Евгений Гуляковский - Огонь Прометея

Мне придется отказаться от вашей высадки. Никто не сможет предсказать, где именно мы окажемся после выхода в обычное пространство и куда приземлится ваш планер. Северные зоны малопригодны для жизни, там изменение климата достигло критического уровня. Температура зимой опускается до сотни градусов по Цельсию, таких холодов человек, даже со специальным снаряжением, не сможет выдержать долгое время. И самое главное, если нас отнесет от цивилизованной зоны, ваша высадка потеряет всякий смысл, информация о полярных медведях вряд ли кому-нибудь пригодится.

— Но, адмирал, вторая такая возможность нам уже не представится. Теперь, когда наши противники получили информацию о том, что Федерация вновь располагает космическими военными кораблями, они сделают все, чтобы закрыть подступы к планете.

— Именно это и является главной причиной, побудившей меня отказаться от вашей высадки... — ответил Катасонов, сделав вид, что полностью сосредоточен на управляющих устройствах, и давая Танаеву понять, что разговор на эту тему окончен. Но от бывшего навигатора, прошедшего школу энтропийной планеты, отделаться было не так-то просто.

— То есть вы полагаете, что не сможете за мной вернуться?

— И это тоже.

— Послушайте, Валерий Захарович, это моя жизнь, и мне принадлежит право рисковать ею по собственному усмотрению.

— Только не тогда, когда за вас отвечают другие люди.

— Вы говорите загадками, хотя, мне кажется, я знаю на них ответ. Вы должны были доставить меня на Бету, не считаясь ни с какими обстоятельствами, и именно это было главной целью всей вашей миссии, — ведь так?

— Ваши сообщения изнутри закрытой для нас враждебной зоны имели бы огромную ценность и в какой-то мере могли скомпенсировать прямое нарушение приказа, на которое я собирался пойти. Но никаких сообщений не будет. Вы просто исчезнете. Исчезнете навсегда.

— Я уже исчезал однажды, — напомнил Танаев, — и все же сумел вернуться. Поверьте, я сумею это сделать снова, вы не учитываете все мои возможности...

Контр-адмирал молчал. Экраны медленно начинали светлеть, сигнализируя о том, что зона перехода в обычное пространство уже совсем близко. Похоже, Катасонов не собирался брать на себя дополнительный риск, и теперь решение необходимо принимать самому Глебу, как он это делал уже не раз в самых экстремальных ситуациях.

Несколько секунд он прокручивал в голове возможные последствия своих самостоятельных действий. Захватить готовый к старту посадочный планер он сумеет за считанные секунды. Катасонов даже понять не успеет, что произошло. Вопрос в том, что капитан «Вечерней звезды» предпримет потом, когда капсула с планером отделится от корабля и стремительно пойдет на посадку.

Выбор у него будет небольшой. Обстрелять ее? На это он не пойдет. Вернуть беглеца силой, с помощью десантных катеров? Это наиболее вероятный вариант, вот только времени на это может и не хватить, особенно если корабль вновь подвергнется обстрелу.

Решение нужно было принимать немедленно, и Танаев его принял.

Медленно отхлебнув из бокала последний глоток коньяка, он поставил его на стол, улыбнулся Катасонову на прощанье и, едва приподнявшись из-за стола, исчез.

Его движения в следующее мгновение стали так стремительны, что уже не улавливались глазами обычного человека. Лишь позже камеры наблюдения, бесстрастно зафиксировавшие весь эпизод, рассказали Катасонову при тридцатикратном замедлении, что, собственно, произошло и каким образом вместе с Танеевым с его стола исчез цилиндрик импульсного генератора...

Для того чтобы осуществить задуманное, у Танаева было всего несколько секунд, и даже с его нечеловеческими способностями приходилось действовать на пределе возможностей.

Он должен был очутиться за бортом корабля в то самое мгновение, когда крейсер материализуется в обычном пространстве. Шок, наступающий у обычных людей в момент перехода, подарит ему столь необходимые секунды и позволит отдалиться от корабля. Не для того, чтобы уйти от выстрелов его бортовых орудий — Глеб не сомневался, что крейсер не станет по нему стрелять, существовала другая, гораздо более реальная и грозная опасность.

Ему было неизвестно число невидимых кораблей противника, обстрелявших крейсер из подпространства, но если их несколько, они могут обнаружить крейсер сразу же после его появления в обычном пространстве и немедленно начнут обстрел, чтобы воспрепятствовать «Вечерней звезде» повторить маневр ухода.

Но у крейсера были защитные поля, которых не могло быть у планера, и если в этот момент он окажется поблизости... Танаев вспомнил ослепительные всполохи энергетического взрыва и удар, заставивший содрогнуться всю махину крейсера.

Излучение от такого взрыва уничтожит все живое в радиусе нескольких километров, так что если он намерен выбраться живым из своей новой авантюры, ему следовало поторопиться.

Первая часть задуманного получилась у навигатора на удивление легко. Перед ангарной палубой стоял всего один охранник, который решил, что ему привиделась размазанная тень человека, исчезнувшая в ничтожную долю секунды. Он все еще думал о том, следует ли сообщить о своем видении начальнику караула и не пошлет ли тот его в лазарет, для прохождения алкогольных тестов, когда хлопки пиропатронов, отстреливших капсулу с планером от борта ангара, и последовавшие за этим характерные звуки, сопровождавшие открытие вакуумных ворот, предназначавшихся для вывода в космос вспомогательных кораблей, заставили, наконец, охранника поднять тревогу. Но было уже поздно.

После того как Танаева увели десантники и их катер покинул причальный док карантинной станции, обстановка на ней кардинально изменилась.

Докладывать о подлинных событиях на Землю Годвин, разумеется, не стал, понимая, что как только его начальство узнает об аресте Танаева федералами, интерес к миссии чистильщика будет полностью утрачен, а то, что за этим последует приказ о его собственном уничтожении, не вызывало у него ни малейшего сомнения.

Земля настойчиво снова и снова запрашивала информацию о действиях крейсера федералов. К счастью, в этих запросах ни разу не упоминалось о десанте на станцию. То ли наземные локаторы не засекли небольшой ракетный катер, то ли их повредил ответный залп крейсера. Как бы там ни было, это обстоятельство Годвин решил использовать в своих интересах. Тщательно продумав депешу, в которой говорилось о том, что ему удалось захватить Танаева, и содержалось требование немедленной высылки для его доставки на Землю посадочного модуля, чистильщик коротко сообщил о том, что федеральный крейсер не проявил к станции никакого интереса, и на этом закончил свою депешу. Благо сам крейсер в это время уже исчез со всех экранов.