Владимир Пекальчук - Долина смертных теней

– Только патронами стреляешь своими, если что, – предупредил он Макса.

– Без вопросов – у меня их хватает, – ответил наемник, и они ударили по рукам.

За пару минут до отправки курьер вновь скрылся в недрах завода, и Макс воспользовался моментом, чтобы перезнакомиться с остальными. Это все оказались люди бывалые, контрактники, обученные Университетом и служащие только ему. На свободноопределяющегося наемника они косились с долей недоверия, ясен день, но это не проблема.

Мнемоник оказался щуплым типчиком с очень едким, тягучим голосом, длинным носом, да еще и рост – полтора метра в прыжке. Из оружия при нем был солидный семизарядный дробовик двенадцатого калибра, небрежно удерживаемый на коленях рукой в вязаной рукавице с отдельным указательным пальцем. Манера обращения с оружием указывала на неплохие навыки владения им. В конце концов, плюгавость тела не означает плюгавость духа, и если этот человек способен выдерживать все тяготы путешествия с курьерским караваном, значит, чего-то да стоит. К тому же мнемоник оказался со стажем – двадцать лет караванной жизни с короткими перерывами на семью, которая ждет его в Университете, – и потому Макс сразу этого человечка зауважал.

– Часто случается из ружья пострелять? – поинтересовался он.

– Да вот накануне бандиты напали, – ответил коротышка, – так я одному башню снес. Совсем охренели, сволочи.

– В упор бой шел?

– Да какое там в упор… Шакалье же. Стрельнуть из сугроба только могут, из засады. Доходит до перестрелки – так разбегаются кто куда.

– Как же ты его достал из дробовика-то? – удивился Макс. – Пулей? Повезло.

– У меня оперенные пули, – хитро ухмыльнулся коротышка, – я на сто метров стреляю как ты из автомата, уж точно не хуже. Двадцать граммов – сам понимаешь, без разницы, в бронежилете ты или нет. Волкарей обычно с одного выстрела ложу.

– Я предпочитаю гранатомет подствольный, – улыбнулся в ответ наемник. – Я обычно одним выстрелом из него что угодно ложу. Включая алчущих.

– А где ж гранатомет-то? – спросил один охранник, бородатый верзила лет тридцати.

– Да в сумке. Гранаты кончились.

– И ты без него отважился высунуть нос из-под земли? – поддел Шрайка второй контрактник. – А ежели алчущего встретишь, что делать будешь? Драпать?

– Ножом обойдусь, – спокойно ответил Макс.

Охрана дружно загоготала в семь глоток, особенно выделился среди них мнемоник.

В этот момент сзади подошел курьер, неся в руке папку с документами, и поинтересовался:

– Так это ты тот самый наемник, который тут давеча врукопашную людоеда уделал?

– Он самый и есть, – подтвердил второй человек, шедший вслед за курьером, и Макс с удивлением его узнал.

– Влад? А ты тут что делаешь?

– Нанялся охранником. Я тоже еду в Университет, – добродушно улыбнулся Ворон.

Охранники умолкли, затем бородач спросил:

– Слушай, а как ты алчущего-то ухлопал? Это ж самоубийство против них с ножом идти.

– Конечно, сами алчущие тоже так думают, – насмешливо ответил Макс, – но я тебе, браток, открою секрет. Они умеют терзать жертву, но не знают, что такое бой на равных. Бой с противником, готовым сражаться до последнего вздоха и думающим не о спасении своей шкуры, а об убийстве врага. И потому алчущего можно убить. Нужно только забыть о себе и очень сильно захотеть прикончить его .

– Во дает, – присвистнул кто-то, и наемник понял, что стал в глазах этих людей авторитетом.

Все расселись по саням, и курьер посмотрел на небо:

– Тучи едва движутся. Штиль. Хорошая погода для быстрой езды, да, парни?

Ольга отшвырнула в сторону пустую банку. Эта сгущенка – настоящий божий дар, ничего более вкусного нельзя и представить.

Вот уже три дня они отдыхали, отъедались и набирались сил для нового похода. Ольга пока еще не решила, куда стоит пойти дальше, а Стас и Вадим и вовсе об этом не думали. Они уже давно привыкли, что думать с пользой в их тесном кругу получается только у Рыси. Так что если Ольга, греясь на солнышке, лодырничала только физически, ежеминутно думая, высчитывая, прикидывая, то эта пара раздолбаев просто наслаждалась ничегонеделаньем. Конечно, все работы по готовке, уборке и поддержанию их убежища среди россыпи каменных валунов были возложены на них, но энергия молодых тел буквально била ключом, так что возню своих ведомых и попытки накормить друг друга снегом Ольга была вынуждена видеть и слышать каждый день.

Вот и теперь Стас подкрадывался к Вадиму с большим снежком.

– Господи, когда ж вы уйметесь, а? Стас, бегом снега натопи и воды принеси! Хватит заниматься ерундой, автоматы проверьте да каши сварите!

Когда подручные принялись за порученные им дела, Ольга откинулась на слепленный из снега и накрытый парой ковров шезлонг и блаженно зажмурилась. Ей совсем ничего сейчас не хотелось – ни делать, ни даже думать. Ни о чем не беспокоиться. Не думать о завтрашнем дне. Просто вот так греться на солнышке, в полное безветрие и теплую погоду. Всего минус два – такая редкость, и слой туч, закрывающих яркий диск светила, тонок, как никогда.

Логово Ольги и ее волков располагалось среди валунов высотой с двухэтажный дом, а то и побольше, и представляло собой большую землянку, прямо внутри которой были разбиты две палатки – одна для парней и отдельная для девушки – и устроен очаг. Выкопать его в твердой промерзшей почве было делом нелегким даже для троих крепких парней. Никита еще и оказался с инженерным складом ума. Внутренние подпорки, отдушина и маскирующие заслоны из снега и льда – его идеи. Укрытие можно было обнаружить только сверху и только тогда, когда кто-нибудь выходил наружу, как вот греющаяся Ольга, однако последний самолет совершил свой последний рейс лет эдак семьдесят назад. Со всех сторон многолетние сугробы и огромные валуны надежно прятали это убежище от посторонних глаз. Еще, конечно, дым мог бы выдать его, но огонь зажигали только ночью, когда дым не виден, а пламя костра надежно скрыто, и даже его отблески скрывались теми самыми заслонами. Хотя в последнее время Рысь расслабилась: очень уж безлюдные места тут, можно топить снег и варить еду даже днем, все равно никто не увидит.

Все-таки Никита был по части строительства гением, и Рысь не раз жалела, что его больше нет. Впрочем, повторись тот случай снова – и она перерезала бы ему горло еще раз.

От входа донесся негромкий скрип снега. Стас возвращается с водой, подсказал ум. Слишком тихо скрипит для человека, несущего два ведра воды, подсказал инстинкт. Ольга открыла глаза, предчувствуя неладное, – и окаменела.

Напротив нее стоял незнакомый человек в белой теплой одежде, с массивными ножнами на бедре, и оставалось только гадать, как он сумел обнаружить убежище и как вошел так тихо. Возившийся в землянке с посудой Вадим даже не подозревал, что в десяти метрах от него находится враг.