Дэн Абнетт - Легенды Ереси

— Кто здесь? — озвучила общий вопрос сестра-послушница. — Назовите себя!

Кендел ощутила хорошо знакомую тяжесть в затылке. Нечто сродни предчувствию перед грозой или же отдаленному эху. Она только и успела, что сжать увенчанную орлиной головой рукоять меча, когда из-за ледяных глыб выскочила фигура и бросилась на Сестер, скользя по снежному месиву.

Это был мужчина, с головы до ног покрытый коркой инея; на одной его ноге болтался железный обруч с приваренным к нему обрывком цепи. Амендера увидела кривую ухмылку и безумно расширившиеся, удивительно белые глаза. Ладони псайкера окутались облачками пара, и Рыцарь ощутила, как падает температура. Он ловил снег, образующийся во влажном воздухе, и превращал его в ледяные клинки.

Кендел была хорошо знакома с этой породой: криокинетик. Она вскинула руку, останавливая Нортор, уже собиравшуюся вогнать в него болт, и позволила колдуну подойти ближе. Его босые ноги громко шлепали по заиндевевшей палубе.

Спустя мгновение Рыцарь увидела в его глазах выражение, какое появлялось у всех ее прежних жертв, когда те наконец осознавали, что происходит. Псайкер так торопился дотянуться до нее, что и сам не заметил, как перешел тонкую призрачную черту, за которой на него начал влиять ген парии. Он угодил в невидимый круг, внутри которого Неприкасаемая обращала в небытие всякое влияние варпа. У всех Сестер великий дар Тишины проявлялся по-разному и с разной силой; в случае Амендеры речь шла о широкой незримой сфере, окружавшей ее и подавлявшей способности псайкеров тем надежнее, чем ближе они подходили.

Криокинетик споткнулся, снежный вихрь вокруг его рук развеялся, а лед разлетелся множеством осколков. Кендел посмотрела ему прямо в глаза предостерегающим взором и покачала головой.

Псайкер оттолкнулся пятками от земли и прыгнул. Даже зверю хватило бы ума испугаться и отступить перед подобной преградой, но если этот человек и обладал чувством самосохранения, то давно уже его утратил. Он бесстрашно закричал и бросился на Рыцаря Забвения.

Сколь бы ни был развит у Сестры эффект парии, но защищал он только от чар, телепатии и прочих колдовских трюков, а против любого физического воздействия — попадания из огнестрельного оружия, удара мечом или когтями — был абсолютно бесполезен. Однако Сестры Безмолвия не зря годами тренировались в Схола Беллус на Луне. Кендел спокойно, практически небрежно отмахнулась от противника, обрушив тяжелую рукоять своего оружия на его череп. Раздался глухой звук удара, и псайкер, рухнув на колени, откатился в сторону по насту.

— Ты что, не видишь, кто перед тобой? — спросила Лейлани. — Тебе нечего противопоставить нашей Тишине.

— Вы не слышите! — закричал колдун, срываясь на глухой лай. — Если не слышу я, то и вы не должны! — Он вскочил на ноги и снова бросился к Кендел. — Ты не должна этого слышать!

В том, что он совсем спятил, не оставалось никаких сомнений.

По всей видимости, выброс пси-энергии, спаливший мозги рабам и сервиторам, задел его только краем и псайкер сумел воспользоваться всеобщей паникой, чтобы сбежать из камеры. Впрочем, это не имело никакого значения. Все равно теперь от него не было никакого толку.

Рыцарь Забвения шагнула ему навстречу, сжимая полуторный меч обратным хватом. В последнюю секунду она прокрутила оружие в руках так, чтобы противник напоролся на клинок шеей, и позволила инерции закончить начатое дело. Из обезглавленного тела ударил фонтан крови, заливая грязный снег. Золотую броню Кендел забрызгало алым, но кровь, бившая из рассеченных артерий, быстро иссякла. Амендера переступила через остывающий труп и направилась дальше, роняя с клинка теплые, парящие на холоде красные капли.

«Как думаешь, что он хотел сказать? — Сестра Фессалия поравнялась со своей предводительницей. — Он говорил что-то про „слышать“. Быть может, это как-то связано с последним сообщением, поступившим с этого корабля?»

Кендел коснулась подбородка кончиками двух пальцев, и Нортор медленно кивнула, соглашаясь с ней.

— Голос, — прошептала Лейлани. — Но что это значит?

Спускаясь ниже, они стали замечать новые странные нотки в окружающей атмосфере. Воздух словно становился гуще, все вокруг было просто пропитано сальным металлическим запахом, оставлявшим омерзительный привкус, от которого никак не удавалось избавиться, сколь бы часто ни прикладывалась Лейлани к трубочке с водой, запас которой хранился в ее кирасе. Послушница видела, что Рыцарь Забвения и Пустая Дева ощущают то же самое; на их лицах возникло настороженное, мрачное выражение, как только отряд вошел во внешнюю секцию тюремной палубы, где размещались камеры для наименее опасных обитателей. Лейлани наугад заглянула в несколько кают и увидела, что во всех пол покрыт странной влажной массой, которая, возможно, когда-то была телами, если, конечно, существует на свете пламя, способное растопить плоть подобно воску. Воздух был неестественно неподвижным и настолько густым, что стал ощутимым. Послушница чувствовала кожей лица его призрачные прикосновения, подобные тем, что испытываешь, когда попадаешь в тончайшую паутину.

Фессалия Нортор, шедшая впереди, неожиданно сбилась с шага и замерла, и Лейлани тоже остановилась, приготовившись к встрече с очередным спятившим псайкером или к тому, что сейчас покажет свой уродливый лик какое-нибудь удивительное порождение варпа. Но Пустая Дева спокойно повернулась к спутницам и показала:

«Сестра».

Они нашли ее посреди одного из помещений; женщина сидела на темной железной палубе, скрестив ноги и задумчиво склонив голову. Руки Сестры лежали на изящной рукояти обнаженного меча. Лейлани было хорошо знакомо то особенное спокойствие, которым лучилась сейчас эта Сестра, — полнейшее отсутствие эмоций и движения. Это состояние, за неимением лучшего слова, называли Тишиной.

Губы женщины шевелились беззвучно, но послушнице достаточно было распознать буквально пару слов, чтобы понять, какую из литаний читает сейчас незнакомая Сестра.

— Мы Преследователи, и не уйти нашей Добыче. Мы Воины, и горе тому, кто осмелится выступить против нас… — Лейлани, осознав, что произнесла это вслух, смутилась и покраснела.

Увидев, как помрачнела Амендера, послушница вновь посмотрела на обнаруженную ими Сестру. С почти целиком выбритой головы безжизненно свисал единственный пучок ржаво-рыжих волос, пропитавшихся потом. Бледно-розовый шрам, изуродовавший левую сторону ее лица, пересекал скулу и спускался по шее подобно стрелке, указывая на молнии, выгравированные на наплечных пластинах. Поскольку эта женщина обладала тем же званием, что и Кендел, у Лейлани не осталось никаких сомнений, кто сидит перед ними.