Михаил Белозеров - Золотой шар

– «Анцитаур» твой – это бессмертие! – в сердцах объяснил Бараско ошарашенному Косте.

На выходе из тайной комнаты их уже ждали. Не успел Костя пошевелить дверную ручку, как во все стороны полетели щепки, и капитан Березин отдернул руку, как от провода под напряжением.

– Ну, как тебе, капитан?! – крикнул Бараско, прижимаясь к стене и сияя от восторга.

– Бегите сюда! – отозвался капитан. – Здесь еще одна дверь!

Но из-за этой двери их тоже обстреляли и даже предложили сдаваться.

– Гранату бы, – прошепелявил капитан.

– Держи! – Бараско бросил «лимонку».

Капитан ловко ее поймал, вырвал чеку и, нагнувшись, швырнул под дверь. Она покатилась по гулкому коридору от стенки к стенке: «Бум-бум…» Потом дверь выбило вместе с лудкой. Бараско выстрелил в глубь коридора из подствольника, и они побежали, поливая свинцом все вокруг.

Должно быть, это был не самый удачный день.

Отряд Калиты вошел в Дыру не вместе со всеми, а, можно сказать, с черного входа: не через Саркофаг, а по старым туннелям вентиляционной системы. Этот путь знал только тот, кто строил и эксплуатировал ее. Так что Калите были все карты в руки. Но и он ошибся. Подвела память. За тридцать с лишним лет много воды утекло, и Калита уже был не тем Калитой, который водил отряды военных сталкеров по Зоне.

Честно говоря, Калита этот путь оставил для себя. А открыл он его совсем случайно. Во время восстановительных работ часть стены вдруг стала прозрачной, и Калита на свой страх и риск вошел в Дыру. Пробыл он там всего минут десять, но за это время понял ее значение.

В общем, когда Калита вывел свой отряд к знакомой стене, на которой мелом был нарисован крест, оказалось, что это не то место. Потом он уже путем анализа и размышлений пришел к выводу, что крест нарисовали конкуренты, быть может, Сидорович приказал или черный сталкер постарался. Не суть важно. Важно, что кто-то разнюхал о тайном проходе, но не знал, где он конкретно, поэтому и поставил кресты на каждой стене.

Пришлось методично искать по всем туннелям, пока не пропал Жора Мамыра. Только что он, как обычно, плелся в хвосте и канючил о селедке, которую обожал, и вдруг исчез, испарился, растаял в темноте лабиринтов.

Дубасов зашептал так отчаянно:

– Жора! Где ты? – что у Калиты волосы встали дыбом.

Он страшно боялся потерять еще кого-нибудь и поэтому скомандовал:

– Стоп! Всем взяться за руки. А лучше обвязаться! И не приведи Господь – шастать в туннеле по одиночке.

– Да не шастал он, – объяснил Юра Венгловский. – Где-то здесь рядом!

– По-моему, он что-то нашел… – неопределенно сказал Александр Ген.

Он, как и Калита, был одет в мягкий «булат» и абсолютно не боялся Зоны. А это было плохо. «Такие в бою погибают первыми, – подумал Калита, – потому что лишены чувства опасности», и приказал Юре Венгловскому незаметно, но настойчиво опекать ученого.

– Тихо!

Все прислушались.

– Выключить фонари!

В темноте тишина стало еще явственней. Где-то скрипел, вращаясь, старый вентилятор. Гулял сквозняк. Пискнула крыса. И вдруг раздались шаги: «Бух-бух!»

Каждый из них умел стрелять на звук и каждый готов был тут же разрядить рожок. Блеснул луч фонаря, из-за поворота явился Жора.

– Вот вы где?! – удивился он. – А я вас там ищу. Идемте, я Дыру нашел!

Оказывается, они ее миновали, не заметив. И не мудрено: Дыра уже открылась, а за прозрачной стеной был всего лишь следующий коридор, который кончался обычной дверью.

– Как в общественном туалете, – удивился Дубасов и постучал. – Кто там?

Звук был глухим, словно Дубасов ломился в гроб. Калита в плохом предчувствии поморщился. Но на этом неприятности не закончились – дверь оказалась заваленной снаружи. «Видать, сегодня не наш день», – понял Калита. То, что казалось простым, на деле оказалось сложным, потому что взрывать в Зоне вообще не рекомендовалось. Но насчет Дыры вообще никто ничего не знал. Как и чем взрыв отзовется? Главным по этой части у них был Леонид Куоркис. Теперь же остался один Сергей Чачич.

– Надеюсь, взрыв не вызовет ответной реакции Дыры, – философски изрек Ген, прячась за трубы.

– Открыть рот! – крикнул Чачич, нажимая на кнопку детонатора.

Рванула словно маленькая ядерная бомба. Андрей Дубасов упал и сильно ударился локтем. Жора прикусил язык и глупо смеялся сам над собой. Калита же ко всему отнесся с мрачной философской позиции: чему бывать, того не миновать. У него долго звенело в голове, потому что он оказался ближе всех к взрыву. К тому же сказывалась предыдущая контузия. Один Ген, казалось, ничего не заметил. Еще не рассеялись пыль и дым от взрывчатки, а он уже устремился в Дыру.

Дверь сорвало с петель, часть коридора со стороны Дыры разворотило напрочь, почва осела, и они оказались в яме, но не там, где обычно начиналась Дыра, а в совершенно незнакомом месте, и карты «планшетника» оказались непригодными, потому что «планшетник» был земным и ничего не показывал.

Некоторое время они сидели, щурясь, потому что яркий солнечный свет наполнил яму, и удушающая жара вползла в нее огненным языком.

Калита высунулся, огляделся и спрятался назад.

– Все, мужики, – с испугом сказал он, – кажись, не туда вышли.

Яма находилась прямо по центру дороги. Справа над сухими деревьями торчали золоченые купола, слева – мост с разрушенными опорами, а под ним – обрамленная гранитной набережная и сухое русло реки. Там гуляли пылевые вихри. Все вокруг было засыпано песком и пылью.

– Дай посмотреть, – попросил Чачич и тоже выглянул.

Он долго, как показалось всем, озирался, а потом сел на корточки и в изумлении поведал:

– Город… старый… церковь…. и река. Народа нет.

– Была река, – поправил Калита.

– Там, где мы должны были выйти, города не должно быть, – убежденно сказал Ген. – Лес был и поле. За поле зайдешь – вот они, овраги, речка и «шар желаний».

– Значит, по реке дойдем, – сказал самый нетерпеливый из них, Жора.

– Согласен! – кивнул Калита. – У кого есть другие предложения?

Все молчали.

Самое плохое заключалось в том, что для леса, как ни странно, «планшетник» у них был, а для этого странного города не было. Это говорило только в пользу теории взаимопроникновения миров. Впервые теорию обосновал и высказал Александр Ген. По его мнению, Зоны – это место соприкосновения обычного и «зеркального» под действием гравитации миров, а Дыры – проходы между ними. Теорию так и назвали «Информационная теория Гена». Один из ее постулатов гласил: «Количество информации между мирами будет увеличиваться пропорционально увеличению гравитационных сил». Самое интересное, что его теория прекрасно согласовывалась с теориями Эйнштейна и других гениев мира.