Анатолий Спесивцев - 5. Настоящий потоп .Редакционное название Есаул из будущего. Казачий Потоп

Мокрые от пота из-за жары и страха татары и хорваты картечному "дождику" совсем не обрадовались, смерть собрала в этом месте богатый урожай. А пушки палили и палили. Их активно поддерживало более тысячи стрелков из табора и из окопов вокруг артиллерийских позиций. Наконец, конникам удалось развернуться и обратиться в бегство. Дай бог трети из пошедших в атаку.

Увидев это, Татарин бросил в бой черкесов и доспешных донцов. Последних он бы приберёг, но… уж очень много взаимной вражды и счётов было среди кавказских союзников. Пришлось вставлять между черкесскими отрядами казацкие, не всегда достаточно защищённые доспехами, лишь бы кони были рослые. Не без оснований он опасался, что черкесы сцепятся между собой вместо атаки врага. Также поначалу неспешно союзная конница пошла в атаку, подобно польской набирая ход постепенно. Правда, вид имела она не такой красочный, звериных шкур за спиной здесь не носили, флагов на копья не цепляли, в шелка перед боем не одевались. Однако и без этого выглядели шедшие на врага черкесы грозно.

Через завалы из лошадиных и человеческих тел, зачастую шевелящихся, стонущих или ржущих, пришлось пробираться осторожно и шагом, и только после этого удалось перейти на рысь, а потом и галоп. Польская артиллерия оказалась на порядок менее эффективной, чем казацкая, зато стрелки на валу гвоздили пусть не так часто, но достаточно убийственно. Кольчуги от ружейных пуль защищали разве что при попадании по касательной. Впрочем, даже заметные потери не помешали черкесам врезаться в рванувшихся навстречу польских всадников, гусар и панцирников. Пока первая волна союзной кавалерии добиралась до противника, остатки расстрелянного польского авангарда - остальные всадники заранее выстроились, по советам опытных офицеров, с проходом для отступающих - проскочили в тыл. Поэтому черкесам поначалу пришлось несладко. У них также весь авангард сгинул в схватке.

Но прав Наполеон - Победа, ветреная особа, действительно склонна обращать внимание на бОльшие полки и батальоны. Тут гусар и панцирников было слишком мало, их довольно быстро стали теснить. Здесь чуть было не оказался роковым для коалиции другой сюрприз Владислава - обстрел с бокового вала, рядом с которым и кипела схватка. Продлись она дольше, могли черкесы этого огня и не выдержать. Как в плохом анекдоте, появился "чудотворец" Срачкороб, и всё пошло неожиданно и… хм… в соответствии с его кличкой.

Юхим руководил ракетчиками на этом фланге. Как один из разработчиков и производителей. Ночью он получил массу наслаждения, пуляя пугалки в польский лагерь, затем с удовольствием принял участие в вырезании сдуру вылезших из него наёмников. В общем - веселился от души.

Неуёмная энергия позволила ему и днём воевать в полную силу. Увидев, КТО атакует, он распорядился выпустить по лёгкой коннице только треть ракет, а остальные приберечь. Дождавшись момента, когда черкесы вдавят врагов в проход между лесом и лагерем, он приказал перетащить ракеты и примитивные пусковые установки за спины своих и, быстро их установив, произвёл пуск ракет над головами попавших в неприятную ситуацию черкесов и доспешных донцов. Треть из них взорвались над лагерем или болотом, но это уже не имело значения.

Сколько из своих, от свиста и рева, пролетающих низко над головой ракет и последовавших после разрывов над головами, испачкали штаны, мы никогда не узнаем, не вели в войске подобных опросов. Но позже, под чарочку, Юхиму в таком стыдном для воина событии признались трое. Полякам - над головами, которых ракеты начали рваться, сея вокруг осколки, сшибая всадников взрывной волной - пришлось много хуже. Бежать-то им верхом было некуда, король предусмотрительно приказал ворота закрыть и завалить - во избежание удачной вражеской контратаки. Поэтому многие, те, кто сумел развернуть в тесноте коней, кинулись верхом в Вислу, благо берег был здесь пологий. В выигрыше оказались попавшие в тыл польские татары и хорваты, они смогли спастись практически все. Бегство товарищей почувствовали и сражавшиеся в первых рядах, что боевого энтузиазма им не придало. Кровавое сражение превратилось в ещё более кровавую резню.

Пока, когда озверевшие от гибели товарищей и впрыска адреналина в кровь черкесы рубили всех, до кого могли дотянуться, Срачкороб явил миру ещё одно "чудо". Он заметил убийственность стрельбы с вала по бьющимсяся с поляками черкесам и пошёл на штурм лагеря. Приказал своим отморозкам - в команду ТАКОГО атамана другие и не пошли бы - собрать на поле боя арканы с татарских лошадей. И, воспользовавшись тем, что находившиеся на валу сосредоточили внимание на коннице, полностью игнорируя кучку пеших оборванцев, бросился в атаку. Треть его подчинённых полегла, не достигнув вершины вала, в последний момент защитники спохватились, но остальные продемонстрировали немалую сноровку и по арканам накинутым на остатки порушенного в этом месте частокола, взобрались на вал.

Стрелков было на нём на порядок больше, чем атакующих, но ширина вала резко ограничивала количество участников боя в конкретный момент. Поначалу получилась не схватка, а резня. "Венгерская" пехота была неплохо выучена стрелять из нарезных ружей, однако саблями владела несравнимо хуже ветеранов походов в Малую Азию. "Венгры" посыпались вниз, в лагерь. Кто убитый, кто раненый, а кто и со страху, бросив ружьё и спасая жизнь. Тышкевич такого поворота боя никак не ожидал, растерялся и кинулся за помощью к королю, имевшему резервы. Не послал гонца - сам побежал.

Будь у Срачкороба не несколько десятков, а хотя бы несколько сотен бойцов, поляки потеряли бы лагерь уже тогда. Однако, захватив приличной длины часть вала (и не забыв изъять всё мало-мальски ценное у зарубленных пехотинцев, забрать их ружья и сабли), Юхим вынужден был скомандовать отход. Перспектива сражения с подходящим полком наёмников его не вдохновила. Эвакуация прошла без больших потерь, в этом и серьёзное задымление помогло. В лагере возникло несколько пожаров. Отошли назад и черкесы с донцами, также не поленившись наскоро собрать трофеи с поверженных врагов, увести с собой уцелевших лошадей врага.

Пока Срачкороб геройствовал в лагере, его друг Васюринский в который уж раз поставил на кон свою голову. Куренной почуял назревавшую на другой стороне поля беду. Иван послал к атаману донцов верхового с призывом немедленно оказать помощь своим на другом фланге, сам же повёл рысью конницу Васюринского куреня, пятьсот всадников на татарских лошадях. Выбрав путь между укреплениями, по полю, усеянному убитыми и ранеными вражескими пехотинцами. Тех, кто лежал, казаки игнорировали (сильно переживая про себя, что нет времени соскочить и обшарить их, освободить от ненужного мёртвым имущества), пытавшихся убежать, походя убивали, не приближаясь близко к валам польского лагеря.