Виктор Моключенко - Ретроспект: Эхо

Звездочет сменил прихрамывающего шпика, стелясь на полусогнутых над изрытой язвами землей, вдруг внезапно остановился и зазевавшийся Шуня врезался ему в спину.

- Тише, Студент. Слышишь?

Шуня прислушался, вертя головой, но кроме шипения колючих «тесл» и бурлящего «киселя» ничего не услышал.

- Не ушами – скосил глаза сталкер, осторожно снимая вал – запах.

Шуня шумно втянул воздух, поперхнулся вечно хлюпающими в носу соплями, Звездочет отбросил его в сторону, а сам перекатился за выпирающий оплавленный обломок покрученной бетонной конструкции. Из тумана застрекотала очередь, прочерчивая муть над головами трассерами. Брама прижал к себе Шуню, одной рукой вжимая его голову в прелую траву, другой пытаясь дотянутся до закинутой за спину грозы. Опытный Самум, сделав подсечку, сбил с ног ученого и ничком упал в грязь. Пули свистнули высоко, он схватил барахтающегося Ионова и поволок к плите, не дожидаясь продолжения.

Звездочет осторожно повернул голову, наблюдая как Лист умело обполз огрызок плиты, и, примостившись, дал короткую очередь - «раз-два», «раз-два». Гильзы падали на сырую землю, а генерал смотрел на лицо Листа - замершее, отрешенное, будто и не человеческое вовсе лицо, а некая маска - равнодушная, холодная. Со стороны озера показались темные кляксы, но в отличие от тупых гражданских зомби, едва переставляющих ноги, эти ничуть не уступали людям ни в скорости, ни в ориентации, стягивая вокруг них кольцо. Брама, наконец-то, добрался до грозы, выпустил наугад очередь и, приподнял было голову над плитой, но по бетону вжикнули пули и он с руганью упал обратно, а Лист продолжал стрелять – спокойно, методично, даже как то неторопливо. Трепетов потряс головой, сбрасывая оцепенение, высунулся из-за укрытия и поймал в прицел ближайшую фигуру. Сквозь оптику вала было видно, как через туман продвигается живая цепь. Относительно живая. Зомби ведь нельзя назвать определенно ни живым, ни мертвым – некая средина, грань между. Если человек попал под прорыв или под воздействие пси-аномалии, то, иногда, его можно откачать, если немедленно ввести очень дорогостоящий препарат, вызывающий в мозгу взрыв ферментов, от которых у нормального человека самое меньшее случилось бы кровоизлияние. Но то у нормального человека, не у зомби. Кто знает, какая сила поднимает их из небытия, и что творится в головах наполненных мраком и темнотой, подвигая переставлять деревянные ноги и искать живых. Тот, кто пережил на себе – не помнит. Может и к лучшему, не стоит человеку вспоминать что там, за гранью. И чем ближе к источнику перерождения, тем дольше они сохраняют присущие при жизни качества и умения, и уж конечно, не бредут, мыча и протягивая окровавленные руки. Тут ведь не Голливуд, забугорный производитель всевозможного шлака, тут Зона и зомби тут настоящие – стреляющие и координирующие свои действия. С годами и они изнашиваются, но за это время Зона успеет создавать новых, ведь у нее нет недостатка в людях.

Темные фигуры, умело скрываясь за остатками внешнего периметра Экс-один, подбирались все ближе. Звездочет едва слышно ругнулся, узнав в одном из зомби пропавшего несколько месяцев назад Крипу, напарника Схимы. Крипта был специалистом по проникновению и только благодаря ему, в свое время им удалось отбить на короткое время у постулатовцев Экс-два, активизировать противоракетную систему «сияния» обойдясь малой кровью. Вот как бывает в жизни, еще сегодня ты еще человек, а завтра уже нет. Он сжал зубы и выстрелил. Крипту развернуло в сторону, он поднес руку к пулевому отверстию, с удивлением трогая кровь и подняв белесые глаза, посмотрел прямо на Трепетова. Что было дальше, Звездочет не разобрал, налетел язык ржавого тумана и Крипта исчез, то ли упал, то ли слился с тенями.

- Брама, давай гранатами, там Крипта, если он успел их натаскать…

Путник, приловчившись стрелять через какую то щель, кивнул, мол, понял, выхватил из подсумка гранату, кинул и рухнув на землю прикрыл голову руками. Увидев гранату, Лист едва успел отскочить за плиту, как туман расцвел багровыми проблесками, гулко зарокотало, и во все стороны плеснулась волна невыносимо яркого света. Свет проникал даже через плотно прижатые ладони, опаляя лицо испепеляющей волной. Какое-то время в ушах противно звенело, земля содрогалась в конвульсиях, а потом все утихло. Трепетов, опираясь на дрожащие руки, встал, мотая головой, пытаясь избавится от звона, а Брама, откашливая едкую гарь, вылез из-под «п» образного бетонного блока, и вытащил оглушенного Шуню.

- Все целы? – хрипло спросил путник, рассматривая пятно раскаленной, светящейся темным медовым цветом земли.

- Да вроде – отозвался Самум, приподнимаясь на локтях и уставившись тяжелым взглядом на вяло шевелящегося Ионова – какого черта вы соорудили в своей лаборатории? Только не пудрите мозги, что это была цепь смыкающихся аномалий - так даже они не смыкаются.

- Микроновая – криво ухмыльнулся Ионов, вытирая платком сочащуюся из уха кровь.

У Брамы отвисла челюсть, он явственно вспомнил недавние багровые всполохи над Лабиринтом.

- Ионов, если эта зараза просочится через Периметр, я самолично тебя убью, закопаю, а потом снова убью.

- Не беспокойтесь моей загробной жизнью, Самум. Таких «микро новых» существует всего пять. Теперь уже четыре. Для того что бы стабилизировать баланс даже одной, требуется уйма аномальной энергии, годы напряженной работы и уникальнейший алгоритм для создания стазисного равновесия. Но на поток ее не поставить невозможно даже в Зоне.

- Апельгеймер тоже так говорил – проронил Лист, стряхивая белесый пепел и приседая перед Ионовым – все равно поставили. Разработали технологии, ускорили процесс, приблизив гибель во имя мира.

- Кто такой Апельгеймер? – Шуня опустил щиток внезапно ожившего голема, рассматривая полыхающие руины.

- Отец атомной бомбы, или вы не проходили в школе?

- Проходили. Ты только не обижайся, Лист, но память у тебя точно сквозит. Каждому известно - отцом атомной бомбы был немецкий ученый Клаус Груббер. Нам крупно повезло, что он не успел довести ее до ума, иначе бы миру точно пришли кранты в ядерном пепелище или один великий, счастливый фатерлянд.

Лист поднял удивленные глаза, но промолчал, опустил щиток и направился за Ионовым, на которого насел Самум:

- Док, не сильно ли вы разогнались, тут запросто могут быть выжившие зомби.

- При температуре две тысячи градусов? Это маловероятно - радиус поражения несколько десятков метров.

- Брама, слышал? – кивнул особист хмурому путнику – В следующий раз кидай ее подальше, только не забудь заранее нас предупредить, во избежание скорого транзита на небо. Сколько, говоришь, Шуман выдал гранат?