Михаил Белозеров - Золотой шар

На всякий случай Костя проверил свой арсенал. У него осталось четыре полных рожка, четыре гранаты для подствольника и две РГО. Одну из них он сунул в карман бушлата и, сменив рожок, осторожно приоткрыл наружную дверь. Живым не дамся, решил он.

Самое страшное заключалось в том, что граната РПГ-27 не совсем убила Т-94. То есть, конечно, она лишила его оружия, но не способности двигаться. Даже без башни танк был грозен. Сразу после взрыва он взревел, как лев, и, как сто тысяч буйволов, устремился в атаку. Его удар в фасад почтамта был чудовищен. Здание содрогнулось от фундамента до крыши, зашаталось, крыша еще раз жалобно скрипнула, стены сложились и рухнули. Но внутри уже никого не было. Группа «Бета» не была бы «Бетой», если бы вовремя не передислоцировалась. Т-94 еще с остервенением равнял развалины почтамта, а Калита со своими людьми уходил в сторону абсолютно черной стены.

Ослепший и оглохший Т-94 еще долго ездил по площади, пытаясь найти и уничтожить врага. Потом, когда топливо у него закончилось, он прыгнул и исчез за горизонтом, отправившись на ремонтную базу, чтобы восстановить башню, а потом вернуться и отомстить неприятелю.

Квартала три они молча бежали. Потом перешли на быстрый шаг.

– Как? Как он нас нашел? – удивлялся Жора Мамыра.

Он уже забыл о Юлечке, новые, куда более значимые события, отвлекли его от мыслей о любимой.

– Я думаю, что он нас принял за механизмы, – сказал Чачич.

– Механизмы не думают, – возразил Дубасов.

– Не думают, – согласился Калита, – зато они общаются по радиосвязи.

– Точно! – воскликнул Жора, пораженный дедукцией Калиты.

«Я бы не додумался», – уважительно осознал он.

– Всем отключить радиосвязь! – приказал Калита. – Контакт только вербальный.

– Это как? – спросил Жора.

– Языком, – пояснил Калита.

– Ты думаешь, угадал? – спросил Дубасов.

– Не знаю, – ответил Калита. – Венгловского жаль. Если бы не он, лежали бы мы все там, – Калита оглянулся на север.

– Андрей Павлович, думаете, нам не жаль?! – воскликнул Жора.

– Если вернемся, его долю отдадим жене! – сказал Калита.

– И Леонида тоже, – напомнил Дубасов.

– У Леонида нет семьи.

– Тогда найдем его детей! – воскликнул Калита. – Дети у него вроде бы были. Кто знает?

– Кажется, в Омске, – неуверенно сказал Чачич.

– Ладно! Главное выбраться! – сказал Калита. – А там все сделаем по-честному.

Он не успел закончить фразу. Над ними беззвучно, как птеродактиль, пролетел БЛА.

– Господи! Откуда он взялся?! – крикнул Чачич, прячась в ближайших развалинах.

– Как откуда?! – усмехнулся Калита, передергивая затвор у ПКМ. – Жора, брось! – приказал он, видя, что тот возится с кассетным гранатометом РГ-6. – Возьми «муху»! И бей влет.

Но маленький БЛА больше не прилетел. Зато высоко в небе появился большой БЛА и стал нарезать круги.

– Черт знает что! – выругался Калита. – Ну, что ты видишь?

Чачич, как бывший вертолетчик, рассматривал БЛА в бинокль.

– Здоровая чертяка, – сказал Чачич. – На боку надпись «USA».

– Вот это да! – воскликнул Калита. – Выходит, мы в американскую Зону вперлись?!

– Или они к нам, – зло возразил Жора.

– Или они, – согласился Калита. – Ну, чего будем делать? Он же нас видят как на ладони.

– Придется ночью идти, – сказал Дубасов.

– У них и ночные приборы есть, – ответил Чачич. – Я вот боюсь, как бы хуже не было.

– В смысле? – посмотрел на него Калита.

– В смысле, чего они к нам прицепились? Им больше делать нечего? Вокруг сколько сталкеров!

– Сталкеров много, – согласился Калита. – Значит?..

– Значит, они по нашу душу.

– Или мы по их! – снова веско вставил Жора Мамыра.

Андрей Дубасов только хмыкнул, в том смысле, что с кем наш дитятя решил потягаться?

– А вот увидишь, – сказал Жора. – Вот увидишь! Наши им сейчас надерут жопу!

– Чем, – с усмешкой спросил Андрей, – веником?

Жора спорить не стал, а ворча себе что-то под нос, подхватил гранатомет РГ-6 и «муху», и они, поглядывая в небо, пошли дальше. Больше они ни о чем не говорили. Да и разве поговоришь, если за тобой следят. Жора из презрения только поплевывал в пыль, а Калита оценивающе поглядывал на БЛА и шептал: «Ну спустись, спустись. Ты же видишь, какие мы беззащитные. Идем себе и идем. Ну спустись, посмотри, как я в носу ковыряюсь. Дай мне шанс пальнуть в тебя».

Дубасову было все равно. Ему хотелось побыстрее с кем-нибудь схлестнуться и отомстить за Куоркиса и Венгловского.

Один Чачич не ворчал и не расстраивался, потому что прекрасно знал возможности БЛА и считал, что они все четверо обречены, только не говорил об этом. Сейчас пальнет какой-нибудь ракетой, думал он. Был Серега, и нет Сереги. Но БЛА по-прежнему безмолвно кружил в синем небе.

Они прошли кварталов пять. Уже взмокли и выпили половину запаса воды, и, по расчетам Калиты, находились недалеко от таинственной черной стены, когда в небе родился звук.

Капитан Березин давно делал вид, что напился. На самом деле, он чувствовал себя натянутым, как струна, и тотчас трезвел. Сплошной перевод продукта. «Друг – это, конечно, хорошо, – думал он, – это святое. Но с таким другом, увы, каши уже не сваришь. Того и гляди сделает тебя „глушителем мыслей“, а ведь потом с него не спросишь. Какой спрос с сумасшедшего? Скажут: монстр он и есть монстр, и все!» Поэтому с того момента, когда ушел Костя, он стал опасливо поглядывать на своего армейского друга, но боялся напрасно обидеть его.

Спирт кончился, а Костя все не возвращался, и Арсения Гайдабурова стало ломать. Вначале он еще справлялся с желанием наброситься на Березина и высосать из него душу. Спирт и еда способствовали благодушному настроению. Но как только он начал трезветь, руки у него сами собой зачесались и потянулись к горлу друга. Напрасно он укусил себя до крови за большой палец, напрасно всадил себе в ногу вилку. Ничего не помогало. В какой-то момент он очнулся оттого, что его сильно и очень, очень больно бьют. А так как синие человеки вообще мало чувствительны к боли, то он осознал ситуацию только той частью сознания, которая еще не была затронута страшной и очень заразной болезнью.

– Братцы! – закричал он. – Убейте меня! Убейте меня быстрее! Сил нет терпеть!

– Сволочь! Гад! – отвечал ему Березин. – Ты же меня чуть монстром не сделал! Ведь знал же! Знал! А мне еще в Союз писателей хочется вступить! Кто же туда примет с такой мордой, как у тебя?!

– Если бы я хотел, то давно заразил бы тебя! – затравленно оправдывался бедный Гайдабуров.

Руки у него уже были связаны, и он в отчаянии бился головой о металлические части кабины. Но не было ему прощения, а за прощение проливают кровь.

– Посиди пока здесь! – велел Бараско и захлопнул дверь. – Ну, что будем с ним делать? – спросил он у ошарашенного Березина.