Александр Авраменко - Властитель

— Умно.

— Второй же… В принципе, что мешает нам пообещать им в случае победы разрешить остаться в живых? Мы даём им второй шанс. И за вновь обретённую жизнь, я думаю, они будут драться с не меньшей яростью.

Император согласно наклонил голову.

— Вполне реально. Но есть один нюанс — мы не можем проводить репликацию своих мёртвых. Вы понимаете, что будет с подданными, когда они узнают, а что узнают — это гарантированно. Такое число репликантов скрыть будет попросту невозможно, и где гарантия, что живые не узнают собственных родственников? Память же у возрождённых остаётся, как я понял? Иначе они нам попросту бесполезны, зачем нам безвольные и безмозглые растения?

— Вы правы, Ваше Величество. Но я взял смелость на всякий случай предусмотреть подобный путь развития событий, и у меня есть ещё одно предложение. Вы — позволите?

— Я слушаю.

— Включите, пожалуйста, проекцию Галактики.

Лёгкое движение пальца, и в воздухе повисла изумительно чёткая схема Вселенной. Адмирал приблизился, выхватил из воздуха один из светящихся шариков. Ещё пара пассов, и перед изумлённым Гремом Злобным возникло изображение планеты. Голубой планеты под слоем плотных облаков.

А Стамп жестом фокусника подбросил картинку вверх, где та повисла.

— Прошу, Ваше Величество. Звезда класса «Сол». Третья планета от местного светила. Уровень развития на момент обследования — четвёртый. Правда, это было пятьдесят лет назад. Но самое главное — аборигены полностью нам идентичны. Настолько идентичны, что у нас могут быть даже общие дети…

Густые брови властелина поползли вверх.

— Шутка Космоса, Ваше Величество. Но дело не в том. Пятьдесят лет назад там бушевала война. Страшная, по их меркам. А по жесткости истребления себе подобных земляне не знают себе равных. Короче, я взял на себя смелость отправить туда в рамках своей компетенции автоматический разведчик. Он подключился к местным информационным сетям…

— Эти… Аборигены, они что, уже прошли путь от четвёртого уровня до шестого?!

— До седьмого, Ваше Величество. Они пользуются ядерной энергией. И не только в военных целях.

— Потрясающе… Дальше.

— Так вот, автомат подключился к их инфосетям, провёл поиск наиболее жестоких битв и сражений ближайшего прошлого, а потом посредством нуль-транспортёра собрал образцы для репликации.

— Сколько?

— На данный момент — доставлено почти тридцать миллионов клеток. Этого достаточно для репликации названного количества солдат. Естественно, что столько нам не нужно…

— Нужно или не нужно — решать мне.

— Простите, Ваше Величество.

Грем Злобный сжал и без того тонкие губы, помолчал. Потом поднялся с трона:

— Адмирал, немедленно запускайте проект «Репликант» в действие. Всё, что вам потребуется, — вы получите. Сколько вам нужно времени?

— На восстановление людей — порядка месяца. И примерно три месяца для обучения необходимому минимуму знаний.

— Что же… Меня устраивает. Вы знаете, что вас ждёт, если вы подведёте?

Стамп склонился в поклоне.

— Да, Ваше Величество.

— Тем лучше. И ещё — я человек осторожный, так что… поставьте им предохранители. И естественно, пообещайте жизнь.

— Да, Ваше Величество.

— Вы свободны, адмирал…

Император вновь сел на трон, задумчиво глядя на закрывшуюся за офицером дверь в зал. Правильно ли он поступает? Не выпустит ли такого демона, которого невозможно будет загнать в клетку? Впрочем, выхода нет. На карте — судьба Империи…

— Пятьсот шестьдесят пятый! Принимай! — это было первое, что услышал младший сержант Иванов, придя в сознание. В тот же миг вдруг стало светло, всё вокруг окуталось паром или дымом, затем его за руки ухватили металлические трёхпалые кисти, плотно, но не больно сомкнулись вокруг предплечий и рывком вытащили из… какого-то блестящего, но явно не металлического цилиндра. С размаху стукнули об решётчатый холодный пол, разжались и вновь нырнули в плотный слой дыма.

Михаил вздрогнул. Уж больно это не напоминало загробный мир — ни ад, ни рай; хоть и был он примерным комсомольцем, да бабка у него верила и в детстве читала маленькому внучку и «Псалтырь», и даже «Ветхий Завет», описывая, как черти жарят грешников на больших сковородах и варят в котлах с кипящей смолой. Нет. Это точно.

Пол под ногами дрогнул, и парень почувствовал, как его куда-то повезли. Всё вокруг было похоже скорее всего на огромный завод. Везде те самые цилиндры из неизвестного ему материала, из которых одного за другим летающие в воздухе металлические клешни вытаскивали обнажённых людей и, бросив их на движущуюся ленту конвейера, кидались за следующим телом. Вот чертовщина-то какая! Вдруг вспомнил, со страхом осмотрел себя — не может быть! Кожа розовая, как у младенца! Помнится, на коленке, под чашечкой, шрам был. Упал зимой на бутылку, даже врача пришлось вызвать, осколок вытащить. Так на всю жизнь остался шрам. И — ничего. Ни дырки, что в боку была. Ни царапин, ничего! Новенькая, ещё бархатная, не успела обветриться шкурка… В прорехе дымовой завесы мелькнул сосед по конвейеру — точно такой же. Гладенький, чистенький. Абсолютно лысый. Михаил торопливо провёл ладонью по голове — тоже голая кожа. И ладошка… Куда мозоли-то делись, за год войны набитые?! Словно только что родился! Внезапно пахнуло горячим ветром, а потом по глазам, уже привыкшим к полусумраку, резануло солнце. Михаил ахнул — он плыл по огромной стеклянной трубе, прямо по воздуху. Внизу, на огромной глубине виднелось что-то большое и круглое. Внезапно его стало крутить, тело потеряло всякий вес, приступ дурноты подступил к горлу, но младший сержант справился с позывом. Ветер усилился, и его понесло по трубе с огромной скоростью, вращая в разные стороны. Зрением успевал выхватывать то огромный солнечный диск, то что-то большое и круглое, покрытое белесой дымкой. Или висящие в бездонной черноте, усыпанной светящими точками, непонятные гранёные сооружения. Чем сильнее ветер, тем больше скорость — внезапно сообразил парень. Но, похоже, что его полёт подходит к концу — уже виден пункт назначения. Больше ничего подумать не успел — его с силой рвануло вниз, и он покатился по мягкому ковру. На этот раз протянутая рука была нормальной, человеческой.

Его легко выдернули с пола и поставили на ноги. Человек, который это сделал, был обычным. Только одет как-то странно. Нечто вроде сшитых вместе гимнастёрки и штанов, по центру груди проходила полоска застёжки. Мишка сразу сообразил, что это, должно быть, американская молния. Видел такую раз, когда возле аэродрома стояли, у лётчиков. Между тем человек придирчиво окинул его взглядом, буркнул: