Вячеслав Шульга - Берег дна

Даже бабки куда-то пропали. А ведь я могла бы у какой-нибудь из бабок комнату снять и пересидеть, подумала Маша и еще больше расстроилась. А теперь фиг уедешь, следующий автобус неизвестно когда ночью. Руки опустились. В буквальном смысле. Маша, жалея себя, побрела обратно к насиженной скамейке. Села.

И заплакала. Тихонько и безнадежно. Уткнулась лицом в ладони.

— Че ревешь? — тонко, но с хрипотцой, сказали из темноты.

Маша отняла ладони от глаз, сощурилась от света. Поморгала, чтобы лучше рассмотреть вопрошающего. Напротив стоял пацан. Лет четырнадцати, как Маша, или даже чуть помладше. Пацан был колоритный. В зеленом спецназовском комбезе, явно перешитом под маленький рост, из-под комбеза проглядывала тельняшка. К такому комбезу подошли бы шнурованные армейские ботинки и голубой берет, но мальчишка был в легких, не по сезону, кроссовках и бейсболке с надписью «Boston Red Sox».

Пацан смотрел на Машу участливо и вопрошающе.

— А тебе какое дело? — вежливость Маше в такие моменты была несвойственна.

— Да, в общем, никакого. Иду, никого не трогаю, примус починяю… Смотрю, сидишь ты и ревешь.

— Ну и реву, а тебе-то что?

— Ну, — пацан вдруг смутился, — я думал, может, помощь нужна какая…

— Да какая от тебя помощь? — Маша уже не старалась отшить, а просто удивилась.

— Вообще-то я здесь живу. И всех знаю. Ты на автобус опоздала? Тебе уехать надо? Хочешь, с водилами с базы договорюсь?

— Ничего я не опоздала! Мне другое надо! И ты тут не поможешь! — Маша опять начала раздражаться от спокойного тона мальчишки.

— Ну а вдруг? — парень вдруг улыбнулся. Искренне и обаятельно.

— Да не вдруг. Мне человек один нужен. А мне сказали, что он в Зоне. Не пойдешь же ты его в Зону искать?

— Хе-хе, я б мог бы и в Зоне поискать, делов-то. А что за человечек?

— Сталкер один… Мотей зовут…

— Что? Мотя в Зоне? — Пацан расхохотался, но не обидно. — Ой, не могу, держите меня четверо!

Надежда всколыхнулась в Маше светлой и теплой волной.

— А где же?

Неужели этот урод пивной-усатый обманул?

— Да, небось еще дома, с бодуна мается. Они вчера, говорят, в «Трех парсеках» так погуляли, что сегодня с утра Диана новые столы заказывала.

Усатый здоровяк был тоже с бодуна, смекнула Маша.

— А ты знаешь, где он живет? Мне очень-очень он нужен.

— Где живет — знаю только примерно. Улицу. Да и не принято это у сталкеров — адресами делиться. Но где будет сегодня — могу сказать наверняка.

— Ну?! Говори!

— Кстати, меня Дима зовут, а тебя как?

Маше было не до ритуалов знакомства, но ответить требовалось.

— А меня Маша. Титаренко.

— Оп-па! Ты случайно не дочка профессора Титаренко?

— Ну да. А ты его знаешь?

— Нет. Только слышал. О нем по Зоне всякие легенды ходят.

— Ой, как интересно. Потом расскажешь, да? А сейчас лучше помоги мне найти Мотю.

— Да чего его искать? Наверняка скоро в «Три парсека» похмеляться придет. Если там не ночевал.

— «Три парсека» — это где?

— На Малой Коммунистической, — сообщил Дима и ехидно добавил: — во дворах…

Маша намек поняла.

— Проводишь?

— Спрашиваешь! Только в сам кабак не пойду, не хочу я там светиться…

— А далеко?

— Минут за двадцать дойдем…

Человек, который был недавно консьержем, отставил в сторону пластиковый стакан, в котором в пропорции четыре к одному были смешаны пиво и водка. Пьяная болтовня сотрапезников ему совсем не мешала наблюдать сквозь темные очки за мечущейся по автостанции девчонкой. Даже когда она подошла к его компании, он не волновался — не узнает. Он вообще мало волновался во время работы. Алкоголь на него почти не действовал — и он сохранял вполне здравый рассудок, хотя собутыльники от серьезной дозы «ерша» уже с трудом держались на ногах. От падения их спасал высокий столик, спасательным кругом расположившийся внутри компании. Речь соратников по пьянке стала окончательно бессвязной. А бывший консьерж продолжал присматривать за девчонкой. Он уже понял, что она ищет какого-то Мотю, сталкера. Он хотел знать, куда она пойдет. Но девчонка была совершенно бестолковой. Никак не могла решиться куда-то пойти, а все бродила кругами, приставая к прохожим. Потом поговорила с каким-то усатым (консьерж сразу угадал в нем то ли бывшего военного, то ли мента) и удалилась реветь за киоск. Человек даже подумал было, что все сорвалось и девчонка рванет обратно в город. Но огорчался он недолго. Девчонка появилась из-за киоска с каким-то субтильным пацаном и они двинулись в сторону центральной улицы.

Человек торопливо попрощался с невнятно мычащими собутыльниками и двинулся за подростками. «Ерш» все-таки ударил по ногам, и человека при первых шагах шатнуло, но он быстро, небольшим усилием воли собрался и продолжил слежку. Цель была близка.

— …а когда твой отец дошел до нужной точки и прогнал сталкеров домой, они обалдели! Мол, куда ж вы дальше пойдете? С двумя аспирантами! Но профессор их отправил и исчез. Но не погиб, иначе следы бы нашли — многие сталкеры туда потом ходили, поживиться остатками оборудования хотели! У него ведь целая тележка приборов была. А те сталкеры вернулись и сказали всем в «Ста рентгенах», что профессор сумасшедший… А еще врали, что его укус мутанта не берет…

Дима рассказывал Маше сталкерские байки, возбужденно размахивая руками. Они шли по Руслу — центральной улице Дитяток, довольно многолюдной. Точнее, Маша шла, а Дима то забегал вперед, заглядывая Маше в лицо, то, опомнившись, старался идти рядом. В какой-то момент Маша так увлеклась, что поняла — она слушает этого мало знакомого пацана с открытым ртом. Отец начал представляться Маше с неожиданной, легендарной, стороны.

— А вот еще говорят, — Дима опять забежал вперед, заглянул Маше в лицо, — что твой отец с инопланетянами связался и его на тарелке увезли…

Маша не успела удивиться столь странной сталкерской легенде. Ибо Дима немного изменился в лице, но продолжил тем же тоном и размахивая руками как ни в чем не бывало:

— А еще, Маша, за тобой хвост! Ты только не оборачивайся, иди как шла, рот не закрывай, слушай мои байки.

Маша вздрогнула, но выполнила наказ юного спутника. Лишь спросила:

— Кто?

— Мужик какой-то. В темных очках. Со станции за нами прется. Не волнуйся, сейчас мы оторвемся.

Маша не поверила. Как можно оторваться в небольшом городке? Это же не в метро впрыгнуть. Центральная улица Дитяток, по некоторым табличкам носившая имя Ленина, а по другим называвшаяся Русло, была хоть и многолюдной, но просторной. На нее торцом выходили пятиэтажные «хрущевки» и небольшие частные дома — одно- и двухэтажные. Куда спрятаться? Дима понял Машино смятение.