Кирилл Юрченко - Первач

— Замечательно! — раздался голос Верховцева — Да вы, батенька философ!

— Что? — непонимающе откликнулся Тихон.

— Мысли у вас редкие! Я имею в виду, по сравнению с большинством тех, кто сидел до этого на вашем месте! Не желаете взглянуть?

Он развернул экран к Тихону.

На стареньком, потускневшем от времени мониторе отображались разноцветные пятна, выстроенные в совершенно хаотичной последовательности, испещренные многочисленными линиями разной толщины, будто стежками нитей.

— Обычно, если у человека мысли серые, то и цветов немного. А у вас прямо-таки радуга! — заулыбался доктор Верховцев. — Если не секрет, о чем думали? Постойте-постойте, я сам…

В задумчивости прикусив губу, он всмотрелся в экран.

— Разумеется, о смерти и… — Верховцев нахмурился. — О чем-то таком глобальном… Вероятно, о нескончаемой ее череде, верно?

Тихон был обескуражен его догадкой.

— А вот сейчас прямо краснотой все заело! — с восторгом объявил Верховцев. — Чую, не нравлюсь я вам. А вы любите меня. Так будет правильнее.

Доктор повернул экран к себе и вдруг спросил:

— Вы в бога верите?

— Нет… То есть… — растерялся Тихон. — Не знаю.

— Понимаю, понимаю, — прервал его Верховцев, продолжая колдовать над клавиатурой. — Перво-наперво следует разобраться, что есть бог, верно? Все мы так. Начинаем думать о боге, и сразу представляем себе старичка с бородой на облаке. Естественно, понимаем, что такого быть не может, и уже не задумываемся, есть ли он на самом деле. Нет старичка — и все тут! А равно и нет бога! — Верховцев хихикнул. — Но кто-то разве задумывается, что если нет бога снаружи — так значит, всяк должен его искать внутри! Как вы думаете? — закончил доктор Верховцев и наклонился, заглядывая Тихону в глаза. — Надеюсь, вы понимаете, что я хочу этим сказать. Ведь вы особенный, Тихон Злотников.

— Чем же особенный? — сощурился Тихон, пытаясь понять этого странного человека.

— Не прибедняйтесь. Генерал Антонов зря бы вами не занимался, — хихикнул Верховцев.

Он поднялся с места и направился к стеклянной двери.

— Кто такой генерал Антонов? — крикнул Тихон.

Но Верховцев не ответил. Он скрылся за дверью.

— Передайте генералу, что Злотников на месте! — послышался его голос.

Прошло некоторое время, прежде чем доктор снова вернулся. Переступив через порог, он отошел в сторону, пропуская двух офицеров. В первом Тихон узнал майора Гузенко — командира группы, доставившей его сюда. Следом вошел пожилой человек в мундире бригадного генерала. Он был высок ростом, немного прихрамывал, опираясь на металлическую трость, и на лице его застыло выражение постоянной боли. Очевидно, это и был генерал Антонов. Генерал сразу впился взглядом в Тихона, и Злотников ясно прочел в его глазах, что этот человек холит и лелеет свою боль настолько, что она позволяет ему быть безжалостным.

С небольшой задержкой третьим в комнату вошел совсем молодой, немного надменного вида человек. Он тоже был в халате, но, в отличие от Верховцева, кристально чистом. И с новеньким планшетником в руках. Он не озирался по сторонам, как майор Гузенко, и создавалось впечатление, что молодой человек чувствует себя здесь увереннее, чем военные.

Майор и генерал устроились на стульях, заботливо предложенных Верховцевым. Сам доктор уселся на прежнее место, а молодой человек отправился в угол, где занял табурет.

— Начнем, пожалуй! — произнес Верховцев.

После кивка генерала, он обратился к Тихону:

— Постарайтесь, голубчик, быть не слишком эмоциональным. А то аппаратура старая, — и доктор опять мерзко хихикнул.

— Может, сначала объясните, что вы собираетесь делать? — спросил Тихон.

Генерал покосился на майора Гузенко, и тот, как по команде, первым начал разговор.

— Чтобы избежать недоразумений, сразу хочу предупредить вас, господин Злотников, что нам удалось собрать о вас массу информации. Кроме того, те молодые люди, что были с вами в Иркутске, находятся под нашим присмотром, и от вашего согласия вести диалог во многом будет зависеть их дальнейшая судьба. Поэтому советую не задавать лишних вопросов и отвечать строго по делу!

«Вот даже как!..»

За дверью снова послышались выстрелы. Кроме Тихона никто не повернулся в ту сторону.

— Хорошо, начинайте, — хмуро согласился Злотников.

— Храмцов, ваша очередь, — сказал майор.

Сидевший в углу молодой человек вышел вперед. Он перевел свой планшет в режим проекции, и на стене возникло изображение, приковавшее взгляд Тихона. Это оказалась его фотография, сделанная много лет назад. С недоверием он уставился в собственное лицо.

«Может, мне только кажется, что это я?..»

— Итак, какими данными мы располагаем, — произнес Храмцов. — Тихон Злотников. Паспортные данные… Простите, не то… Адрес последнего места жительства… Сейчас-сейчас… Биометрические данные… Выдержка из медицинской карты. Номер такой-то… Ага, вот!.. Последняя запись у окулиста сделана пятнадцать лет назад. Диагноз: миопия высокой степени, минус шесть с половиной на оба глаза…

Он взял со стеллажа прибор, похожий на темные очки с огромными линзами, подошел вплотную к Тихону и встал у него за спиной, чуть сбоку.

— Наденьте, пожалуйста.

Злотников нацепил «очки» на переносицу.

— Посмотрите, пожалуйста, на картинку.

В окулярах возникло изображение огромного цветущего луга. Он лежал между двумя тянувшимися вдаль холмами, на горизонте исчезавшими в голубой дымке. Посреди луга стоял симпатичный одноэтажный домик с черепичной крышей, окруженный густым садом. Мощеная дорога вела к дому, и казалось, что Тихон стоит на ней. Вдоль дороги струился ручей. Он немного повернул голову, картинка сместилась и взгляду открылась другая часть луга — все так же казавшегося бесконечным.

— Что вы видите? Расскажите нам, пожалуйста. И описывайте. Краски, размеры и так далее.

Тихон стал перечислять. Когда дошел до описания дома, его прервал взволнованный голос Храмцова.

— Эй, посмотрите! Кто там в окне? Вы видите?!

Тихону показалось, что Храмцов стоит рядом с ним перед этой красивой поляной, и не просто так возбуждает его внимание. После его слов захотелось разглядеть домик поближе. Повинуясь желанию Тихона, изображение приблизилось, да так, что он мог разглядеть швы кирпичной кладки.

— Смотрите левее! — потребовал голос Храмцова.

Машинально Тихон сместил взгляд и увидел перед собой лицо старой женщины, стоявшей у распахнутого окна. Она держала в руке телефон и что-то говорила, но изображение было немым. Тихон мог разглядеть до мельчайших подробностей ее морщинистое лицо. На покрытую седым пушком верхнюю губу села божья коровка.

— Правда, красивое насекомое? — спросил вкрадчивый голос. — Взгляните, какие у нее глаза. Их тысячи на самом деле!