Алекс Орлов - Конвой

– Так я и знал. Болваны! – вслух произнес Комэт, получив приказ об отходе.

Складывающаяся в течение последних суток ситуация здорово нервировала Ника, и всему виной было поведение майора Бусса. Нику и в голову не приходило, что офицер флота ОАМ может вести себя как независимая держава. Независимая от приказов и воинского устава.

Не дожидаясь, когда кто-то начнет угрожать конвою грузовых судов, Бусс спускал своих цепных псов – «интерфайтеров», и они уходили на свободную охоту, поскольку, по словам самого майора, в этом районе водились только сволочи, то есть суда Треугольника.

«Интерфайтеры» рыскали по округе и несколько раз «приводили пленных» – захваченные корабли, предположительно принадлежащие Треугольнику.

Если принадлежность к этому образованию не вызывала сомнения, крейсер расстреливал судно из пушек, если же возникали какие-то сомнения, судно все равно расстреливалось, но предварительно, из гуманных соображений, с него снимали экипаж.

Все свои действия Бусс, считавший себя лучшим другом Ника Ламберта, сопровождал подробными комментариями, которые разносились по всему грузовику с помощью громкой связи.

После этих варварских шоу Ник был просто уверен, что бандиты с Треугольника разобьют вдребезги все, что будет напоминать им об этом конвое. А майора Бусса он теперь считал законченным сумасшедшим и понимал, что никакой помощи от него ждать не следует.

Майор должен был непременно погибнуть в собственной дурацкой войне, но не мог себе представить, что в этой ситуации он сможет сделать для собственного спасения. Бусс испортил все, что мог, и продолжал усугублять ситуацию.

«Уважаемые господа, в силу не зависящих от меня причин… – мысленно репетировал Ник покаянную речь перед трибуналом бандитов, – и не по собственной вине я оказался втянут в это безобразное… безобразное…»

– Нет, нужно не так, – произнес Ник вслух. – Лучше так: высокочтимые лорды! Я сожалею о каждом поступке, который вольно или невольно…

– Что вы декламируете, сэр? – поинтересовался помощник Уиллис, который не покидал рубку, хотя его вахта закончилась. Он уверял, что ему не хочется спать, однако Ник подозревал, что Уиллис отоспался во время вахты.

– А почему вы не уходите? – спросил Ник, не ответив на вопрос Уиллиса. Ему было неприятно, что помощник застал его за составлением капитуляционного релиза.

– Если честно, сэр, хотелось бы посмотреть, как Бусс разнесет еще какое-нибудь суденышко. Я очень люблю такое смотреть, просто обожаю…

– Уиллис! – Ник бросил взгляд сквозь лобовые иллюминаторы на несущееся навстречу пространство. – Уиллис, неужели в детстве у вас не было маленьких пушистых кроликов? Этих чудесных созданий с хвостиками?

Помощник задумался. Он был сбит с толку этим внезапным вопросом. Однако тут же хлопнул себя по лбу и радостно закричал:

– Ну конечно! Ну конечно, сэр, я вспомнил этих долбаных кроликов! Мой дядя Карл разводил их целыми сотнями, а когда мы приезжали к нему в гости, он угощал меня чудесным кроличьим рагу. А еще учил, как правильно забивать этих мерзавцев, и говорил, что у меня способности!

– Я не это имел в виду, – мрачно заметил Ник. Он повернулся к сменившему Быковского штурману: – Форсайт, когда мы увидим главную базу Треугольника?

– Через полтора часа, сэр…

– Значит, часа через два все и решится.

– Что решится, сэр? – осторожно поинтересовался Форсайт, озадаченный тоном капитана-пилота.

– Кто кого завалит, – невозмутимо вмешался Уиллис. – Флот Треугольника или банда беглого майора Бусса…

– Почему беглого?! – воскликнул Ник. От такой новости у него похолодели разом обе ноги и правая рука.

– Это я так, сэр, фантазирую, – пожал плечами Уиллис, и Ник пожалел, что его пистолет остался в каюте.

– Еще одна такая шутка, ур-род, и обратно поедешь в сортире… – свистящим шепотом пообещал Ник, а Уиллис, загипнотизированный его жутким взглядом, с трудом сглотнул и прошептал:

– Ага…

Тяжелая пауза длилась целую минуту, а затем ее нарушил Форсайт:

– Да что они, с ума посходили?

Фраза штурмана вернула Ника к действительности, он взглянул в иллюминатор и увидел, что все корабли прикрытия дружно уходят куда-то влево и при этом заметно прибавляют скорость.

– Бу-у-усс! – не своим голосом закричал Ник в эфир. – Что происходит, Бу-у-усс?!

Поначалу полный драматизма вопль капитана– пилота был майором проигнорирован, но затем в нем заговорила совесть, и он сформулировал подходящий ответ:

– Извини, старик. У меня приказ ненадолго отлучиться – тут неподалеку «купца» грабят, нужно навести порядок.

– Но ведь нас за твои фокусы эти бандюги теперь на куски разрежут!

– Небось не разрежут, Ник. Ты ведь парень крепкий. И потом, вы всегда можете пригрозить им, что за вас отомстит майор Бусс. Мое слово кремень, ты знаешь.

Утро нового дня выдалось просто чудесным. Солнечный свет, довольно натурально составляемый спектрометрами компании «Линкс», проникал сквозь неплотно зашторенные окна и вызывал у генерала Роммеля необычайный прилив сил и оптимизма.

Поднявшись со своей генеральской кровати, четвертый человек в Генеральном штабе ОАМ широко зевнул и первым делом направился в помещение, где хранилась его драгоценная коллекция.

Несмотря на усердное служение, генерал не был тупым солдафоном и ему было знакомо чувство прекрасного.

За толстыми бронированными стеклами в шкафах из натурального красного дерева длинными рядами стояли наилучшие и редчайшие образцы военной обуви.

Здесь были горные сапоги вангийских воинов, болотные ботинки авеназских стрелков, кирзомассы лукерманской пехоты и настоящие лакированые ку-хо, снятые с мертвого кавалериста во время Сорокалетней войны.

Всего набиралось двести тридцать четыре пары, которые хранились в изолированных и герметичных ячейках.

Раз в два месяца двадцать восемь специально подготовленных ординарцев покрывали экспонаты консервирующими препаратами, а также наващивали их чистейшим воском с помощью кисточек из меха куницы.

Обойдя ряды своей коллекции, генерал Роммель с грустью посмотрел на одну из пустовавших витрин, где прежде хранилось несколько раритетных пар носков и портянок. Они истлели под действием неизвестного грибка, и Роммель до сих пор не мог смириться с это утратой.

В спальне зазвонил персональный телефон.

Помня о долге, Роммель покинул хранилище и ответил бодрым начальственным голосом:

– Да, я слушаю.

– Вы просили доложить, сэр, когда конвой подойдет к пункту «X», – бесцветным голосом произнес секретный сотрудник.

– Хорошо, соедините меня с командиром сопровождения.