Александр Зорич - Группа эскорта

По опыту: почти любой патруль устанет проверять всю наболтанную херомантию. Ясно ж, кто? Ну и валите.

Румяный получает порцию перевода, смотрит на нас, прищурившись, и бросает своему умнику две фразы. Тот, малость запнувшись, произносит:

— Отпустить без вопросов вы… Если споёте «Марсельезу».

Ядрёнать! А может, им арию Фигаро из «Рижского цивильника» спеть? Дедовщина какая-то! Просто обленившимся патрульным парням показалось, что пять вояк всяко круче трех, из которых один ранен, а еще один — субтильная барышня.

Клещ отвечает за нас троих:

— Да мы вроде не по этому делу…

Умник перетолковывает румяному офицеру его слова. Автоматные стволы по-прежнему направлены в нашу сторону…

Что ж… Пришлось спеть! Тем более я со школы пою неплохо.

Чего только не споешь ради успешной эвакуации.

Из Брянска я добрался до Москвы без происшествий.

Первые сутки ничего не делал, только ел, спал, читал и мылся. Мылся тщательно, сдирая с себя Зону и жалея, что нельзя отчистить себя от нее изнутри.

Подсчет потерь и приобретений, с которыми я вышел из Зоны, подвел меня к выводу: сталкер Тим остался в барыше.

Конечно, моим ребрам пришлось несладко. И шее. Еще того горше досталось моим финансам. Мастерский значок Ордена уплыл от меня, потому что к Ордену у меня сейчас может быть только одно дело: увести как можно больше учеников и подмастерьев из тамошних учебных классов. И я орденскому начальству крепко подпорчу кадровый вопрос, вот хоть трава не расти…

Зато с чем я покинул Зону? С деньгами за «медузу» и за мой нож-рессорник, нежданно-негаданно превратившийся в мутабой.

Этих денег хватит с лихвой, чтобы покрыть все расходы на орденские учебные курсы, орденскую снарягу и автомат. Да еще, пожалуй, месяц-другой можно жить без диггерской мутотени, спокойно отыскивая нормальную работу .

На карточке висят деньги от Озёрского, что тоже, в общем, рождает оптимизм. Покойный Сопля щедро обеспечил меня первоклассной сталкерской амуницией. Спасибо, друг, ты по-честному расплатился за то, что хотел меня прикончить.

Еще у меня есть дельный пиндосовский нож, фляга с безымянным коньяком и пузырь со «Слезой Комбата». Для первого раза, ребята, совсем неплохо, я так считаю. А? Что ты там сказал, лупоглазый друг? Хиловато? А ты сходи сам, попробуй-ка с первого раза, может, у тебя круче получится.

Кроме того, у меня есть одна маленькая очень красивая вещь, мечта ювелира…

…Галка явилась без лишних разговоров. Пятиминутный звонок, час ожидания, и она — у меня в дверях.

Стоит, горделиво задрав подбородок и распространяя по всему коридору запах… запах… о-о-о… в общем, волшебный запах неведомого парфюма. Очень, я вам скажу, ребята, зовущий запах. Раньше она при встречах со мной пахла как-то… ну… не так сексапильно.

На ней — топ, едва скрывающий грудь и нагло демонстрирующий живот. Подтянутый спортивный живот.

— Я умею держать слово, Тима. Но сначала, по уговору, ты должен предъявить вещь, доставленную для меня из Зоны.

Голос у нее тоже… другой. Она знает, что я не вру. Просто потому, что она вообще неплохо меня знает.

Она знает, что сейчас мы окажемся в постели. Но ей все-таки хочется сохранить еще немного своей власти надо мной. Потому что если женщина не любит мужчину, но спит с ним, она захочет либо власти над ним, либо денег от него…

У Галки совсем другой голос. Она желает меня. А власть… власть нужна, так сказать, для порядка… чтобы я не забывался.

Зона — и впрямь хорошая школа. Прав был Пророк. Начинаешь кое-какие вещи ловить очень быстро. Подхожу к ней.

— Вещь тебе из Зоны?

Она отступает на полшага.

— Да… Ведь мужик — он должен выполнять обещания…

Она замолкает на полуслове. Смотрит мне в глаза, отворачивается и опять смотрит, не может оторваться.

Я рву на ней топ одним движением.

— Вещь тебе из Зоны?

— Мне… — Галка хлопает длинными, обильно намазанными тушью ресницами.

— Я и есть — та самая вещь из Зоны! — реву я, заваливая ее на кровать.

Галка стонет.

Ужо я тебе сейчас, стерва, покажу высокий класс… Сейчас…

Она и на самом деле так хороша, как обещали ее улыбки, ее наглость, ее зовущий аромат. Такой секс — вроде сливочного торта надень рождения. Роскошь со свечками и цукатами…

А потом я лежу с ней рядом, смотрю в потолок и думаю: «Один раз это было классно. Очень классно. Но теперь, девочка, я не знаю, о чем с тобой разговаривать, куда тебя приглашать и на фига ты мне вообще нужна, кроме этого самого. Восхитительный секс и… больше ничего, пусто. Темень и морозный ветер над обледенелым асфальтом. Может быть, и этот первый раз был лишним? Что-то не то, Галка. Что-то не так у нас с тобой».

— Хочешь водки… из Зоны? Такой вставучей здесь не делают. Только там.

— A-а, значит, вот что ты принес для меня… — Она восхищенно гладит мою щеку.

Ей хорошо со мной. Она хочет быть нежной, ласковой. И после слов «кое-что для меня» должно быть еще два слова. «Мой любимый». Или «мой родной». Или просто «мой хороший». Да хрен бы с ним, назвала бы меня просто «Тимка». И тогда всё, может быть, и сохранилось бы между нами.

Но Галка не умеет произносить эти слова. Просто не умеет — и всё.

— Принес, конечно… Разве я тебя раньше обманывал?

Мы пьем водку. Ее перекашивает так, что глаза становятся размером с тепловозные фары. Я говорю ей, какая она классная. Она смотрит на меня внимательно и говорит с какой-то глухой тоской:

— Кажется, это всё, Тима? Я правильно тебя понимаю?

— Да.

— Налей еще.

Бабы всегда гораздо лучше нас, мужиков, понимали, что у кого происходит в сердце.

Она не плакала и не кричала на меня. Она просто пила и гладила меня по коленке.

— Вызови такси.

Я вызвал.

«Слеза Комбата» — сильная штука. Даже такую железную стерву, как Галка, он на мгновение распаял.

— Но почему? — выдавила она, одеваясь.

— Я… не знаю. Тебе нужен такой я, каким я сам не хочу быть…

Выходя, Галка громко хлопнула дверью.

Исчерпано.

На следующее утро мне позвонили из орденской канцелярии.

— С вами хотели бы встретиться…

— Не возражаю. Встретимся у меня.

Тамошние коротко посовещались около трубки.

— Приемлемый вариант. Ждите в течение двух часов.

Лучше так, чем где-нибудь еще. Только не думайте, ребята, что АКСУ запрятан у меня в квартире. Вот уж нет горше глупости… Но вполне легальный пневматический пистолет, стреляющий тяжелыми металлическими шариками, у меня имеется.

Любопытно, кого они пошлют? Секретаршу с письмецом? Старшего из подмастерьев? Менеджера или администратора? Или оценивают наш инцидент более серьезно?