Андрей Булгаков - Герои небытия. Сказание 1: Пробуждение бездны.

— Убейте Фитисова не дайте ему ворваться к святилищу, докажите мне свою верность, тот кто нанесёт ему решающий удар станет моей правой рукой когда Император сгинет.

— Мы тебя не подведём! — молвили они и, поклонившись провалились во внутрь своих теней, которые тут же растворились. А Инферо всё смотрел на то место где когда-то находились тёмные воины.

— Возможно, вы и сможете его победить, а возможно и нет, — сказал он. — Но в любом случае, вы сумеете его задержать, до того как всё будет готово. И злобный смех раздался по всему командному отсеку, офицеры коса переглянулись, и слегка дрогнув, покачали головами. И перестав смеяться, он посильней натянул свой капюшон, и вышел вон из центра управления.

Российские, истребительные части, наглели с каждой секундой, в отличие от остальных союзных сил они действовали совсем иным способом. Адмирал Гунос долго удивлялся их тактике, и всё ворчал ругаясь на неизвестном языке. Стоя на мостике своего флагмана «Кракен», он с ужасающим удивлением наблюдал за тем что вытворяли российские пилоты. Вместо того чтобы нападать всей кучей как делают все цивилизованные государства. Они лёгкими истребителями нападают, на крейсер с одного угла, вроде бы цель лёгкая, они напали, и сразу же отступают, все силы мгновенно реагируют на них. А тем временем с другого угла, другая истребительная часть, состоящая в основном из бомбардировщиков, на прямую атакуют самые уязвимые места плазменными торпедами, атаковали и сразу же отступают, когда истребительная часть подходит на помощь, то от торпедоносцев уже и след простыл, да и лёгкие истребители тоже уже смылись. И как здесь прикажите воевать, Гунос снова выругался, размахивая в разные стороны руками. Стоявшие на мостике офицеры в удивлении наблюдали за тем что именно вытворял стоя у иллюминатора их адмирал. Внезапно один из офицеров вздрогнул и в удивлении посмотрел на Адмирала.

— Нас вызывают. — резко крикнул офицер.

— Громкую связь. — Молвил Гунос. И в миг по всему мостику раздалось верещание рации, через который можно было распознать голос Корякина.

— Гунос, ты ещё жив? На лице Адмирала появилась флегматичная улыбка.

— Здоровее тебя буду?

— Эх пройдоха, всё таки не хочешь по-хорошему, ты старая скотина когда сдаваться будешь, а то понимаешь нашим ребятам надоело уже из стороны в сторону бегать. Гунос радостно усмехнулся, и несколько раз он хлопнул в ладоши.

— Поздравляю вас Владислав Арнольдович, неплохо воюете, вот только не пойму я зачем весь этот маскарад, почему не хотите выйти на честный бой, крейсер на крейсер. По громкой связи раздался ехидный смех Корякина.

— Нашёл дурака, а то я что ли не знаю, что твой крейсер в пять раз мощнее моего. Ты лучше приготовь текст капитуляции, а то я не могу дождаться, когда снова увижу твою наглую рожу.

— Эх Корякин Корякин, а ведь помнишь когда то мы вместе начинали в академии, ведь были не разлей вода, вместе на одном корабле служили. Ведь мы с тобой элита, чёрт побери мы с тобой легенда. Мы были одними из тех кому хотели сделать капитанами, первого сверх пространственного корабля, «Петра великого-01»! Корякин сделав паузу, молвил.

— Помню, и помню тот день, когда ты предал нас, переметнувшись на сторону Сириуса, а потом как я понимаю, ты предал и их, став Драгоном.

— Ну не надо сильно драматизировать, я сделал то, что посчитал нужным, я выбрал путь славы, нежели ты, посмотри на себя ты из года в год горбатишься ради этой России, и ради чего, ради обычного спасибо. В громкой связи раздался старческий вздох.

— Помнишь, когда ты убежал от нас, то взорвал несколько транспортных судов?

— Ну помню, и что с того!? — произнёс с лёгкой нервозностью адмирал Гунос, в гневе раскрыв свои глаза.

— А ведь там было много женщин и детей, они все погибли, и ты наверное помнишь, я тогда попытался перехватить тебя на истребителе, но ты выстрелил в меня торпедой, ты помнишь? Гунос задумался и через несколько секунд, выдал ответ.

— Ну, помню, кстати, она тогда не взорвалась. По громкой связи раздался ехидный смех.

— Так вот я решил тебе отомстить тем же. Гунос в ярости сдвинул свои брови, он увидел, как из толпы кораблей вынырнул огромный крейсер, под гордым названием Коперник, и на полной скорости помчался к «Кракену».

— Не хочешь ли ты сказать, что сумеешь атаковать мой корабль, это полное безумие, мой крейсер обладает намного большей огневой мощностью, нежели твой, тебе и пол часа не продержаться против меня. По радио связи раздался ехидный смех Корякина.

— Ты всегда был троечником, и никогда не слушал то, что нам говорили наши учителя, ведь у конституции самое крепкое место это его перед. А «Коперник» является улучшенной моделью, особенно его перед был хорошо доработан и усилен! И позади корабля вспыхнула мощная вспышка, и на огромной скорости «Коперник» двинулся к чёрному крейсеру. В ужасе Гунос распахнул свою челюсть, уставившись на вражеский корабль. То что он видел никак не укладывалось у него в голове, что именно задумал Корякин. Как вдруг до него дошло, он в ужасе распахнул свои глаза, которые тут же вспыхнули красным свечением с ещё большей силою.

— ТВОЮ МАТЬ КОРЯКИН! ОН ИДЁТ НА ТАРАН!!! — заорал грозный Адмирал, пялясь своими огненными глазами, на всю команду, корабль стал немного накреняться на правый борт, пытаясь отлететь в сторону, но было уже слишком поздно. На огромной скорости «Коперник», протаранил своим передом мостик Кракена, что находился, словно башня над всей остальной частью корабля. В момент удара перед Российского корабля вздыбился, серия взрывов прошла по всему его корпусу. Но скорость его от этого не изменилась. Он также продолжил двигаться вперёд. И в тоже самое мгновение, мощное пламя вспыхнуло в момент касания, потом башня изрыгнула языки пламени, и разлетелась на множество разных осколков, а остальная часть корабля, оставшись без центра управления, бездыханно пронеслось под брюхом тяжёлого крейсера. Находящие снизу Коперника орудия, в тот же миг нацелились в сторону Кракена огненные прочерки. И так как основной центр был уничтожен, вся остальная часть корабля, стала покрываться огненными всполохами огня. Во многих его частях, корпус разогревался до кросна, и разрывая обшивку на куски изрыгал языки пламени.

Стоя на мостике у иллюминатора, и видя на голографическом экране, как «Кракен», весь покрывался огнём, как огненные обломки его разлетались по космосу, Корякин грустно вздохнул. Потом подошёл к креслу капитана и молча, уселся в него, не замечая рядом капитана Фридмана, что в удивлении смотрел на него, что-то грустное было в его лице, у семидесяти летнего Маршала России, вот его месть и свершилась, и теперь им овладела грусть.