Джеймс Лучено - Под покровом лжи

— Напротив, — сказал Палпатин. — То, что произошло на Эриаду, только усилило всеобщие опасения, что мы стоим на пороге смутных времен и что конфликт между Торговой Федерацией и «Невидимым фронтом» может оказаться предвестием великих грядущих бед. Более того, теперь, когда Торговую Федерацию возглавили неймодианцы, для которых прибыль важнее всего на свете, напряжение в отдаленных системах имеет тенденцию к усилению. Ваш план перенаправить часть их доходов на благо Внешних территорий достоин всяческих похвал и должен быть претворен в жизнь. Многие миры и конкурирующие корпорации останутся в выигрыше от такого хода. Рыночная конкуренция в конце концов поумерит богатства Торговой Федерации, причем Республике, за исключением введения налогов, вообще не придется предпринимать никаких действий.

Валорум кивнул

— А как быть с требованиями Торговой Федерации относительно дополнительных сил обороны? Несмотря на то что «Невидимый фронт» больше не представляет угрозы, неймодианцы захотят получить у нас разрешение на наращивание вооружений.

— Это так, — медленно проговорил Палпатин. — В порядке компенсации нам следует, по крайней мере, разрешить им предпринимать необходимые шаги для защиты своих кораблей. Распад «Невидимого фронта» сам по себе вовсе не исключает возможности террористических актов, которые могут последовать от других вооруженных формирований.

Валорум обратил пристальный взгляд на Палпатина.

— Набу отдаст за это свой голос? Палпатин изобразил тяжелый вздох.

— К сожалению, королева Амидала не готова поддержать введение налогов, поскольку Набу по-прежнему зависит от Торговой Федерации в вопросах ввоза многих товаров, играющих существенную роль в ее экономике. Она еще молода и неопытна в таких делах, но она усердно учится, — он твердо посмотрел в глаза Валоруму. — Однако я буду продолжать делать все возможное, работая, так сказать, за кулисами сената. Мы наберем необходимое количество голосов.

Валорум благодарно улыбнулся.

— Друг мой, благодарю вас за всю вашу помощь и поддержку, и, поверьте моему слову, я пущу в ход все свое влияние, чтобы помочь Набу, если, конечно, возникнет такая необходимость.

— Спасибо, верховный канцлер. Когда-нибудь я поймаю вас на слове.

В коридорах Галактического Сената было не протолкнуться от корреспондентов, доброжелателей и тех граждан Корусканта, которых переполняли гражданские чувства.

Несколько отдохнувший, восстановивший силы и душевное равновесие Валорум медленно продвигался по главному коридору в окружении гвардейцев, обмениваясь приветственными кивками с сенаторами и игнорируя град вопросов со стороны репортеров.

— Верховный канцлер, скажите, сомневались ли вы хоть на мгновение, что предложение по введению налогов будет утверждено? — спрашивал корреспондент-тви'лекк.

Ему ответила Сэи Тария.

— Этот вопрос с самого начала вызвал бурные споры. Но все заинтересованные стороны не теряли уверенности, что предложение будет принято, как только они найдут возможность договориться.

Сквозь толпу протолкалась привлекательная женщина человеческой расы.

— Учитывая, что произошло на торговой конференции, вы по-прежнему считаете, что всем заинтересованным сторонам удалось договориться?

И снова вмешалась Сэи Тария.

— Хотя трагедия заставила нас сократить конференцию, на Эриаду решилось многое. Те, кто отрицали саму возможность переговоров, получили достаточно времени, чтобы выразить свое мнение здесь, когда обсуждения были продолжены.

— Обсуждения или прения, верховный канцлер?

Валорум отмахнулся.

— Считаете ли вы, что налоги нанесут удар по правам отдаленных систем?

— Отдаленные системы, — ответила Сэи Тария, — вне всяких сомнений, только выиграют. Но в результате данного исторического решения выиграют все миры. Вопреки заявлениям многих якобы экспертов, утверждение этого закона ясно продемонстрировало, что сенат вовсе не безразличен к вопросам общего блага.

Вперед протолкался еще один корреспондент-человек.

— Рассматриваете ли вы сегодняшние события как кульминационный момент вашей работы на посту верховного канцлера?

— Позднее кабинет верховного канцлера опубликует официальное заявление, — отрезала Сэи Тария. — А до тех пор мы больше не будем отвечать на вопросы.

Корреспонденты поворчали, но в конце концов смолки и отстали, поскольку Валорум в сопровождении советников и гвардейцев подошел к турболифту, который вел в его частный кабинет. Оказавшись там, он сбросил верхний плащ, тяжело опустился в кресло и перевел дух.

— Спасибо за помощь, — сказал он Тарии, когда они остались в кабинете вдвоем.

Она улыбнулась и села в кресло напротив.

— Нам нужно как можно скорее выпустить официальное заявление. Хотите что-нибудь надиктовать прямо сейчас?

Валорум нахмурился, вышел на середину комнаты, сцепив руки за спиной. Сэи Тария включила запись в наручном комлинке..

— Долгое время, — начал Валорум, — сенат оставался погрязшим в прениях и процедурах. Но сегодня нам удалось выбраться из бюрократического болота. Сегодня мы сумели нарушить застой, отбросив мелкие разногласия и личные интересы и объединившись, чтобы совершить прорыв во имя интересов Республики в целом. Этим мы подтвердили свое право находиться у власти и вернулись на верный путь.

Он помолчал, подбирая слова, и продолжил:

— Хотя честь внесения этого исторического проекта на рассмотрение Сената принадлежит нам, победа была бы невозможна без неустанных усилий многих достойных делегатов. Мы не будем вдаваться в подробности того, как разделились голоса. Но мы хотим выразить нашу неизмеримую благодарность таким делегатам, как…

От дверей офиса раздался сигнал, и Валорум резко оборвал диктовку. Сэи Тария открыла дверь. Вошел сенатор Бэйл Органа в сопровождении двух гвардейцев. В руках глава комитета внутренних расследований держал официального вида документ.

— Верховный канцлер, прошу прощения, что приходится приносить печальные вести в столь неподходящий момент, ведь этот день должен был бы быть посвящен празднованию, — сказал Органа, протягивая канцлеру документ. — Но я вручаю вам официальное предписание предстать перед Верховным Судом для ответа на обвинения в коррупции и незаконном обогащении.

Валорум остолбенел и беспомощно заморгал. Смысл услышанного ускользал от него. Должно быть, это ошибка или очень глупая шутка. Сердце глухо заколотилось в груди, он стал задыхаться. Он уставился на документ, потом зло посмотрел на Органу.

— Я требую объяснений! Органа поджал губы.

— И снова я глубоко сожалею, верховный канцлер. Но на данный момент, это все, что я имею право сказать о сути дела.