Александр Зорич - Группа эскорта

Он качает головой укоризненно.

— Я же тебе не Шпиндель. Мне кроме благодарности ничего не надо… Просто кругом война, Тим, а я кое-что смыслю в лечении людей и зверей. Вот и лечу всех, кто попадется. Надо помогать друг другу… Просто так.

Да он не просто нормальный, он святой. И тут уж мне, ребята, страсть как захотелось дать ему что-нибудь. В подарок. Как хорошему человеку.

— Ну… ты… не обижайся, Пророк. Я…

— Да я уж понял. Ты обычаев здешних не знаешь. Ты новичок, это невооруженным глазом видно. И тебе хочется меня отблагодарить. Я не ошибся?

— Всё так.

— Так ты меня и отблагодаришь — горяченького за твой счет похлебаю. Сколько мы со Шпинделем соседи, а на халяву от него и просроченной банки консервов с червями не допросишься… Ну а супа — тем более.

— А выпивку будешь?

— А что, есть? Под хорошую закуску грех отказываться.

Мы потащили сержанта наверх, в свободную каюту. Тащили бережно, на простыне, как санитары. Кряхтели как старые бабки — тяжел оказался товарищ военный. Постанывал, головой вертел, но в сознание не пришел.

Пророк нудно объяснял мне какую-то медицинскую хренопупию, но я врубился только, что сержант мой долго проваляется в глубоком сне, считай, в беспамятстве. При лечении «ломтем мяса» — это самое обычное дело.

Проверил связь. Ноль связи. Спасибо, Жанна Афанасьевна, земля вам пухом. Умели вы ставить эксперименты…

— Ну что же… Чем бог послал! — сказал Пророк, когда мы наконец устроили сержанта на старом, пролёжанном едва ли не насквозь, полосатом матрасе.

Шпиндель с меню не перемудрил.

Горячая лапша «Души рака» на первое. Горячее картофельное пюре из пластикового стаканчика на второе. Еще кусочек полукопченой колбасы — ровно такой, чтобы мне не захотелось пристрелить «вольного торговца» на месте. Ни на миллиметр больше — точно рассчитал, стервец! Сушка на третье. Пара сухарей вместо хлеба. Посреди стола лежат-полеживают двадцать патронов в лотке от плавленого сырка.

Ну а чай… Долго я к нему принюхивался.

— Вода не из Зоны. Хотя и тут можно пить… кое-где, — успокоил меня Пророк. — А что травами пахнет, так это мои травы. Я ж тут на подножном корму круглый год, приходится собирать… разное… Не хочешь ли, к примеру, отведать копченую конечность псевдогиганта? Сам готовил.

— Вот уж нет! Она небось генномодифицированная.

И шарю рукой в рюкзаке. Ну, где ж она? Дождалась своего часа… А потом, ребята, чудовищное воспоминание чухает меня по кумполу со всей дури. Водку-то… еще в Бункере стырили. Или, может, мы ее выпили: такое состояние было, что не очень-то и вспомнишь, то ли пузырь саморазложился, то ли самоистратился.

— Ё, — говорю я. — Ни фига себе?

— Нету? — опечаленно интересуется Пророк.

— Ну-у… с ней произошла странная вещь…

— Эх. Ну да вот я тебе расскажу детский стишок:

Мы заржали.

Тут у стола появляется Шпиндель. Все это время наш вольный торговец невесть где чалился, и тут вдруг — р-раз и возник из ниоткуда. Наверное, слово «водка» услышал.

Кладет пластиковые вилки на стол и сообщает:

— Это бесплатно. Как постоянным клиентам.

— Шпиндель, а найдется у тебя… водка?

— Найдется, отчего же нет? Что я — не человек?

Пророк хватает меня за рукав:

— Тим, не надо. Да без нее обойдемся…

— Я же обещал! Шпиндель, неси одну.

Вот как Бог свят, не понял я, откуда вольный торговец пузырь вынул. Ни карманов солидных, ни фартука на нем, никакого мешка в руках… ну ни буя. А вот же вынул откуда-то. В одну секунду! Откупоривает и цену называет.

— Режешь без ножа!

Вы понимаете, ребята, он за один пузырь ряженой водки запросил как за три бутылки шампанского «Кристалл», которое миллионеры на свадьбах пьют! Нет, понимаете вы?

— А я предупреждал, — говорит мне Пророк.

— Могу снизить на пять процентов. Больше скидок не жди. Ты хоть понимаешь, с каким риском я ее сюда доставляю? — вразумляет меня Шпиндель.

Пророк принимается хохотать.

— Он… о-хх-о-хо-хо-хохх… доста… хоххо-ха… вля… ха-хахх-ха… ё…

Сую ему свои бабки. Подавись, мироед.

— С вами выпить разрешите? — с наглой застенчивостью спрашивает Шпиндель. — А то у вас некомплект: двое вместо трех… Соображать-то на троих положено, а не на двоих!

— Это за Периметром так. А в Зоне — и на двоих можно. И вообще, шел бы ты отсюда, пока я добрый. — Я посмотрел на вольного торговца самым красноречивым своим взглядом.

Всё. Нет его.

Дематериализовался.

Берем с Пророком по чуть-чуть, за знакомство. Ну, как у людей. Лапшу усидели. Вторую за то, чтобы хабар в руки шел. Тоже — как водится. И он мне говорит вдруг:

— Не следует тебе сквернословить. Для тебя, сталкер Тим, это неуместное занятие.

Вот те на.

— А почему это именно мне не следует сквернословить?

И он, за картошкой и колбасой, мне объясняет:

— Ты же не такой человек. Ты же воспитанный, вежливый человек. Можно сказать, книжный человек. Вон как с нашей Арабеллой разговаривал: «Милая барышня… почту за честь…» А ругаешься смешно и нелепо. И сквернословие твое — чужое какое-то, наносное. Иногда так бывает: кого-нибудь этот поганый мир жмет и жмет, аж масло идет… и вот человек принимается подлаживаться под мир. Там чуть-чуть компромисса, здесь чуть-чуть компромисса… происходит адаптация. Но в какой-то момент надо успеть заметить: допустимая мера адаптации пройдена. И уже не сам ты нечто уступаешь миру, а мир корежит тебя, обтесывает и раскрашивает, как хочет.

Третья у нас пошла за пристанище.

Может, и было у меня желание послать его подальше, этого Пророка сраного, — зачем в душу-то лезть. Но потом желание это исчезло. Ведь точно подметил. Решил, ругаться стану меньше — все равно ведь не умею, мне об этом еще в армии кореша говорили!

Принялись мы за его травяной чай с сушками. Я потихонечку вынул рожок и начал патроны отщелкивать: сколько же у меня осталось после недавней пальбы? Оказывается, осталось всего-навсего четыре патрона.

— Вот зачем ты в Зону пошел? — спрашивает Пророк.

— Да по большому счету из-за бабы… Хотел ей крутизну свою показать.

— Нет, брат сталкер. Женщина становится источником проблем чаще всего тогда, когда у тебя самого внутри проблема. А Зона… Зона, брат, все проблемы живо из тебя вывертывает и тебе же в глаза суёт. И ты… ладно, давай еще по одной.

Четвертая пошла. За культуру общения. Снова он прав! Аж противно!

Я принимаюсь набивать рожок патронами — своими четырьмя и купленными у Шпинделя. Щёлк! Щёлк!

— А вот твоя проблема какая, Пророк? А то все про меня да про меня!

— Ты не понял, Тим. Вот что такое Зона?

— Ну, это смотря с какой точки зрения. Шпиндель говорит, что Зона — это будущее наше. Ученые в Бункере тоже говорят, мол, из Зоны выйдет то, что изменит будущее. А инструктора в Ордене…