Руслан Мельников - Мертвый рай

Не повод… Это – не повод.

Глава Ростовска – мэр и по совместительству комендант города Виктор Черенков посмотрел на часы. Точнейший атомный хронометр – гордость местного часового завода – показывал без семи минут восемь вечера. Девятнадцать часов, сорок три минуты, пятьдесят две секунды, если быть точнее. Уже пятьдесят три секунды… Около часа назад автобусы последнего рейса под прикрытием бронетехники развезли по домам припозднившихся пассажиров и забрали с постов третью – усиленную смену милвзводовцев. С наступлением темноты улицы опустели. Печально провыли сирены Периметра. Начался комендантский час. И тревожное ожидание.

В эти дни – на скользкой слякотной границе между осенью и зимой – время, кажется, бежит быстрее. И темнеет так быстро! Виктор Викторович все смотрел в окно. За окном – безлюдно, как того требовали муниципальные законы и реальная опасность оставить мозги прохлаждаться до утра на мокром асфальте.

Черенков щелкнул пультом дистанционного выключателя. Погас единственный источник света в комнате – компьютерный терминал. Звук мэр отключил уже давно – чтобы ничего не мешало слушать внешние оконные динамики, а теперь с монитора исчезла и немая заставка местного теле-сетевого канала. «Сити: новости из Периметра и Округи» – пусть сейчас это смотрят другие. Черенков познакомился с содержанием вечернего информационного блока еще в полдень.

Чернильный мрак залил экран. Кабинет, квартира и пост управления Главы – все под единой крышей, в одних и тех же стенах – погрузились в уютную темноту. Так Виктору Викторовичу нравилось больше. Он любил, растворяясь невидимкой в черных окнах, любоваться огнями Ростовска. Огни горят только в Периметре, в центральных кварталах, где светомаскировки пока, слава богу, не требуется. Но если не думать о покрытых мраком окраинах; если не смотреть вниз – на пустынные улицы; если поднапрячь фантазию и представить там, внизу оживленный поток автомобильных фар и прогуливающихся по тротуарам праздных прохожих; если остановить взгляд где-нибудь на уровне четвертого-пятого этажей или хотя бы не опускать глаза ниже фонарных столбов с яркими макушками… Тогда можно вообразить ночную жизнь, бурлящую беззаботным весельем. Неужели такое когда-то было?

Или дело вовсе не в любви к завораживающим огням? Может быть, он просто боится освещенной комнаты? Боится так же, как рядовой житель города. Боится, несмотря на бронированное стекло и целую ораву качков-телохранителей, несмотря на надежный Периметр и дозорные блок-посты.

Впрочем, на блок-посты лучше не уповать. Это раньше сложная сеть бетонных крепостей охватывала весь Ростовск до самых рабочих окраин, спальных районов и промзоны. А кое-где укрепления разнообразили пейзаж приграничных сельхозугодий мегаполиса. И примыкали к внешней городской стене. И выступали за стену. За границу Ростовска. Не верится? Еще бы! А ведь было. Было!

Милвзводы – полуполицейские-полуармейские подразделения, засев в бетонных лабиринтах даже ночью контролировали большую часть города. И организованные преступные группировки-кланы Ростовска вынуждены были с этим считаться.

Организованные группировки… Орги, орги, орги… Ну, и словечко прижилось в великом и могучем! Раньше детей стращали неведомыми орками из чужих модных заграничных сказок. Теперь вот в моде другое пугало. И для детишек, и для взрослых. К сожалению, отнюдь не сказочное.

Орги – криминал, террор и беспредел в одном лице – слишком хорошо чувствовали беспомощность действующей власти. Нет, уже не беспомощность – почти отсутствие таковой. Может быть, потому и не стремились городские бандиты, как прежде, слиться с властью во что бы то ни стало. Зачем, если есть неплохие шансы просто захватить мегаполис. И захватывали ведь! Постепенно, но неумолимо. Днем группировщики играли роль вкалывающего за гроши быдла. Ночью же упорно прессовали блок-посты, стараясь максимально сжать кольцо вокруг Периметра. Петлю затягивали…

Черенков вздохнул. Каждую ночь чувствовать себя осажденным в собственном городе – ощущение не из приятных. Особенно если учесть, что за последние десятилетия опасные городские окраины разрослись до невероятных размеров. Не вширь, разумеется, не за пределы внешней городской стены – внутрь, к стенам Периметра. А обитатели окраин, как в любое смутное время, плодятся с невообразимой быстротой.

Кто – его дед, отец или он сам – упустил тот момент, когда еще можно было силами милвзвода стереть неблагонадежные районы вместе с разбухающей заразой? Теперь-то уже поздно. Теперь все банды-кланы не отстреляешь, только израсходуешь понапрасну и без того скудный боезапас да положишь в трущобах последних верных солдат. Нет, теперь имеем то, что имеем. К чему пришли. Шли к чему…

Обкуренная, обколотая, трухлявая изнутри и крепкая снаружи молодежь из рабочих кварталов вела под руководством паханов, авторитетов, бригадиров и прочих головорезов еженощную партизанскую войну. Настырно, порой вопреки элементарному инстинкту самосохранения, лезла под пули. И хозяйничала в захваченных кварталах.

Внешние уличные динамики были включены на полную мощность, и Виктор Черенков невольно вздрогнул, когда в кабинет вдруг ворвался грохот тяжелых подошв об асфальт. Под окном грозно промаршировал элитный милицейский взвод – прекрасно вооруженный, укомплектованный опытными ветеранами. С семи вечера и до семи утра только милвзводовцы имеют право появляться на улицах. Право открывать огонь на поражение по любому нарушителю комендантского часа они имеют тоже. Но конечно, сейчас милвзводовцев можно увидеть лишь в границах Периметра, где сроду не водилось никаких нарушителей. Потому и грохочут милки сапогами по освещенной улице смело, браво, не таясь. Вот только слишком уж быстрым шагом идут. Куда-то спешат. Дурной знак…

В конце улицы милвзводовцы перешли на бег. Задергались на ремнях короткоствольные «Псы». Безусловно, хорошее оружие, но все-таки…

Великое счастье, что у группировщиков нет стоящего вооружения. Боеприпасы для старья вроде Калашниковых, Макаровых и охотничьей дряни они расстреляли еще в первые годы беспорядков. Новые же стволы, минуя Центр, сейчас получить невозможно. Никак. Только с федеральным Караваном, только по запросу мэра-коменданта. А президент крайне редко удовлетворял даже эти запросы.

Месторасположение единственного действующего еще в стране закрытого оружейного комплекса держится в строжайшей тайне. Зато ни для кого не секрет, что охраняется он не хуже столичного Периметра и по малейшему подозрению в связях с внешним миром у оружейников расстреливают целые цеха. В общем, оргам в этом плане ничего не светило.