Дмитрий Казаков - Сборник рассказов.

— Нет, — попытался прервать собеседника Аскарих, но тот не слушал.

— О, сколь я понимаю тебя! — произнес он выспренно, и глаза его на миг полыхнули оранжевыми факелами. — Слава — это то, ради чего мы живем!

— Мне она не нужна, — отрезал рыцарь ледяным тоном. Низкорослый собеседник посмотрел на него изумленно:

— Ты обманываешься относительно собственных побуждений, — сказал он назидательно. — Но это неважно. Для воина, ищущего славы, не будет преград в наших владениях. Я сам провожу тебя на юг.

— Почту за честь, — Аскарих вежливо склонил голову.

— Но чтобы ты не увидел чего-либо запретного для чужаков, я завяжу тебе глаза. Тропы в наших краях ровны, и коню негде будет спотыкаться.

— А если ветка ударит меня в лоб? — возразил Аскарих, которого возможность лишиться зрения, пусть и временно, совсем не радовала.

— Не бойся, — вновь прозвенел смех эльфа, нечеловечески мелодичный.

Вздохнув, Аскарих слез с коня и позволил завязать себе глаза платком из прохладной скользкой ткани, легкой, словно паутина. Затем вновь запрыгнул в седло.

Конь осторожно переступал копытами, словно ощущая ущербность седока. По сторонам пели птицы, иной раз звучали такие голоса, которых Аскарих не мог опознать, несмотря на то, что все детство провел среди лесов. Нос дразнили цветочные ароматы, столь сильные, что голова от них начинала кружиться, а сердце — биться, словно вытащенный из пруда карась.

Закончилось все неожиданно быстро.

— Можешь снять повязку, — прозвучал снизу голос эльфа. Аскарих снял платок с головы и едва не вскрикнул от изумления. Впереди хмуро возвышались серые неприветливые скалы. Лес остался позади.

— Здесь кончаются наши владения, — сказал эльф, пряча кусок материи куда-то в складки одежды. — Езжай на запад. К завтрашнему утру достигнешь реки. Вдоль нее поднимешься к перевалу. За ним — логово дракона.

— Как же так? Почему так скоро? — не смог сдержать изумления Аскарих. — Ведь ваша страна тянется, если верить карте, на два дневных перехода!

— Да, — эльф загадочно улыбнулся. — Но есть иные пути, неведомые вашему народу. Не расспрашивай ни о чем, рыцарь, и прощай.

И невысокая фигурка метнулась в заросли и пропала в них, словно капля в воде — без малейшего следа.

Вздохнув, Аскарих двинул коня на запад. Солнце садилось, на сердце было тяжело, и разум смущали мрачные мысли.

— А ну стой, чужак! И говори быстро, что тебе надо в наших горах? — проревел могучий голос, идущий откуда-то сверху.

Аскарих остановил коня и огляделся. Прошло два дня, как он вступил в пределы гор, и до сих пор вокруг было пустынно. Лишь камни, ветер и река, шумящая по правую руку. Сейчас она уменьшилась до крупного ручья, а рыцарь передвигался, ведя коня в поводу, по дну неширокого ущелья, ограниченного почти отвесными стенами со множеством отверстий и пещер.

— Не медли! — вновь возопил невидимка. — А то обрушим на голову обвал, будешь знать!

Аскарих пожал плечами и ответил:

— Я рыцарь короля Хлодвига, и хочу лишь проехать!

— Куда? — в вопросе змеилась насмешка.

— К логову дракона, — ответил рыцарь, не раздумывая.

Где-то сверху раздался шорох, затем на камни перед Аскарихом спрыгнуло человекоподобное существо, не могущее быть никем иным, как гномом. Кряжистый, по пояс рыцарю, он выглядел свирепым. Темные глаза яростно сверкали, а рыжая бородища была воинственно всклокочена.

Издав невнятное ругательство, гном посмотрел на рыцаря, и с восхищением пробасил:

— Ну ты герой! Решился! Мы бы и сами давно, да все никак… Побаиваемся.

— На что решился? — спросил Аскарих непонимающе.

— На то, чтобы пойти за ящеровым золотом, — ответил гном почему-то шепотом, словно разговор кто-то мог подслушать.

— Мне не нужны сокровища! — попытался возразить рыцарь, но гном не стал его слушать. Он сунул два пальца в рот, и свистнул так, что у Аскариха на мгновение заложило уши.

Когда вновь обрел способность слышать, сверху донесся еще один голос:

— Чего свистишь? — пробурчал он недовольно. — Или делать нечего?

— Заткнись, — ответил рыжебородый гном довольно невежливо. — И дуй за пивом! Я клиента нашел.

— Что ты хочешь? — спросил Аскарих подозрительно.

— Ничего, — масляно улыбнувшись, ответил гном. — Меня зовут Ностри. Сейчас мой брат принесет пива, и мы выпьем за смельчака, решившегося отправиться на битву с чудовищем!

— Мне некогда, — сказал рыцарь с досадой.

— Ты нас обидеть хочешь? — гном свирепо зыркнул из-под насупленных бровей. — Живым отсюда не уедешь.

— Ладно, но по одной кружке, — сдался рыцарь. Пить не хотелось, но поссориться с хозяевами гор было бы откровенной глупостью. Ведь еще придется возвращаться.

Вскоре сверху спрыгнул второй гном, с бочонком под мышкой.

— Аустри, — сказал он, вежливо кланяясь.

Аскарих поклонился в ответ.

Дальше низкорослые бородачи стали выскакивать из узкого прохода, выходящего из скалы на высоте двух человеческих ростов, один за другим, и Аскарих быстро запутался в одинаковых именах.

Гномы шустро притащили плоский камень, установили на него бочонки и кружки. Раздался хлопок вынимаемой пробки, и по воздуху потек аромат великолепно сваренного, ячменного пива. Аскарих ощутил, как рот наполняется слюной, а в животе что-то болезненно сокращается.

Одной кружкой дело не ограничилось. После третьей Ностри, которого легко можно было узнать по рыжей бородище, подошел к Аскариху и сказал, размахивая руками:

— Так значит, мы договорились?

— О чем?

— Как о чем? — деланно удивился гном. — О том, что половину сокровищ, добытых в логове дракона, ты отдаешь нам.

— Я еду не за богатствами! — ответил рыцарь резко, вставая. — Когда я убью ящера, приходите к нему в логово и забирайте хоть все!

Аскарих отвязал коня и двинулся вверх по тропе, не обращая на вопли гномов за спиной никакого внимания. На душе было мерзко, словно встал ногой в коровью лепешку. Хотелось плюнуть на все и повернуть назад.

Копыта коня звонко цокали по камням, а сбоку все так же шумела речушка, холодная и равнодушная, словно золото из драконьей сокровищницы.

Жилище ящера, которое Аскарих полагал простой пещерой, оказалось окружено настоящей стеной, составленной из камней в два человеческих роста. За оградой не было видно ничего, и рыцарь был вынужден обойти ее почти кругом, пока наткнулся на вход, сделанный непонятно для кого. Не для тех же, кто приходит убивать хозяина?

Понимая, что конь в бою вряд ли пригодится, Аскарих привязал его к чахлому деревцу, а сам облачился в панцирь и двинулся внутрь ограды. Драться не хотелось, но данное слово обязывало, и молодой рыцарь, сжав зубы, вошел в проход между двумя тяжеленными глыбами.