Андрей Стригин - Раса

Идёт время, вагонетка несётся вглубь лабиринта туннелей. Несколько раз тормозим у закрытых дверей, но, на этот раз маги без труда отодвигают их.

Чем глубже проникаем в запретные ходы, тем беспокойнее становится Грайя. Она с невероятным трудом ориентируется, пару раз даже возвращались в исходные точки.

В этом месте туннели иные. Что же они напоминают? Вспомнил. Служебный ход. Там такие же стены — металлизированный камень.

Через некоторое время Зирд присаживается рядом:- Сейчас я не помощник жрице, только мешаю. Поберегу Силу на крайний случай, — он зажигает "шаровую молнию", но она быстро гаснет. — Видишь, что творится? Простейшее, долго не держится. Всякая магия, здесь гасится. И, чем дальше, тем хуже. В авантюру ввязались со жрицей. Я бы вернулся назад.

Смотрю на Грайю. Она злая, губы плотно сжаты, но нет растерянности. Она знает, что делает, решаю я. К тому же вспомнил, позади "мальчик". Не хочу вновь видеть его изумрудные глаза.

— Вперёд, Зирд, только вперёд, — моя мысль полна задора и оптимизма.

— Связался с вами, — бурчит он. — Надеюсь, навыки владения холодным оружием вы не растеряли? Боюсь скоро понадобиться и топор, и твой меч. Нашей магии хватит, разве, что мячик подбросить. Эти стены глушат всё.

Незаметно касаюсь медальона. Он холодный. Зирд косится на меня:- Не поверил, да? Эти места крайне странны. Жрецы Огня ещё захаживают сюда, но не мы. Вообще удивлюсь, что их сюда тянет?

Прислушиваюсь к ощущениям: Покой и глубина, спокойствие и уверенность. Словно спит нечто невообразимо сильное. Непонятно, что произойдёт в случае пробуждения.

Грайя останавливает вагонетку на пересечении туннелей, садится рядом, тяжело дышит:- Отдохну немного, в глазах темнеет. Наши маяки не

прощупываются. Это впервые. Словно дорогу закрыли. Кто-то. Но это не Другие — это против них. А, получается, заодно и против нас. Если не найду путь, мы не выйдем отсюда, — Грайя откровенна. Впору паниковать, но она полна решимости.

— Всё так серьёзно? — подаёт голос Семён. Я не сразу понимаю, что он разговаривает на их языке, причём легко, словно знает его с детства.

— К сожалению это так. Мы заблудились…. Подожди! Ты говоришь? — Грайя вцепилась в его воротник.

— Я? — удивляется Семён. — Действительно говорю, — друг лает как хороший ротвейлер. Его глаза сверкают серебром. — А ещё, я всё вижу вокруг! Для меня не существует темноты! Смотрите, какая красивая звезда!

— Она жёлтая, внутри сиреневая? — вскрикивает жрица.

— Да.

— Это маяк. Вперёд!

Маги запускают механизм, вагонетка трогается с места.

— Ты её ещё видишь? — шепчет жрица.

— Вполне прилично. Но она удаляется от нас, — тревожится он.

— Да нет, она указывает путь! — смеётся Грайя.

— Чудеса и только. Когда научился говорить? — спрашиваю друга.

— Наверное, с минуту назад, но словно знал его всю жизнь. А вообще, мне здесь необыкновенно легко.

Кошусь на него. Что-то в нём не так, помолодел, в плечах ещё более раздался, мышцы двигаются под кожей как пудовые гири. Грайя посматривает на Семёна, даже глаза закатывает в восхищении, тоже замечает перемены.

— Ещё сто километров и мы будем у океана Кааз, — по-будничному замечает Семён.

— Что ты сказал?! — вскричала жрица. — Океан? Откуда знаешь? И почему его так называешь? Я не знаю его под таким названием! Ты, что, был здесь?

Семён сам растерялся, разводит руками, чистым серебром светятся глаза, в них детское изумление:- Я почему-то знаю и всё. Сам не понимаю, как это происходит.

Зирд отсел в сторонку, осунулся, настороженно смотрит из бровей:- Не люблю, что не могу объяснить, — бормочет он. — У нас угасла Сила, а из него бьёт как с фонтана.

— Кааз, — слышится шёпот со стороны магов, — было такое название, но это из рукописей Предтеч. Он не может о них знать.

— Рукописи не видел, — Семён поводит плечами, показалось, грянул далёкий раскат грома, — а океан словно вижу наяву, в нём вода цвета тёмного мёда. В нём живут существа, не ведающие страха перед человеком.

— Правильно, — Грайя с опаской смотрит на него. Семён с нежностью обнимает её:- пока мы вместе, ничего не бойся.

— Ты в порядке? — осторожно спрашиваю я друга.

— Пристали, — смеётся он, — я никогда не чувствовал себя так хорошо.

Семён легко берёт за рукоятку топор, над головой сверкает огненная дуга. Лезвие выписывает замысловатые фигуры, которые сливаются в одно целое.

— Так и я не смогу сделать, даже в замедленном времени, — сознался я без всякой зависти, — хорошее приобретение.

— У меня ощущение, что недавно проснулся, — Семён, словно пушинку кладёт топор на сидение.

— Наверное, мы все спим. Жаль, только избранные могут проснуться, — корчит гримасу Зирд.

— А ты себя потормоши, — нахально советует Семён. — Так, сворачивайте в тот туннель, — приказывает он. Зирд неприязненно косится на него, но указание выполняет.

Семён выпрямился, плечи расправлены, волосы развиваются на ветру, и мне мерещится, с них слетают искры. Точно бог! Думаю я и любуюсь им. Грайя в восторге от своего любимого, повизгивает от счастья.

Нам сейчас легко, Семёну уже не нужны маяки, большей частью их игнорирует, посылая вагонетку в совсем уж непонятные полости. Никто не вмешивается, понимают, его ведёт, Кто-то свыше.

Прошло не более получаса, на огромной скорости влетаем на открытое пространство, пахнуло свежестью, запахом водорослей. Резко тормозим, из колёс вырывается сноп искр, пахнет окалиной. Стоим в восхищении. Я думал, в природе нет таких красок.

Открывшееся пространство безмерно огромное, куда не посылаешь взгляд, всюду маслянистая гладь океана и как столбы, возвышаются из воды, многочисленные скалы. Они исчезают на необозримой высоте и упираются в свод, который невидим. Освещения, как это есть в "линзах" подземных городов, нет, но светло. Натёчности на скалах, пылают жёлтым огнём и вся вода в океане, светится как сердолик, подсвеченный Солнцем. Невероятное количество жёлтых и розовых водорослей устилает побережье. По ним ползают блестящие крабы с большими красными клешнями. Иной раз, вода бурлит, шапка из водорослей прорывается, и появляются морды диковинных рыб, с большими, как мыльные пузыри, глазами. На берегу отдыхают стада ластоногих. Напоминающие тюленей животные, не обращают на нас внимание. Они неповоротливы и, кажутся безобидными, но кинжаловидные зубы говорят, что это хищники.

Семён спрыгивает на землю, безбоязненно идёт к океану, зачёрпывает воду в ладони. Янтарная жидкость стекает по рукам, он умывается, глаза сияют в восторге.

— Ты бы аккуратнее на незнакомом месте, — урезониваю его я.

— Я не знаю, что со мной происходит, но мне кажется, я попал домой. Идите сюда, — зовёт он всех, — умойтесь, океан предаёт силы.