Евгений Гуляковский - Огонь Прометея

Мягкой кошачьей походкой, свойственной тем, кто привык подолгу находиться в невесомости, Глеб медленно двинулся к двери. Стук повторился, на этот раз более настойчивый. Уменьшенная гравитация вынуждала Танаева делать движения излишне резкими и нарушала координацию.

Достигнув двери, по-прежнему не произнеся ни звука, он одним рывком распахнул обе ее створки и оказался на пороге своей каюты, в ярко освещенном коридоре.

Пред ним стоял Джерри Ларсом, самый молодой обитатель карантинной станции, которого все кому не лень могли использовать на побегушках.

Увидев появившегося на пороге Танаева с титановой монтировкой в руке, Джерри побледнел, проглотил слюну и начал бормотать что-то нечленораздельное.

Только сейчас Танаев сообразил, какое впечатление должен был произвести на парня его вид. Измятая одежда, взлохмаченные волосы и этот нелепый стержень, который он не успел даже спрятать за спину.

— Меня послали за вами! — справившись, наконец, со спазмами в горле, сумел выдавить из себя Джерри.

— Кто послал?

— Второй помощник капитана, лейтенант Кирасов!

— Это тот высокий, с темными глазами, который отдает распоряжения самому шкиперу, тот, кого все называют Эдвардом?

— Да, это он.

— И зачем я ему понадобился ночью?

— Он хочет поговорить с вами наедине о чем-то очень важном и ждет вас в ремонтной мастерской.

— Почему именно там?

— Там нет подслушивающих устройств. Их полно в кают-компании и в других местах, в которых мы обычно бываем. Кроме того, ночью, в целях экономии электроэнергии, большинство следящих устройств отключают.

— Все это звучит вполне разумно. Одного не могу понять, каким образом вы меня нашли, на этом заброшенном уровне, да еще ночью?

— Свет в коридорах и переходах не отключают полностью. А найти вас было не так уж трудно, особенно здесь. Слишком много следов остается на пыли, которую никто не убирал со дня создания станции.

Обругав себя последними словами за то, что ему самому не пришло в голову это предательское обстоятельство, Танаев взглянул на пол и сразу же заметил в голубоватом слабом свете ночных панелей отчетливо видную тропинку, протоптанную им от переходной лестницы к дверям этой каюты. При ярком дневном свете ее не было видно так отчетливо, но все равно любой желающий мог с легкостью определить местонахождение его тайного убежища.

— Дайте мне пару минут, чтобы привести себя в порядок, — проворчал Танаев, стараясь не показать, как сильно он раздосадован собственной оплошностью.

Когда-то помещение ремонтных мастерских примыкало непосредственно к машинному отделению звездолета, но теперь до новой глухой стены, отделившей всю находящуюся в распоряжении станции половину корабля, оставалось всего метров двадцать. Несколько старинных, ни на что не годных механических агрегатов еще загромождали почти все свободное пространство.

Здесь был многотонный гидравлический пресс, несколько электронных токарных и фрезерных станков, ни один из которых не был в рабочем состоянии, о чем свидетельствовали оборванные кабели электропроводки.

Когда-то в этом цеху проводили профилактику и ремонт работы шлюпок, каров и бортовых роботов корабля, — но эти времена давно прошли, и опытный взгляд Танаева, обегая помещение в поисках устройств, способных помочь ему пробиться сквозь стальную стену, разделившую станцию на две половины, так и не нашел ничего подходящего. Он пытался разрешить эту задачу даже сейчас, перед предстоявшей ему довольно странной ночной встречей с человеком, несомненно обладавшим парапсихическими способностями. «Неужели мне повезло настолько, что я так быстро обнаружил одного из таинственных „психомонтов“, изменивших сознание военных руководителей Земли? Слуги Хорста...» Глеб почти не сомневался в том, что эту ночную встречу назначил ему один из них. Кирасову, даже если он ошибается на его счет, наверняка немало известно о том, что происходит на Земле... Нужно во что бы то ни стало найти способ получить от него необходимую информацию. Возможно, ради этого придется пойти на самые жесткие меры...

В ремонтном ангаре пахло горелым машинным маслом и ржавым железом — эти запахи, свойственные помещениям, в которых людям приходилось работать с металлом, неспособны были выветриться даже за века, прошедшие с тех пор, как все эти механизмы остановились навсегда.

Кирасов сидел на станине одного из станков, подстелив под себя какую-то ветошь. Танаев пожал ему руку. Пожатие получилось крепким и дружеским.

Кивком головы отослав Джерри и дождавшись, когда его шаги, отдававшиеся гулким эхом на металлических лестницах, постепенно смолкнут, Кирасов начал разговор.

Он осторожно прощупывал Танаева своим холодным изучающим взглядом и, потерпев неудачу после первой попытки подчинить себе психику Танаева, больше не пытался использовать свои ментальные способности.

— Не обижайтесь на моих товарищей за холодную встречу. Они слишком напуганы убийством Андре.

— Я понимаю. Вы хотели мне что-то сообщить?

— Да. Одним из наших людей в семнадцатом переходе были обнаружены непонятные следы, я их внимательно изучил и пришел к выводу, что на станции снова появился убийца. Мы так и не смогли определить место, где он скрывается. Но он, несомненно, здесь. Следы возникают словно бы из ниоткуда и так же внезапно обрываются. Я считал своим долгом предупредить вас об этом, потому что следующей жертвой можете оказаться именно вы.

— Спасибо! — искренне поблагодарил Танаев и надолго задумался. Пожалуй, сейчас ему выгодно сохранить с этим человеком видимость дружественных отношений. Время выбивать из него информацию силой еще не пришло. Если на станции действительно появился посторонний — вместе они справятся с этой проблемой быстрее. К тому же теперь он начал сомневаться в своем первоначальном выводе относительно того, что Кирасов принадлежит к слугам Хорста — если бы это было так, с какой стати ему взбрело в голову предупреждать его о появлении на станции таинственного незнакомца? Разные ведомства? Несогласованность действий? В любом случае, это обстоятельство нужно использовать. Лейтенант терпеливо ждал, к какому выводу придет Танаев.

— Есть место, в котором мы не можем обнаружить нашего «гостя». Оно за этой сплошной стеной.

— Вы уверены, что там имеются дополнительные помещения? Мне казалось, что за этой перегородкой открытый космос.

— А разве вы, когда прибыли на станцию, не заметили, что ее корпус сварен из двух носовых частей звездолетов?

— Нет, нас доставили прямо к переходнику. Шторки окон были закрыты.

— У станции есть вторая половина. Я ее видел, и форма корабля, который был использован для создания этой, отрезанной от нас половины, произвела на меня большое впечатление.