Андрей Валерьев - Форпост (Тетралогия)

— Из-за этого?!

От удивления Настя даже позабыла о том, что плачет. Слёзы остановились.

— Да. А про огонёк и голос он мне потом, перед смертью рассказал.

— Да. На огонёк то я тогда и вышла. Думала — живёт кто-то.

— Письмо видела?

— Это?

Из сундучка появился знакомый серебристый лист.

— ТЫ ДУМАЕШЬ МНЕ ВСЁ ЭТО НРАВИТСЯ?! ДА Я ВСЁ ЭТО… НЕ-НА-ВИ-ЖУ!

Голосок сорвался на визг. Мишка заскочил в комнату и облапил бьющуюся в истерике Настю, заодно приперев спиной входную дверь.

— Ненавижу! Нена…

Маляренко поднёс к лицу серебристый пластик.

'Дорогой рецепиент…'

'Суки'

Ванин счёт к экспериментаторам возрос до заоблачных высот.

Беседы с Настей продолжались всю неделю. Всегда один на один. Ваня ни разу не видел ни Владыку, ни ребёнка. Только молчаливый Михаил подпирал косяк двери с другой стороны. К Ивану он уже относился без прежней настороженности, признав его для своей подопечной безопасным.

Чем больше Иван узнавал о Новограде, тем больше он ему не нравился. И вроде люди в нём жили правильные, и детвора счастливо носилась по улице. Но что-то во всём этом было ИГРУШЕЧНЫМ. Наигранным. Невечным. Хотя, вечного нет ничего.

Рабский труд сотен заключённых обеспечил общину Новограда почти всем, чем нужно. Сырьё. Древесина. Тяжёлый труд на полях. А отсутствие необходимости в капитальном строительстве освободила людей от ненужных трудозатрат с возведением домов. Становилось понятно, откуда у Кольцова на лодке самодельные паруса из вполне добротной парусины. И откуда на бойцах такие прекрасно выделанные кожаные доспехи. С кожей тут вообще работали отлично. Почти у каждого горожанина была шикарная обувь. В основном сапоги и тапочки-сандалии. Некоторые женщины носили босоножки, а вообще некоторые — даже на каблуках!

'Приеду — прикуплю'

И Маше и Тане каблучки бы очень подошли.

То время, что крымчане тратили на строительство и сельхозработы, жители пещерного городка тратили на… оборону.

Кожаная промышленность, примитивная металлургия, ткацкое дело, деревообработка. Всё это, прежде всего, работало на армию. Когда Ваня об этом узнал, он примуел.

'СССР, мля! Сказки про внешнюю угрозу, идеологический и репрессивный аппарат, многоквартирные коммуналки и в столовую строем! Ой, мляяяя…'

Ване срочно захотелось отсюда свалить. О чём он и поставил в известность Настю в одно прекрасное утро.

— Настенька…

Девушка уже не стеснялась своих шрамов и принимала Ивана без плаща.

— Настенька, раз я не Разрушитель, как оказалось, то, может, я домой, как-нибудь…

Смех Матушки был звонким и горьким одновременно.

— Да кто же тебя отпустит? Ты же для всех живое ДОКАЗАТЕЛЬСТВО и плевать они хотели…

Настя замерла.

— А знаешь что… Ваня.

Девушка наклонилась к самому уху Маляренко.

— Забери меня отсюда, а?

— А?

Ваня офигел.

И с этого момента события стали развиваться со второй космической скоростью.

Следующим утром Ваню выписали. Настоящий доктор в белом халате осмотрел руку, поцокал языком и дружески хлопнул по плечу.

— Здоров! Ну почти. Иди себе с Богом.

'Куда идти то?'

— Пойдём.

За плечом неслышно выросла хмурая Мишкина физиономия.

— Матушка зовёт.

Таким… э… озабоченным Иван Мишку не видел никогда.

— Случилось что?

— Быстрей иди да!

На часах возле входа в резиденцию стоял незнакомый солдат, которому Михаил дружески кивнул. Вечного секретаря в приёмной не было видно. Ваня привычно повернул было направо, но был остановлен. Сквозь зубы. Сдавлено.

— Налево. Иди. Ну.

'Владыка'

Михаил открыл ещё более массивную дверь, пропустил в тёмное помещение Ивана и зашёл следом, тщательно прикрыв за собой дверь.

Сначала Маляренко не увидел. Потом увидел и понял.

'Подстава'

Потом Ваня ещё немного посмотрел и решил.

'Нет. Не подстава'

На роскошной кровати, стоявшей прямо в центре комнаты, с разбитой головой лежал отец Пётр. Рядом с ним очень спокойно сидела абсолютно голая Настя, сжимая в руке железный подсвечник.

'Ну и ну'

— Теперь ты мне веришь?

— Да я и раньше…

— Миша! Принеси мне плащ и вынь у меня из руки эту штуку.

Кулачок, державший железку, был сине-белым от напряжения. Пока телок носился за одеждой и вынимал оружие, разгибая палец за пальцем, Ваня обошёл кровать и подошёл к погибшему. Отец Пётр был убит наповал. Затылок его был превращён в настоящую кашу. Били сильно и, видимо, не один раз. С другой стороны кровати, на полу, нашёлся секретарь. Тоже без штанов, но со свёрнутой шеей. Ваня посмотрел на Михаила. Михаил посмотрел на Ваню. Мол, лучше не спрашивай.

'Есть ли у вас план, мистер Фикс?'

Вопросительный взгляд Ивана — что же дальше, Настя проигнорировала, а Михаил так и вовсе отвернулся. Что делать дальше — они не знали. Тогда Ваня смёл рясу с мягкого кресла, уселся в него и принялся думать.

Подумать не получилось. У Насти, начался отходняк — не помогли даже объятия Михаила. У женщины случилась истерика на тему 'что я наделала' и 'что будет дальше'.

— Этот отморозок Кольцов со своими ублюдками… он же… а наш малыш? ДЯДЯ ВАНЯ, ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ?!

Маляренко поднял голову и УВИДЕЛ. Пару совсем молодых людей. Растерянных и испуганных. Не за себя. А за судьбу ИХ ребёнка.

'А ведь этот лось — совсем пацан оказывается. Лет двадцать. Не больше'

В эту минуту Миша с Настей тоже УВИДЕЛИ. Вместо тощего искалеченного человечка в комнате появился матёрый и жестокий хищник. Хищник улыбнулся одними губами и, глядя на труп Владыки, прошипел.

— Миша. Кольцова сюда. Бегом. Но! Тихо и никому ни гу-гу.

Настя сдавлено ахнула и прикусила губу.

— Коль…

А ноги Мишки, сами собой, отдельно от головного мозга, уже несли его выполнять ПРИКАЗ БОССА.

— Костя, привет. — В кресле Владыки сидел Маляренко. Он пялился в окно и на онемевшего от неожиданности Кольцова не смотрел.

— Трудность у нас. Попа вашего Я убил. Так. Случайно.

В спину Константину Сергеевичу давно упирался нож — Мишка взял его под контроль, как только они вошли в комнату, так что кричать было бесполезно. Телок подтолкнул Кольцова в дальний от двери угол. За кроватью лежал…

— Вот бля! Тьфу!

Костя с отвращением плюнул на пол.

— Это не он. Это я сделала.

'А ведь она меня боится!'

Вид у Матушки был очень бледный. Тут снова слово взял Маляренко.

— Да неважно кто убил. В общем, трудность у нас. Ответь мне на два вопроса и можешь быть свободным. Даю слово. Отпустим. Ну как? Ответишь?

Кольцов расслабился. Он уже всё понял.

— Валяй!

— Как думаешь, ЕГО кто заменит? Илья?