Андрей Стригин - Раса

Безропотно подчиняемся. Грайя стонет в бессильной ярости, хоть и "низшая" каста, но всё, же её соплеменники. Охотники бесцеремонно волокут людей то за ноги, иной раз цепляют крючьями и исчезают в странном лесу. Я взираю на него и ловлю на мысли — не хотел бы там оказаться ночью. Воображение рисует, как деревья оживают и извиваются между остроконечными скалами в поисках заплутавших путников.

Гоблин мощно дышит рядом. Иной раз, из ротовой щели, мелькает фиолетовый раздвоенный язык, слизывает пот с безобразной морды и исчезает в пасти.

— Лес спит, — неожиданно он подтверждает мою догадку, — в своё время астероид принёс семена, они зарылись в грунт и теперь они жители Земли. Странные очень. Днём истекают лечебной смолой, любой может взять её, ночью лучше не быть на их пути.

— Вы тоже из космоса? — осторожно спрашиваю я.

— Мы? Как и все. Думаешь, ты сто процентный землянин? Мы первые люди на Земле. Это было миллиарды лет назад, планета ещё не остыла. Мелкий океан покрывал всю поверхность. Мы были приспособлены к водной жизни. Затем океан отступил, мы заселили сушу. Развились. Вышли в космос. Встретились с иным разумом. Произошла война. Из первых глобальных войн. Спасаясь, ушли под землю. Потом появилась ваша раса. Вы тоже были разными, существовали и карлики и гиганты. Были даже в виде духов, такие полу аморфные, полу прозрачные существа, метров пятнадцать, тридцать. Нравилось вам тогда экспериментировать с живыми созданиями. Все страшные ящеры — ваших рук дело. Затем и вам пришлось воевать с космическими захватчиками, с переменным успехом. Часть, также как и мы, в своё время, ушли под землю, часть осталась на земле.

— Голова кругом идёт, — признаюсь я.

— Думаешь, мне легче, — облизывается гоблин.

Грайя с подозрением наблюдает за нами. Она понимает, мы мысленно общаемся друг с другом, но на этот раз не может залезть к нам в мозги. Это её сильно злит и нервирует. Она ехидно улыбается:- Что, душу продаёшь?

— За дорого, — улыбаюсь я.

— Ты бы не откровенничал с демоном, — она едва сдерживается.

— Он такой же демон как ты для меня, а я для тебя, — пытаюсь урезонить её.

У неё от злости разгораются глаза и, даже Семёна отталкивает от себя.

— Что-то интересное узнал? — он пытается успокоить пещерную женщину. Она плюётся, шипит, словно разъярённая кошка, отпихивает его руки.

— Оказывается, мы динозавров вывели, и в космос уже летали.

— Для меня это не новость, я и раньше об этом знал, — невозмутимо говорит друг.

— А у меня голова кругом идёт, — признаюсь я, улыбаясь, смотрю на обиженную женщину. Та молчит, надула губы, высокомерно вздёрнула носик, вся такая неприступная.

Охотники уволокли последний труп, один из них подходит к нам, тычет корявым пальцем. Гоблин делает жест, понятный всем, типа — отвали. Тот рычит, нехотя уходит. Вскоре рыкающие голоса теряются в зарослях леса-хищника, мы остаёмся один на один с нашим спасителем.

Грайя встрепенулась, показывает глазами — гоблин один, можно брать в плен.

— "Не кусай руку, дающего", — с укоризной посылаю ей мысль. Она понимает эту фразу, сплёвывает, поднимается с корточек, трещит суставами, разминаясь, с вызовом смотрит на гоблина. Монстр добродушно ухмыляется. В глазах, спрятанных глубоко в складках кожи, понимание.

Первым делом, идём к детям. Девочка кидается на шею, Игорь уткнулся в сильные руки Семёна, но увидев гоблина, оскаливается, показывая уже вполне развитые клыки.

— Не бойся, — успокаивает его Семён, — он наш друг.

— Союзник, — поправляю друга.

— Демон, — добавляет Грайя.

— Вы определитесь, кто я для вас, — мне кажется, монстр смеётся. Он скребёт треугольными когтями под складками, где должна быть шея. — Пойдёте по тропе охотников, но, где свод смыкается с поверхностью, уйдёте вправо от следов. Найдёте металлический люк, попытайтесь его открыть — это ход к ним, — указывает он на Грайю. — Сейчас отдыхайте. До темноты, с детьми, вы не успеете дойти, лес вас

поглотит. Выйдете когда, посветлеет и деревья успокоятся. А тебе, герой, удачи. Ты первый, кого я не съел. С тобой я неожиданно понял истину, хотя ты преподнёс её, в столь хамской форме. Мы иногда выходим на поверхность, по ночам. Ещё встретимся. Мне импонирует твоя мысль о "жабьем" государстве, — в пасти мелькает раздвоенный язык, он легко спрыгивает и, под ненавидящим взглядом Грайи, скрывается в сплетении ветвей.

Ёжусь, мне не нравится скрытая угроза нашего избавителя. Не будет он ни другом, ни союзником, понимаю остро. Ждут нас войны с монстрами подземного мира. Но это в будущем.

Кстати, а кто насылал морок, и зачем?

Первым делом смываем с палубы кровь. Затем, помня о целебности смолы, спускаемся к лесу. Стоим обалдевшие. С подобным не сталкивались. Деревья, обхватив корнями скалы, шевелят корой. Они дышат. У них есть лёгкие! Листья ярко зелёные, этот цвет не часто можно видеть в подземном мире. По морщинистым стволам течёт янтарная смола с насыщенным запахом кедровых орехов. Прикасаюсь к корням, они вздрагивают, чувствуют прикосновение, значит, обладают нервной высокоразвитой системой. Нам не по себе в мире странных гигантов, но он, завораживает, любопытство гонит в самую чащу.

Под ногами шуршит опавшая листва, мелкое зверьё беспардонно носится по деревьям, рвут шишки, слизывают смолу, свиристят, как оглашенные, дразнят Игоря, который кидает в них тяжёлыми шишками. Сеточка, неожиданно для всех, прижимается к стволам, о чём-то говорит, гладит ладошками корявые стволы. Семён, не торопясь, собирает смолу. Грайя ходит за ним, как гусёнок за гусаком, старается помогать, но больше мешает, измазалась как порося. Пухлые губёшки зажили, но она всё ещё выпячивает их по привычки. А может, копирует Семёна, тот, когда забывается, выдвигает нижнюю челюсть, наверное, по молодости, считал это признаком мужественности.

Как-то неожиданно, сладкая парочка исчезает с поля видимости. Я беспокоюсь, хочу их позвать, но, резко закрываю рот. Мне кажется, это будет некстати.

Около двух часов гуляем по лесу, ведёрки смолой набрали доверху. Уже нешуточно тревожусь, Игорь несколько раз спрашивает, где папа. Наконец они появляются. Семён, как сытый кот, Грайя семенит за ним, стараясь успевать за широкими шагами мужчины. На лице блуждает улыбка удовлетворённой женщины.

— Мы, тут, слегка заплутали, — потупился под моим понимающим взглядом друг, обтряхивая с одежды лесной мусор. Грайя, так же, вся в листьях и сучках, она счастлива, лицо светится как Солнце, которое никогда не видела.

Незаметно день растворяется, ползёт мрак. Благоразумно запираемся в каюте. Зажигаем масляный фонарь. Сидим, перешёптываемся. Дети играют с шишкой. За бортом хлюпает вечерняя волна. Корабль тяжело качается, натужно скрепят тросы. Частенько поглядываем в иллюминатор, любопытно посмотреть на оживание леса. Темно. Может они уже ползают? Пока, нет.