Андрей Ливадный - Автономный режим

– К сожалению, именно так обстоят дела в современности, – произнес Доминик Штейнер. – Великая цивилизация разумных насекомых канула в Лету. Единая Семья распалась, возникли десятки тысяч независимых планетных поселений, деградировавших, сохранивших лишь ничтожную часть древних знаний. За годы исследований нам удалось понять главное – инсекты крайне экспансивны. Количество особей прямо влияет на потенциал коллективного разума. Чем многочисленнее Семья, тем мощнее ее ментальное поле, тем больше знаний оно хранит, тем большим творческим и научным потенциалом обладает, то есть развитие инсектов связано с постоянной экспансией, освоением новых жизненных пространств, увеличением численности популяции – без этого непременного условия их прогресс замедляется, а затем останавливается вовсе. Учитывая то, что древний искусственный мир лежит в руинах, а инсекты безвозвратно утратили технологии, по которым когда-то была создана Сфера, то ближайшая перспектива выглядит довольно мрачно. Участившиеся инциденты на границе Рукава Пустоты и особенно недавние события, – Штейнер выразительно указал на изображение гибридной постройки, – ярко иллюстрируют образ мышления деградировавших Семей. Они пойдут путем агрессивной колонизации, стоит только дать им шанс!

Юнг некоторое время удрученно молчал.

– Нам действительно предстоит война? – наконец переспросил он.

– Мы пытаемся ее избежать, – произнес адмирал Мищенко.

Президент, не ожидавший подобного ответа, уже утвердившийся во мнении, что от него потребуют санкций на проведение превентивных ударов по наиболее агрессивным Семьям, растерялся, промедлил некоторое время, в который раз безуспешно пытаясь понять логику адмиралов Флота.

– Каким образом? – наконец спросил он. – Вы же сами только что убедительно аргументировали обратное!

– На нашей стороне по-прежнему сохраняется серьезное преимущество в технологиях, – ответил Дмитрий Сергеевич. – Инсекты выстроили не имеющую аналогов внепространственную сеть, базирующуюся на горизонталях первого энергоуровня гиперсферы. Как известно, она объединяет все населенные звездные системы скопления О’Хара и «замкнута» на древний искусственный мир, откуда начиналось ее развитие. Однако, не имея в своем распоряжении достаточного количества установок мобильного гиперпривода, Дикие Семьи по-прежнему изолированы в границах О’Хара и неспособны на широкомасштабное вторжение.

– Но вы же сами сказали: у инсектов уже есть образцы наших технологий! – вспыльчиво напомнил Юнг.

– Да, некоторое количество действующих гиперприводов инсекты действительно сумели установить на кораблях при помощи пленных специалистов-логриан, – согласился Мищенко. – Это внушает опасения, но не ведет к роковым последствиям.

– Почему? – нахмурился президент. Ему казалось, что адмиралы ведут какую-то непонятную игру, то внушая мысль о неотвратимой угрозе, то с легкостью отказываясь от нее.

– Инсекты используют наши устройства, но не в состоянии их скопировать, – пояснил Дмитрий Сергеевич. – У общественного разума нет технологической базы для организации столь сложных производств. Вот второй фактор, защищающий нас. Однако ситуация стремительно ухудшается. В Обитаемой Галактике существует «черный рынок», где можно приобрести образцы устаревшей космической и планетарной техники. Как правило, на планетах Окраины в свободной продаже имеются отреставрированные секции гипердрайва, системы тяжелых вооружений, элементы бортовых кибернетических комплексов. По оперативным данным, представители различных Семей неоднократно пытались установить контакт с контрабандистами.

– Что им помешало? – встрепенулся Юнг.

– Общественному разуму нечего предложить взамен. Однако в развитых мирах постепенно растет спрос на природный полимер, производимый инсектами.

– Чем он ценен?

– Чужеродностью происхождения, – усмехнулся Кречетов. – Многие конструктивные материалы, используемые в нашей промышленности, по характеристикам превосходят его, но, как элемент отделки, некий предмет роскоши, полимер инсектов уже завоевал популярность.

– Что, если его запретить? – тут же предложил президент. – Или «найти» в составе чужеродного материала вредную для здоровья человека составляющую?

– Это не решит проблемы «черного рынка», – ответил Доминик Штейнер. – Требуется системный подход к проблеме. Прежде всего мы должны взять под контроль процесс утилизации космических кораблей. Сейчас этим занимается кто ни попадя. Секции гиперприводов списываются, но не уничтожаются. Далее, источником техники и технологий по-прежнему остаются кладбища кораблей времен Первой Галактической. Их необходимо утилизировать в первую очередь…

– Да, но существует множество планет, не входящих в содружество! – напомнил Юнг. – Мы не сможем взять под контроль процессы списания кораблей в суверенных звездных системах!

– Бесспорно, – согласился Кречетов. – Поэтому мы предлагаем создать единый центр утилизации и обозначить выгодные финансовые условия приема устаревших космических кораблей, материально заинтересовать тех, кого мы не можем принудить к сотрудничеству.

– То есть Конфедерация будет выкупать старые корабли?! – опешил Юнг.

– Именно, – кивнул Мищенко. – Выкупать по заведомо выгодной для продавцов цене. Программу нужно запускать немедленно. Создать центры приема в хорошо защищенных звездных системах. Дать гарантии анонимности. Учитывая, что сейчас обсуждается экстренная мера, связанная с безопасностью всего галактического сообщества, прием на утилизацию следует максимально упростить.

Юнг глубоко задумался. Его предубежденность не растаяла, но внезапно пошатнулась. Адмиралы ни разу не упомянули о необходимости проведения военных акций, но предложили реальное решение проблемы, которое он сумел оценить. Их предложение в корне отличалось от тех перспектив, которые рисовало воображение президента в начале сложного разговора.

– Хорошо, – наконец произнес он. – Представьте мне проект центра утилизации, я рассмотрю его в первоочередном порядке.

Адмирал Мищенко достал из нагрудного кармана кристаллодиск, протянул его президенту.

– Здесь вся информация по проекту «Танаис», начиная от сметы строительства и заканчивая подробными чертежами.

«Оперативно. Ничего не скажешь, – подумал Юнг. – Хотя, осознавая глубину и масштаб угрозы, адмиралы начали действовать загодя…»

– Насколько я понимаю: мы выигрываем время, не устраняя проблемы, связанной с Дикими Семьями инсектов? – вслух уточнил он.

– Да, – кивнул Доминик Штейнер. – Угроза не снимается, но теряет остроту текущего момента. Мнемоники Флота уже взяли под контроль большинство линий напряженности гиперсферы, на основе которых функционирует древняя транспортная сеть инсектов. Вскоре мы сможем отслеживать все их перемещения, вести постоянный мониторинг ситуации. Время, выигранное нами, позволит ученым лучше понять общественный разум, а дипломатическому корпусу – наконец установить конструктивный контакт с наиболее развитыми Семьями. Нам необходим диалог, а не война. Древний искусственный мир инсектов можно восстановить при помощи наших современных технологий, но делать это силами Конфедерации, как минимум, неразумно. Необходимы совместные проекты и твердые гарантии со стороны Глав Семей. Если нам удастся вовлечь инсектов в процесс восстановления Сферы, то их неизбежная экспансия получит мирное направление развития.