Елена Долгова - Отступник

Сентябрь 2011 года, Зона, база группировки «Долг».

— Давай, давай, топай, — сказал мне тогда Ремезов. — Шевели копытами, и вперед. Только без шуток, арестованный.

Я был без брони и оружия, шел и ждал, что он не вытерпит и выстрелит мне в спину, но Ремезов, если надо, умеет сдержаться, а генерал Крылов не одобрил бы расправы без приказа.

Так мы и двигались гуськом, хуже всего было то, что наши ребята, свободные от службы и не спавшие, столпились по сторонам и смотрели на меня молча, и не было в их взглядах ничего хорошего, потому что никто не посмотрит хорошо на предателя. Потом, уже без лишних свидетелей, я спустился в подвал базы по крутой лестнице. Ремезов держался очень аккуратно — не отставал, но и не слишком подгонял, наверняка ловил удовольствие от ситуации. Только на пороге клетки он ткнул мне в спину стволом АКМ, а потом с поспешностью защелкнул на двери висячий замок.

— Повезло тебе, Морокин, — сказал он напоследок. — Тут тебе ни мутанты, ни выбросы не страшны, ни война с отморозками. Будешь сидеть как в санатории, а сдохнешь от острого отравления свинцом.

Я понял намек и хотел в ответ послать, но потом решил не тратиться на разговоры. Все было и так понятно, и с Ремезовым у нас существовали старые счеты. Он тоже знал это и исчез — убрался, злорадно стуча ботинками по лестнице, а я остался один — вспоминать те несчастливые дни, которые загнали меня в этот подвал.

Несколькими сутками ранее, Темная долина и другие места.

…В начале сентября смеркается довольно рано. В тот вечер короткий дождь прошел перед самым закатом, потом тучи разошлись, и темные силуэты воронов медленно кружились на фоне блеклого неба. Где-то вдалеке, наверное, над самым Саркофагом, полыхало зарево неясного происхождения. Лаяли слепые псы, еще не очень побуревшая, совсем летняя трава шуршала под ботинками. Из временного убежища мы уходили впятером — Шурка, Лис, молчаливый парень по кличке Тихон, сержант Рудый и я. Тропа шла в гору, запустение и грязь окраин Свалки сменились хвойным редколесьем Темной долины.

— Держитесь возле валунов, — приглушенно буркнул Рудый. Он был самым опытным и пришел в «Долг» только чуть позднее генерала Крылова. — Если что, сверху отстреляемся.

Рудый был прав, однако стрельба по слепым псам могла нас демаскировать, поэтому оставалось только надеяться, что твари отправятся своей дорогой. Очевидно, они тоже осторожничали, потому что хриплое ворчание постепенно стихло в подступившей темноте. Псы искали одиночек, чтоб сожрать, а нам предстояла охота на людей — наиболее азартный вид охоты.

Свистел ветер в кронах сосен. Слева, метрах в ста, среди редких кустов Темной долины нехорошо посверкивало голубым. Там находилась аномалия «электра», о которой хорошо знали все — и «свободовцы» в первую очередь. Мы обогнули это место стороной и устроились в небольшой глинистой котловине, оставшейся тут еще со времен ремстройбазы. Сама база, окруженная по периметру бетонной стеной, торчала на горизонте. Ночь почти скрыла ее, но это не имело значения — к штабу «Свободы» мы соваться не собирались.

— Ждать здесь, — коротко приказал Рудый.

Я посмотрел на часы. Бледно-зеленые стрелки на фоне засечек показывали одиннадцать тридцать. Рудый ждал и возился с рацией, временами меняя частоту.

— Надеюсь, все помнят инструктаж, но для забывчивых повторяю еще раз — последний. В полночь, если придет сигнал от нашего человека на той стороне, выдвигаемся к хутору. Темнота — это хорошо, «свободовцы» нас заметят слишком поздно. К сожалению, мы их тоже не видим ни черта, так что перехватить сбежавших будет сложно. Поэтому атакуем с юга, податься на восток противнику помешает «электра», отступить к базе не дает обрыв. Атакуем, захватываем хутор, забираем ящик и уходим. Вопросы остались?

— Наш осведомитель будет на хуторе?

— Нет, он сейчас на ремстройбазе, слушает их закрытый канал. Так что выносим форпост полностью — всех, кто там будет, кладем на месте.

— Сколько их там?

— Сейчас пятеро, с ними будет гость — тот, который доставит ящик.

— Кто он?

— А вот это, Моро, был лишний вопрос. Для тебя — просто враг. Опасный и беспринципный. Если очень интересно, то наёмник.

Я промолчал. Самое интересное, что было в этой истории, — содержимое искомого ящика, но я не стал напирать на Рудого, в конце концов, Крылов зря людей на задание не пошлет, да и воевали мы со «Свободой» давно, жестко, без пощады и не за хабар, а за идею.

— Ничего так полыхнуло.

Северный горизонт опять блеснул фиолетовым и красным, там был несильный выброс, но он оставался далеким и неопасным. Часы теперь показывали полночь. Было заметно, как Тихон дергается будто новичок и как он неумело пытается это скрыть. Мне тоже было не по себе, и причин тому было три. Первая — само задание, которое, как ни крути, как ни вспоминай наши подпорченные отношения с бойцами Чехова, [1] Лидер «Свободы». все-таки было странным. Вторая причина — Инга, которой вдруг да окажется не все равно, сдохну я сегодня ночью или нет.

Ну а третья причина — Костя. Когда-то врач, когда-то сталкер, нынешний боевик «Свободы», брат Инги, псих, с которым два года назад мы чуть не убили друг друга в драке, одним словом, худшая разновидность неприятеля — бывший друг. Косте я бы врезал еще раз, но перспектива случайно застрелить его ночью на разрушенном хуторе как-то не радовала. Оставалось надеяться, что он сейчас далеко — спит в импровизированной казарме анархистов по ту сторону бетонного забора.

Слепые собаки опять завыли поблизости. Каким-то чутьем они угадывали, когда можно прийти, чтобы сожрать трупы.

— Все, выдвигаемся.

Рудый убрал рацию.

— Моро, Тихон, Лис — со стороны ограды. Ваша задача их отвлечь на время. Я и Шура — к стене с той стороны… Обойдем «электру» по краю.

Через пару минут тишину нарушили выстрелы. На наш с Лисом и Тихоном огонь засевшие на хуторе ответили почти сразу же, мне даже показалось, будто ждали. Стреляли, однако, с вражеской стороны экономно — одиночными. Судя по всему, противник от темноты не мучился и видел нас очень хорошо.

Даже чересчур хорошо. Тихон вдруг съежился, осел и замер, привалившись плечом к полуразбитой кирпичной кладке. В него попали мастерски — в шею на два пальца выше верхнего края бронежилета.

— Лис, погляди, что там с парнем.

Что с парнем неладно, я знал почти наверняка, но продолжал стрелять, потому что не мог позволить «свободовцам» прорваться, такой оборот событий лишал план Рудого всякого смысла. В этот самый неопределенный момент ни с того ни с сего со стороны едва видимой во тьме ремстройбазы донеслось хрипение старого громкоговорителя. Заезженная запись, сделанная голосом Чехова, огласила ночь хорошо знакомым призывом: