Роман Куликов - Дары некроза

Сердце учащенно застучало в груди. Он снова оказался недалеко от Айзы. И пока Роди закреплял кривые ржавые зубья, у него появился план — рискованный, опасный, но если ничего не предпринимать, он так и останется рабом, пока не сдохнет или не покончит собой от отчаяния.

Когда конвойный вел его вечером к тумайнаку, Роди собрал волю в кулак и позвал:

— Эй, ты!

Мутант не остановился и не оглянулся. Тогда Роди снова позвал:

— Эй, мутант! Я с тобой разговариваю.

Конвойный развернулся и, не говоря ни слова, врезал кулачищем Роди в лицо. Он упал. Если бы это произошло утром, то, скорее всего, так и остался бы лежать, но вечером силы возвращались. Поэтому Роди поднялся, вытер кровь с разбитых губ и дерзко посмотрел на мутанта:

— Я знаю, вы собираетесь напасть на Илистую шахту.

Очередной удар бросил его на песок.

— Молчать! Идти! — прорычал мутант.

— Хорошо, хорошо, — согласился Роди. — Но скажи своему вождю, что я знаю, как проникнуть на шахту без боя и сохранить воинов.

После третьего удара он поднялся уже с трудом. Кивнул, показывая, что понял, и зашагал к тумайнаку.

Заснуть никак не удавалось. Роди переживал, передаст ли мутант его послание вождю клана. Если не передаст, нужно будет придумать, как заставить его это сделать. В голову не приходило ничего другого, кроме как последовать примеру казненного охранника. Но стоило об этом подумать, перед глазами сразу появлялся распятый и выпотрошенный труп. И Роди решил оставить этот вариант на самый крайний случай.

К великому разочарованию, наступившее утро ничем не отличалось от предыдущих. Его отвели к волокушам. Оставляя его, мутант обронил:

— Закончи этим днем.

Видимо, завтра волокуша понадобится.

— Ты сказал вождю?

Мутант молча зашагал прочь.

— Вот скотина! — едва слышно проговорил Роди.

У него был срок до вечера, чтобы добиться встречи с вождем. За все время, что он находился в плену, ему ни разу не удалось увидеть предводителя клана. Зато Роди знал, где находится тумайнак вождя — к его установке пленника не допустили. Чуть позже можно попробовать подойти и заговорить напрямую, пусть даже через опущенный полог. Хотя это, наверное, даже более рискованно, чем вариант с ценностями в мешке.

Ни одна из этих задумок не осуществилась. Мутант-конвоир приходил раз пять за день, несильно, но чувствительно бил Роди и рычал: «Скорее! Нет есть, нет пить!» Все это отрывало от размышлений и построения планов, заставляя углубиться в работу. Он закончил починку даже раньше, чем стали сгущаться сумерки. Мутант появился почти сразу, будто наблюдал за ним.

— Идти! — по обыкновению приказал он. Однако направился вовсе не в сторону тумайнака, где содержали пленного, а к центру лагеря.

— Так ты сказал! — обрадовался Роди, едва веря в свою удачу.

— Да, — бросил мутант через плечо. — Ты умереть сегодня.

Роди знал, что рискует, а вот умирать он не собирался, по крайней мере сегодня. Более того — твердо верил, что его не убьют. Но вера поколебалась, когда он увидел, что остальные мутанты развели костер и складывают возле него столбы и колючую проволоку. Роди поймал на себе недобрые взгляды мутантов, отбирающих стрелы и натягивающих луки.

В пересохшем горле встал ком. Испугавшись, что не сможет внятно говорить, оказавшись перед вождем, и тогда точно висеть ему на столбах, он судорожно пытался сглотнуть, но не получалось.

У тумайнака вождя мутант остановил пленника и крикнул:

— Таман! Я привел.

Из-за шкур раздался глубокий ровный голос, произносящий слова с расстановкой, медленно, но четко:

— Входи… сам… и… веди… пленника.

Конвоир сдвинул одной рукой закрывающую вход шкуру, другой вцепился Роди в ворот рубахи и втащил за собой. Сразу швырнул на пол, надавил рукой на шею и прижал сверху коленом.

— Значит… ты… говоришь… что… знаешь… как… проникнуть… за… стену?

Роди не отвечал. Унизительная поза, в которой он оказался, позволяла ему говорить, но что-то внутри сопротивлялось этому. Вопреки всем разумным доводам, наплевав на грозящую смерть, а может, наоборот — благодаря этой угрозе, Роди не желал вести беседу таким образом.

— Говорить! — зашипел на него мутант-конвоир.

Роди уперся руками в песок, собрал все силы и стал распрямляться. Мутант почувствовал это и надавил сильнее. Конечно, истощенный и обезвоженный пленник не мог тягаться с ним, но Роди удалось, пусть исподлобья, но взглянуть на вождя. Отметил выпуклый лоб, покрытые черной блестящей шерстью руки и светящиеся умом глаза.

— Знаю, — пропыхтел Роди, отчаянно сопротивляясь давящему сверху мутанту.

— Тогда… говори… или… прикажу… принести… тебя… в… жертву.

— И не узнаешь, как сохранить своих воинов.

— Женщины… нарожают… еще.

Роди не желал сдаваться. Его взгляд случайно скользнул в сторону, и он увидел свой мешок, из которого выглядывала коробка с золотистой жидкостью. Роди засмеялся:

— А женщины расскажут тебе, в чем ценность моей коробки?

— Ты… умрешь, — все так же ровно и спокойно произнес вождь.

— Мы все умрем. Только я не собираюсь делать это стоя на коленях, — процедил Роди с каким-то остервенением. Он сам не знал, откуда в нем столько героизма, но слова будто сами срывались с языка.

— Хорошо… сказал… Пусти… его.

Роди резко выпрямился, едва мутант убрал руки с его шеи и колено со спины. Пошатываясь, встал. Только сейчас он сумел обозреть убранство тумайнака вождя клана. Свет исходил от факелов, прикрепленных к каждому из кольев, между которыми были натянуты шкуры. Вдоль стен валялась масса вещей: от наспинных сумок манисов и бурдюков — пустых и с водой — до самострелов и гарпунеров. Наверное, вся добыча, взятая в походе.

Предводитель мутантов сидел на шкуре какой-то твари. Роди никогда не видел мутафагов с таким густым и длинным белым мехом.

Вождь кивком показал, что пленник добился своего и может теперь говорить. Роди, чуть отдышавшись, изложил свой план:

— Мой дядя поставляет на шахту воду. И посылает меня. Если ты раздобудешь повозку с пустой цистерной, твои воины смогут спрятаться в ней, а я провезу их внутрь.

Предводитель клана задумался. Потом сказал:

— Я… должен… буду… доверить… тебе… своих… лучших… воинов?

— Да, — кивнул Роди.

— Почему?

Это была самая слабая часть плана — завоевать доверие вождя.

— Я отдам тебе самую ценную вещь, что у меня есть, и еще я попрошу у тебя кое-чего взамен.

Вождь усмехнулся. То ли счел забавной подобную наглость, то ли потешался над неразумным пленником, которого уже решил отправить на казнь.

— И… что… же… попросишь?

— Рабыню, которую я найду на шахте, маниса и воды в дорогу.

Вождь снова погрузился в размышления, но его прервали раздавшиеся снаружи крики. Кто-то позвал: