этого в лёгком полку насчитывалось 220 "Вихрей" или более новых "Ермаков", а в среднем 150 "Штормов" или "Скобелевых", то теперь бронеполк должен состоять из двух лёгких дивизионов и одного среднего, что вместе с командирскими и отдельным взводом составляет 186 машин. В бронебригаде такой полк один и ещё один – мотопехотный, плюс дивизион САУ, тяжёлый бронедивизион "Витязей" и подразделения "спецов" – сапёры, медики, связисты, химики, интенданты.

Григорий то и дело поглядывал на Кажана, тот погрузился в бумаги с головой, время от времени шелестя ими, да тихо хмыкая. Начдиву предстояло доразвернуть две бронебригады, заполучить в хозяйство формируемый 333-й гаубичный артполк, сколотить из прибывшего из других округов личного состава части дивизионного подчинения: зенитно-артиллерийский дивизион, тяжёлый бронедивизион, разведывательный, инженерно-сапёрный, мосто-понтонный и ремонтно-восстановительный батальоны. Забот ему предстояло, честно говоря, столько, что о полноценном сне на долгое время можно забыть.

– Разрешите вопрос, Григорий Александрович, – оторвался от бумаг Кажан.

– Слушаю.

– Тут изложено, что шестьдесят седьмая стрелковая бригада расформировывается и её полки и спецы передаются в бронебригады. Но указывается, что дислокация частей бывшей шестьдесят седьмой остаётся прежней… С полным сохранением прежних нумераций и прежним же обозначением! Как если бы она не расформирована.

Начдив улыбнулся и добавил:

– Дезинформация вражеской агентуры среди местного населения?

– Совершенно верно. Номер у отдельной шестьдесят седьмой бригады отбирается. Насколько мне известно, с этим номером формируется бригада где-то на Волыни. Наша же, до своего часа, официально остаётся нетронутой. Вы ещё многому удивитесь в делах здешних. Это я вам обещаю.

– Брюссельский Пакт, как я полагаю, – сделал вывод Кажан.

– Он самый, – подтвердил Авестьянов, который раз про себя проклиная пакт "О фланговых ограничениях", заключённый между Россией и Северной Германией с одной стороны и Польшей, Францией и Великобританией с другой стороны. По Брюссельскому Пакту войска первого эшелона не должны превышать определённой в 1933 году численности.

– Будь он неладен, этот пакт, – устало посетовал Колохватов. – Столько сложностей из-за него городим.

– Это ничего, – философски заметил начдив, – лучше уж так, чем совсем никак.

Он захлопнул папку и, сунув её в портфель, сказал:

– На сегодня вопросов более не имею.

– Вот и замечательно, – Авестьянов воткнул в пепельницу потухший окурок, вдруг вспомнив, что всё ещё держит его в руке. – Напоследок позвольте полюбопытствовать о вашем прежнем месте службы.

– Вы о немчуре?

– Эка вы догадливы.

– На вашем месте, Григорий Александрович, мне бы тоже стало любопытно… Однако… однако чего-либо определённого сказать не могу. Там секретность не меньшая, чем, по-видимому, здесь. И не будь я генералом… В общем, панцерные части по-тихому раскадрируются. В закрытых эшелонах из Германии прибывает личный состав. Но чаще группами в цивильной одежде по всевозможным легендам. У нас между собой поговаривали, что через несколько месяцев, как только союзники проведут закрытые учения, все панцердивизии в Рейх перебросят. Вот уж не знаю, правда ли.

– Похоже, что правда, – предположил Колохватов. – Мы ведь тоже неспроста тут мордуемся.

После его слов наступила тишина. Только вентилятор продолжал гудеть, но его гул не в счёт. Генералы разом помрачнели, прекрасно осознавая, что затеянные мероприятия – не что иное, как подготовка к войне. О том, когда грянет, думать не хотелось, но уж точно бы хотелось, чтобы не так скоро.

– Разрешите идти? – встал Кажан, забирая со стола фуражку.

– Идите, Константин Константинович. Желаю успехов. На днях ждите в гости.

Кивнув и щёлкнув каблуками, начальник 6-й бронедивизии вышел из кабинета.

Ровно в 14 часов ворота 5-го парка раскрыли настежь. Натужно урча, на территорию въехал артиллерийский тягач АТ-6 "Иртыш", в кузове которого сидел расчёт буксируемой гаубицы. Заехав на бетонные плиты с дорожной разметкой, водитель сменил скорость, обдав стоящего неподалёку дежурного по КТП облаком сизого выхлопа. Громко матернувшись, дежурный фельдфебель отошёл подальше.

Авестьянов рассматривал тягач с интересом. Широкие гусеницы, мощный дизель, пулемёт Дегтярёва в бронированной кабине. Разработанный в тобольском тракторном заводе, АТ-6 был принят на вооружение в апреле прошлого года и уже успел стать в войсках массовым. Немаловажным его плюсом являлась способность развивать по шоссе скорость до 47 км/ч. Не каждый бронеход на такое способен. Вторым достоинством АТ-6 была простота и дешевизна производства, что позволило моторизованным войскам уже через год его серийного запуска почти полностью избавиться от конной тяги.