Михаил Михеев - Песец подкрался незамеченным

Синицына, успевшего до армии и сержантских погон заиметь еще и диплом физика, этот факт первоначально несказанно удивлял — ровно до того момента, как он познакомился с мнением на сей счет имперских ученых. Надо сказать, их мнение резко отличалось от мнения земных специалистов и, в отличие от последних, было подкреплено солидным аргументом в лице боевых кораблей, на одном из которых Синицын сейчас и находился. Критерий науки — эксперимент, поэтому Синицын предпочел довериться ученым империи и не прогадал. Во всяком случае, сейчас он несся к звездам, хотя еще полтора года назад и помыслить не мог ни о чем подобном.

Впрочем, когда он встретился с Ковалевым в первый раз, он вообще мало о чем способен был думать — лежал себе с оторванной по колено ногой, смотрел невидящими глазами на окровавленную культю, наспех перевязанную промокшим от крови бинтом, и на сердце была такая смертная тоска, что помереть впору. От желания сунуть в рот ствол автомата и нажать на спуск его удерживало только то, что химия, которой обколол его приданный их взводу врач, не военный даже, а обычный гражданский, из местных, не только снимала боль, но и наполняла мозги жутковатой вялостью, не позволяющей окончательно сойти с ума. Ну и еще, наверное, держало его осознание того, что боевики, чьи фигурки все чаще мелькали между камнями, вот-вот доберутся до них и тогда все равно все кончится, но он, возможно, успеет прихватить кого-то из них с собой и отомстить. Во всяком случае, десяток патронов в магазине и граната у него еще оставались.

Вообще, задание, которое выполнял их взвод, с самого начала дурно пахло. Оседлать ущелье и не дать остаткам разбитой банды пройти по нему — задача, в принципе, нехитрая, вот только сил для этого у них было явно маловато. Правда, и направление, которое они перекрывали, командованием расценивалось как второстепенное, возможность прорыва боевиков именно здесь считалась, скорее, теоретической. Ну в самом-то деле, что ущелье, наиболее легкий путь отхода, будет перекрыто ясно было и младенцу, а стало быть, боевики или попытаются проскочить там, где их не будут ждать, или разобьются на маленькие группы, которые будут просачиваться поодиночке. В любом случае, если не дураки — не полезут. Так, очевидно, размышляло высокое начальство, распределяя свои не такие уж и большие силы, и поставило в ущелье, на господствующей высоте, всего взвод, хотя и усиленный парой крупнокалиберных пулеметов. Но боевики оказались то ли слишком напуганными, то ли слишком глупыми, то ли, наоборот, умными и хладнокровными, умеющими просчитывать рассуждения своих армейских оппонентов — похоже, наиболее вероятным было как раз последнее предположение, поскольку в ущелье не только ломанулась почти вся банда, более полутысячи хорошо вооруженных и обученных рыл, в основном наемников со всего света. Они притащили с собой еще и пару минометов, которые, по всем прикидкам, должны были бросить, чтобы облегчить себе отход, давным-давно. И, не дожидаясь, пока взвод обнаружит свое присутствие, расположили их в зеленке и первыми открыли огонь. Может быть, был среди них грамотный командир из бывших офицеров — по слухам, среди боевиков и выпускники академии генштаба попадались. А может, просто разведка боевиков хорошо сработала — или засекли десантников, или заранее были о них предупреждены, среди штабных попадались еще гниды, продающие за хорошие деньги информацию боевикам. Контрразведка свирепствовала, конечно, но справиться с этим положением пока что не могла.

Вообще, Ингушская кампания развивалась откровенно по-дурацки. Вроде и опыт чеченских войн был, а все равно так ничему толком и не научились. Нет, в отличие от Чечни, сделать смогли многое — не было той массовой бойни, как в девяностые годы прошлого века, однако банды ходили крупные, и задавить их так и не получалось. Снабжение у боевиков было отличное, выучка — тоже на уровне, чувствовалась опытная рука США. Отлавливали, конечно, потихоньку, но гораздо медленнее и с куда большими потерями, чем хотелось бы. Впрочем, что значит с меньшими потерями, чем хотелось бы? Не хотелось бы никаких, только вот война без жертв, увы, не бывает, как ни старайся, можно их снизить, но и только. А у генералов пока что и этого толком не получалось. Вот и сидели сейчас уцелевшие десантники и, экономя патроны, отстреливались, с тоской глядя на покрытое низкими тучами небо — для вертушек погода нелетная, как ни крути. Помощи оставалось ждать только от своих, которые наверняка уже шли сюда на БТРах, вот только пока они еще дойдут… Рацию разбило в самом начале и, к бабке не ходи, немалая часть драгоценного времени была затрачена на бесчисленные утряски, согласования и принятие решения. Хорошо еще, что запас мин у боевиков был, видимо, невелик, хотя и того, что свалилось на десантников, было достаточно, чтобы смешать их со щебенкой. Да еще повезло, что снайперов хороших у боевиков не было — те два олуха-любителя, что пытались изображать из себя крутых, были сняты в самом начале боя, благо крупнокалиберные пулеметы уцелели. Они, кстати, и позволили отбить первые две атаки, но сейчас у них практически кончились патроны. Боевики, правда, этого пока что не знали и осторожничали, но рано или поздно до них дойдет, что по ним давно уже работают только «калаши», и с этого момента время жизни взвода будет исчисляться минутами.

Можно было, конечно, бросить все и отступить — вряд ли боевики будут их преследовать, не в том они положении. Но приказ есть приказ и десантники зубами вцепились в высоту, как уже не раз бывало в русской истории…

Помощь пришла неожиданно. Бесшумной молнией высверкнул в низких тучах стреловидный аппарат и почти сразу же среди боевиков вспухли облачка белого дыма. А потом аппарат, похожий на красочную иллюстрацию к фантастической книге, мягко опустился прямо в ущелье и с него начали выпрыгивать крепкие ребята в приметной черной форме со старыми добрыми «Калашниковыми» в руках. Человек десять, не более, но двигались они уверенно, так, будто им ничего не грозило.

То, что случилось дальше, повергло десантников в легкий шок. Ни один из боевиков даже не пытался не то что стрелять, но даже просто подняться, зато новоприбывшие старались вовсю — шли себе от одного лежащего боевика к другому и скупыми, на два-три патрона, очередями просто пристреливали их. Били, в основном, в головы, иногда в живот или в грудь, но так, чтобы если даже и не убить сразу, то до госпиталя не довезли наверняка. Такая спокойная деловитость просто потрясала воображение.

Накладка получилась всего одна — один из тех «черных», которые, деловито постреливая, направлялись к позициям взвода, внезапно получил жесткий отпор. Один из боевиков не пожелал спокойно лежать, а вскочил и полоснул из автомата. «Черного» отшвырнуло назад, но, прежде чем боевик успел поменять магазин, идущий за следом за упавшим в каком-то нечеловеческой длины прыжке преодолел разделяющее их расстояние. Короткая вспышка — и тело боевика буквально распалось на две части, а в руках у прыгуна оказался самый настоящий лазерный меч — совсем как у джедаев в фильме.