Александр Прозоров - Воля смертных

— Нам нужен привратник… — Все стволы одновременно вскинулись на звук и выхватили из темноты юную стройную девушку, одетую в дорогой костюм для верховой езды. — Отдайте его — и останетесь живы. Или просто уходите. Кто останется вместе с привратником — умрет.

— Ты куда, девочка? — Мари Элиза поймала за рукав администратора, что, точно официантка, грациозно протискивалась вперед со своим подносом.

— Пустите, — отдернула руку Таня. — Они обещали, что, если я буду послушной, то меня не тронут. А вы все умрете. Умрете! Они колдуны, разве вы не поняли? Вы не сможете их одолеть.

Она пересекла открытое пространство между дверью и зверьем, и пошла прямо сквозь стаю, расталкивая псов ногами. И на нее никто даже не зарычал.

— Это она! — В ночной тишине голос оказавшегося позади всех доктора Истланда прозвучал, как крик. — Это и есть Геката! Она повелевает животными, но лучше всех ей удается командовать собаками. Богиня ночи, богиня Луны, богиня магии и колдовства!

— Да вы совсем умом тронулись, Кристофер!

Кто это сказал, так и осталось неведомо, поскольку куда более могучий низкий глас потряс ночь над лесной базой:

— Сгинь, отродье адово! — Священник, вздымая над головой распятие, решительно выступил из толпы. — Преклонись пред словом Божиим, преклонись пред силой Христовой! Да воскреснет Бог, и развеются враги его, и пусть бегут от него все ненавидящие. Как исчезает дым, так и они пусть исчезнут. И как тает воск от огня, так пусть погибнут бесы перед любящими Бога и знаменующимися знамением креста и в радости восклицающими: радуйся, многочтимый и животворящий крест Господень, прогоняющий бесов силою на тебе распятого Господа нашего Иисуса Христа, который сошел в ад и уничтожил силу диавола и дал нам тебя, свой честный крест, на прогнание всякого врага…

От вида распятия и пред силой молитвы волки с собаками в страхе попятились, расступаясь в разные стороны и открывая путь к своей хозяйке. Высокий и страшный обличительной своей мощью отец Дональд вскинул длань над головой девушки и потребовал:

— На колени, несчастная! На колени пред волей Господней! Кайся!

И Геката действительно упала на колени и лихорадочно стала нащупывать левую руку священника, чтобы припасть к ней губами. И даже самые отъявленные атеисты, что остались стоять у дверей гостиницы, осенили себя знамением, невольно поддавшись впечатляющей силе проповеди экзерсиста.

Девушка же поднялась, брезгливо сплюнула в сторону, закрыла израсходованный шприц колпачком и спрятала во внутренний карман. Могучая фигура отца Дональда завалилась, как подкошенный под корень широколистный борщевик. К нему тут же подскочили полтора десятка зверюшек, вцепились в сутану — в ворот, в рукава, в подол — и поволокли к реке.

— Огонь! — закричал Форс.

— Отставить! — тут же рявкнул Истланд. — Вы раните священника!

— Да не в него стрелять, в бабу!

Лучи фонарей снова скрестились на Гекате, и одновременно с этим стая у входа ринулась на людей, кусая смертных за что попало, грызя, вырывая куски мяса. Несколько коротких очередей все-таки прозвучали, но ни о какой прицельности речи уже не шло. Толпа отхлынула назад, наемники захлопнули за собой двери, пристрелив пару псов, заскочивших следом, подперли вход столом. Холл гостиницы наполнился стонами и руганью, в свете фонарей военные начали перевязывать покусанных гражданских и друг друга. К счастью, серьезных ран никто не получил, и в большинстве случаев лечение ограничивалось пластырем и тампоном, густо политым хлоргексидином.

— Я же говорил, говорил! — торжествующе выкрикнул Истланд. — Это она, Геката! Геката! Любимица собак! Ну что? Так кто из нас тронулся умом?!

— Не понимаю вашей радости, Кристофер, — оборвал его Форс. — Вместо двух маньяков в числе наших врагов оказалось полтораста собак. Чего в этом хорошего?

— Мне никто не верил! Никто! Но теперь-то, теперь вы понимаете, коллеги, на что мы наткнулись? Мы можем изучать эллинских богов живьем! Такими, как они есть!

— Скажите лучше, как их можно грохнуть? — попросил плечистый капрал Джуттис.

— Гекату не нужно «грохать»! В ней нет ничего страшного! Она повелевает ночными тварями. Днем, на свету, она потеряет половину своей силы, а собаки с волками не смогут, как сейчас, прятаться в темноте — вы сможете стрелять их издалека. Нужно просто подождать!

— Двери закрыты, до окон собакам не допрыгнуть, — оценил обстановку Форс. — Пожалуй, это будет не так уж сложно. Капрал! Ваша группа должна занять позиции у окон второго этажа и следить за обстановкой снаружи. Возьмите приборы ночного видения, с фонарями вы будете слишком заметны. Остальным предлагаю отдыхать. К вам это тоже относится, Марсель. Смените группу Джуттиса утром.

— Есть, капитан!

— Не стесняйся, девочка! После того, что случилось с базой, за лишнюю бутылку лимонада тебя уже никто не заругает!

Обе ипостаси Гекаты, юная и упитанная, сидели напротив друг друга, в креслах, забросив ноги на поставленный посередине стул, и прихлебывали «тоник» из маленьких бутылочек. Администратор пристроилась между ними чуть в стороне и не пила ничего, хотя рядом, всего в двух шагах, за стойкой бара, возвышалась целая стена самых разнообразных напитков от простой воды, даже без газиков, и вплоть до кокосового нектара ценою в бутылку шампанского. Алкоголь здесь тоже имелся — но был заперт за бронированным стеклом замком-автоматом, срабатывающим от электронных часов. Поскольку в связи с прекращением подачи питания часы встали, то вплоть до дня ремонта электролинии запой никому на охотничьей базе не грозил.

— Привет. — Варнак вошел в зал ресторана и свалил у входа две «разгрузки» и два автомата. — Фу, упарился с беготней!

Он взял с полки две бутылки минералки, открыл. Одну опустил, дав лакать Вывею, вторую опрокинул над своим ртом.

— Нашелся, извращенец! — хмыкнула «лягушонка».

— Наизголялся где-то, некромант! — еще громче захихикала толстушка.

— Ну, ты и маньяк!

— Ну, ты и зверь!

— Ну, ты и псих!

— Ну, ты и животное!

— А может, со мною пообщается кто-то один? И более вразумительно? — Опустошив первые, леший взял из бара еще две бутылки минералки.

— Скажи мне, наш маленький Фредди, ты с какого переляду всем нашим полоняникам трусы донельзя спустил? — уже в голос заржала «лягушонка».

— Они же под наркозом, чудище средневековое! — парировал Варнак. — Себя не контролируют. Зачем им потом в себя с загаженными штанами приходить? Это же невинные люди, случайные жертвы. К чему так зло над ними издеваться?

— А свечи ты перед ними поставил, чтобы лучше видно было? — давясь смехом, уточнила толстуха.

— Это не свечи, это фумигаторы! Чтобы их мошка и комары в беспомощном виде не зажрали.