Владимир Контровский - Криптоистория Третьей планеты

— Принято, Предводительница.

«…сегодня вновь отмечена серия очень мощных вспышек на Солнце, вызывающих магнитные бури. По сообщениям синоптиков…»

— Да заткните вы глотку этому дурацкому радио! — простонал мучавшийся с похмелья Денис. — Ну хоть бы что-нибудь душевное с утра сказали — и так тошно…

— В Привычном Мире распространение Золотого Демона приостановлено. Воины Астера без труда уничтожили несколько неуклюжих материализованных проявлений этой Сущности. Похоже, эта астральная Тварь здесь себя неуютно чувствует. Да и Сеть делает своё дело. Хэсти талантливая Магиня — умудряется совмещать несколько занятий сразу: плетёт всё новые ячейки Сети, не даёт соскучиться бравому Капитану Алых и внимательно следит за процессом эволюции эгрегоров на Третьей планете. Было бы совсем неплохо, если именно она станет Дриадой вместо Крухха, когда он… надумает удалиться на покой, так скажем.

— Зелёные эски решат этот вопрос сами — это их внутреннее дело.

— Конечно, — согласилась Глава Синклита. — Но к слову Королевы Эн-Риэнанты они прислушаются. И это слово должно быть сказано.

— Почему ты так считаешь?

— Я встречалась с Хэсти — она настойчиво просила об этой встрече. В Мире Третьей прорастает Истинная Магия, и Хэсти считает, что эти ростки надо поддержать — должны появиться новые люди, готовые понять и принять эту магию.

— Опять новые люди? — Звёздная Владычица нахмурилась. — Ей что, не дают покоя сомнительные лавры Тллеа?

— Нет, Энна. Маги-Дарители её ветви тщательно просмотрели ситуацию. Равновесие не нарушается — просыпающаяся магия этого Мира плоть от плоти его собственная. Ищущие Ответы делают только первые правильные шаги, разгребая ворох мусора, и понимают, на что способна мысль. Некоторые из них даже попытались заявить о себе — с трагическим, правда, результатом. Тем не менее, они уже кое-что умеют — на ощупь, — значит, им надо помочь. И Хэсти хочет заняться детьми — детьми любых племён Третьей, не отдавая предпочтения какому-то одному народу. Выборочный дар и новые способности — именно так когда-то начинались мы сами. Серебряные Маги, например, считают, что к появлению первых эсков причастны Древние — так что история повторяется.

Кроме того, там, на Третьей, иногда — всё чаще — воплощаются очень своеобразные Сущности. Был тут интересный случай пару лет назад — мои Мудрые до сих пор ломают над ним головы. Некое местное Инь-существо сумело докричаться до Слепых Сил, и эти Дети Хаоса ответили [66] Роман «Колесо Сансары». . А само по себе проявление магического начала Мироздания на Третьей планете вполне естественно — там назревает кризис технического пути развития, усиленный обострением Противостояния. Этот Мир медленно, но верно соскальзывает к войне — и очень может быть, в ход пойдёт Меч Демонов. Во всяком случае, вероятностные предсказания этого отнюдь не исключают. И может быть, новые люди смогут помочь удержать этот Мир на краю пропасти. Это лишний шанс, Королева.

Казалось, шарик был живым. Он прыгал по поверхности стола, останавливался, менял направление движения, замирал, поворачивался — и всё это с неуловимой грацией, присущей только живому созданию. А если шариком всё-таки управляли, то, надо признать, делалось это очень умело. Правда, непонятно, как это можно управлять обыкновенным шариком для пинг-понга…

За столом на кухне, служившей одновременно и гостиной небольшого одноэтажного дома (таких в этом провинциальном захолустье большинство, цивилизация с её элитными строениями улучшенной планировки сюда ещё не добралась), сидели три человека.

Во внешности хозяина дома не было ничего особо примечательного. Ему можно было с равной долей вероятности дать и тридцать пять, и пятьдесят пять лет. Его непослушные светлые волосы лежали так, как им хотелось, напрочь игнорируя вмешательство расчёски, а лицо было лицом человека, ведущего здоровый образ жизни и не злоупотребляющего теми соблазнительно-приятными излишествами, которые могут быть предложены современным обществом тотального потребления платёжеспособному индивидууму. И одет он был так, как одевается человек, равнодушный к веяниям моды и к существующим условностям — в рубашку с короткими рукавами и в выцветшие джинсы. Судя по всему, визит гостей был для него важным событием, но многолетняя привычка хозяина дома ставить во главу угла удобство и утилитарность всё равно взяла верх, и он не стал облачаться во что-то солидное, более соответствующее протоколу официально-деловых встреч.

Самым интересным в облике этого человека было именно его лицо — открытое, с чистыми и ясными глазами, как будто хозяин дома никогда и не встречался с мелкими и крупными гадостями огромного и сложного мира начала двадцать первого века от Рождества Христова. И улыбка — так могут улыбаться только дети, верящие в волшебные сказки и не набившие ещё на своём коротком жизненном пути болезненных шишек и ссадин. Соседи называли его Чудаком; и это имя-прозвище как нельзя лучше подходило владельцу домика на окраине, за которой кончался асфальт и начинался лес.

Двое других людей разительно отличались от хозяина дома — они выглядели столь же неуместными в скромным интерьере кухни, как неуместными выглядят роскошная машина на раскисшей грунтовой дороге в деревне или бриллиантовое колье на девчонке-подростке в застиранной футболке.

Внешний вид одного из гостей свидетельствовал о его принадлежности к той касте, которая причисляет себя к хозяевам жизни. И этим свидетельством был вовсе не дорогой костюм, сидевший на Большом Боссе с непринуждённым изяществом, словно вторая кожа, а неуловимые штрихи его облика, буквально кричавшие: «Господин — это я!». Нет, наглость отнюдь не сквозила в чертах Большого Босса — приёмы на высшем уровне и великосветские рауты придали его натуре необходимый внешний лоск, — однако одного взгляда на его холёное жёсткое лицо с холодными глазами стального цвета было достаточно, чтобы вспомнить строчку из досье знаменитого предпринимателя Генри Моргана: «Умён, жесток, беспринципен». Все движения Большого Босса, сидевшего прямо напротив Чудака, были мягкими и неторопливыми, и этим он напоминал хищника, выжидающего удобного момента для броска.

Второй гость — а он действительно казался вторым на фоне Большого Босса, однако вторым, который со временем надеется стать первым, — сидел чуть сбоку от шефа, как и положено референту. Встречу эту организовал именно он, и он же надеялся извлечь из этой встречи максимум для себя выгоды. Помощник Большого Босса старался, очень старался, но без излишней угодливости — Второй Человек знал себе цену и был готов стребовать эту цену с кого угодно и любыми способами. Одет он был также строго по-деловому — костюм, ослепительно белая рубашка, галстук, — но с соблюдением всех мелочей, подчёркивающих неукоснительное следование неписаной табели о рангах. Например, материал пиджака или запонки Второго Человека ни в коем случае не должны были быть дороже, чем у Большого Босса, и в то же время цена этих атрибутов статуса не должна была быть ниже некоего установленного для Вторых Людей уровня.