Андрей Стригин - Тайная каста Ассенизаторов

Вскоре головная часть вайтмары скрывается за другим горизонтом, а хвостовая часть всё ещё не показалась полностью и расплывается на столь далёком расстоянии, взглядом невозможно всё объять.

— А я летал на вайтмаре, — хвастается маленький Тарх, с пренебрежением глядя на меня. Он чувствует мой страх на гране ужаса и его это забавляет.

— Прибыли ещё переселенцы, это наши враги с разрушенных планет, — спокойно говорит Перун.

— Как, враги? — не понимаю я.

— Не бросать же их на верную гибель в открытом космосе. Оружие у них отобрали, без него они не представляют угрозы. Часть Даарии даём им в подарок, они должны оценить наш великодушный жест, — с невероятной наивностью говорит Перун.

— Не оценят, — чернею лицом я.

Перун замолчал, долго смотрит на проносящуюся громаду космического корабля, брови сдвигаются, мне кажется, сейчас метнёт смертоносные молнии, но, через силу говорит:- Я тоже так думаю, и отец Сварог также, но не всё мы решаем, видимо, пути Господни неисповедимы, иначе мы не можем поступить, так как скатимся до их уровня. Великий Род хочет влить в них часть нашей крови, чтоб подтолкнуть в развитии к нам и заглушить их звериные инстинкты.

— Благодаря этому они получат дополнительное оружие против вас, а звериные инстинкты не заглушит, — уверенно изрекаю я.

— Ты можешь жить в любом времени и видимо знаешь результат, — вздыхает Перун, — но мы не можем оставить их на верную смерть, а убить безоружных не в наших силах. Всё, же пусть Род попробует, может, в одной из Реальностей результат будет положительным.

— В одной из Реальностей, может быть, — киваю я, — но не из той, откуда прибыл я.

— Мы постараемся разгромить главные силы Пекельных миров во Вселенной, а с теми "брызгами", что останутся здесь, думаю, вы справитесь. Без подпитки извне, чёрные долго не продержатся, — уверено говорит Перун.

Мне трудно понять его логику, ведь так просто, не пустить поверженных врагов в свой дом и не будет дополнительных проблем, которые могут вырасти до космических величин. Их наивность даст возможность развиться предкам этих врагов, с помощью хитрости они внедрят в наш разум рабскую идеологию, затем обесценят совесть, она будет не в моде, над ней станут смеяться. Во всех спорах главным аргументом будет деньги и сила, но не совесть. Четвёртое измерение, как легко из него выпасть!

Маленький Тарх насупился, не расчесанные волосы торчат в разные стороны, вероятно, не всё понимает из нашего разговора, но придёт время и мудрости его не будет границ. С виду он самый обычный мальчуган, взъерошенный и озорной взгляд.

— Но мне пора, — я вспоминаю подземелье заброшенного метро и своих друзей, на душе тревожно.

— Пусть с тобой будет Бог, — с пониманием кивает Перун. Маленький Тарх смотрит на меня просящим взглядом. Я улыбаюсь, треплю его по волосам.

Перун останавливает в воздухе летающий аппарат, кабина легко съезжает назад, свежий ветер врывается внутрь. Становлюсь на крыло, вдыхаю воздух полной грудью, с моих пальцев срывается синее облако. Я знаю, именно здесь, без помощи своей крови, могу принять облик дракона. Тело раздаётся, покрывается сияющей чешуёй, из мощных лап появляются серповидные когти, за спиной громыхнули кожистые крылья, под восторженный писк Великого Тарха, извергаю клуб огня, взмахиваю крыльями и погружаюсь в синий туман. С ходу влетаю в метро и, падаю обычным человеком у ног своих друзей.

— Кирилл, ты жив! Где ты был? — моя напарница повисла на моей шее.

— Катюша, задушишь! — целую её в макушку. — Я находился в том времени, когда боги были молодыми, — задыхаясь от волнения, изрекаю невероятную истину.

— Я долго отсутствовал?

— Достаточно долго, чтоб нам истратить почти весь боезапас, — у ног Османа лежит АКМ, раскалённый ствол светится в темноте.

— Что случилось? — тревожусь я.

— Как полезла всякая дрянь из всех щелей, до последнего стреляли, — вздыхает Эдик. Черты лица заострились, задумчиво-философское выражение исчезло, в глазах горит злой огонь, в руках подрагивает автомат.

Только сейчас обращаю внимание на горки пепла вокруг, вздрагивающие крысиные туши и застывшие после агонии человеческие тела, с клоками шерсти на коже.

— Как ты исчез, нас моментально вначале атаковали крысы, но с ними быстро справились, затем появились упыри, разнесли их в пепел, с оборотнями-волками пришлось повозиться, — Катя говорит столь обыденно, что может показаться, она рассказывает, как приготовить яблочный пирог.

— Задерживаться нам здесь нельзя, — мрачнею я. — Костю Сталкера дождёмся и уходим. Только б он жив остался.

— Надо идти навстречу, — Эдик с тревогой вглядывается в темноту.

— Знать бы куда, — невесело улыбаюсь я.

— Они в тот коллектор полезли, — подаёт голос Осман.

— А дальше как их найдём?

— Может, следы оставили, — Осман задумчиво скребёт голову.

Где-то в глубине туннеля раздаётся звериный вой, затем, к нему присоединяются ещё такие же жуткие звуки.

— Однако, оборотни, напарник, — Катя откидывает пятнистый капюшон, взмахивает золотыми волосами, забирает у Эдика свой автомат, достаёт последний рожок, вставляет его, уверенно передёргивает затвор. Эдик тянется за автоматом, но она, словно не замечая его жеста, перекидывает его через плечо.

— Уходим, — решаюсь я.

Этот коллектор ещё более зловонный, чем тот, что прошли ранее. Не удивлюсь, если на нас хлынут сточные воды. Вероятно, где-то проходят канализационные магистрали, и они явно протекают. Бедная Катя, она едва не подвывает от бессилия. Её запах дорогих духов, в сочетании с дерьмом, наполняет пространство неповторимыми ароматами.

Выход из коллектора пришёлся на узкую, скользкую площадку. Мы в туннеле, а по его дну величественно текут сточные потоки. Вполне понятно, после таких встрясок, канализационные магистрали лопнули.

— Мы должны сюда спуститься? — нервно хохотнула Катя.

Эдик первый спрыгивает вниз, погружается почти по пояс в липкую субстанцию:- Вполне сносно, — шутит он, протягивает руки, чтоб подцепить Катю. Девушка жмурит глаза, бесстрашно кидается ему в объятия и едва не по грудь погружается в зловонную жижу.

Представлю, какой подвиг совершает Катюша. Больше, чем уверен, она б лишний раз сцепилась с упырями, нежели теперь испытывать восторг от бескрайного моря дерьма.

— Как тут воняет! — всхлипывает она и едва не плывёт за Эдиком.

С трудом заставляю себя последовать их примеру, становлюсь на скользкое дно, рядом бесшумно спускается Осман, взгляд сосредоточенный, автомат держит над головой.

— Метки на стене, — замечает он едва заметные царапины.

— Догадался поставить, — с удовлетворением говорю я.